О том, как великие князья и даже государи ухаживали за балеринами, известно немало. Блистательным гвардейцам было «положено» содержать любовницу-балерину, это было престижно, так было принято, да и у самих балерин не вызывало неудовольствия. У императора Павла был роман с примой петербургского Каменного театра Настасьей Берилловой, у Николая I — долгие отношения с танцовщицей Софьей Дранше. Наш сегодняшний рассказ – о романе великого князя Николая Николаевича-старшего, имевшего в семье прозвище «дядя Низи», и балерины Екатерины Числовой.
ДВЕ СВЕЧИ НА ОКНЕ
Николай Николаевич-старший был третьим сыном Николая I. Блистательный офицер, участник Крымской войны и русско-турецкой войны за освобождение славян, он достиг титула генерал-фельдмаршала. Был удостоен даже памятника в самом центре Петербурга – на Манежной площади. Его установили там в 1914 году, правда, простоял совсем недолго, всего четыре года: если снесли во время революции…
Брак по любви у Николая Николаевича-старшего не удался: из-за слишком близкого родства он не получил согласия жениться на своей двоюродной сестре, принцессе Анне Прусской, которую очень любил. Николай Николаевич не посмел противиться воле родителей, которые исходя из соображений «государственной целесообразности» подыскали ему достойную невесту в Петербурге. Ею стала дочь известного благотворителя принца Петра Георгиевича Ольденбургского.
Перейдя в православие, она стала Александрой Петровной. Фрейлина Анна Тютчева вспоминала: «Сегодня молодая принцесса Ольденбургская перешла в православие; она, по-видимому, понимала всё значение того акта, который совершала, и казалась глубоко сосредоточенной… Выглядела она некрасивой: волнение дурно отражается на её цвете лица, а это — единственное, что в ней хорошо. Черты лица у неё грубоваты и очень неправильны, но выражение чистоты, искренности и мягкости привлекают к ней симпатии».
Великий князь Николай Николаевич приходился принцессе Александре Ольденбургской двоюродным дядей. Это родство свадьбе не мешало браку, и 25 января 1856 года они поженились. В семье появилось два сына — Николай и Петр. Однако нельзя сказать, что брак был счастливым. У супругов были слишком разные пристрастия в жизни. Николай Николаевич обожал верховую езду и кордебалет, Александре Петровне были гораздо ближе благотворительность и покой.
«Эта женщина — необыкновенное явление, — отмечал князь Дмитрий Александрович Оболенский в своих дневниковых заметках. — Здесь над нею в высшем обществе смеются, и она подает к этому повод, ибо относится ко всем светским и придворным приличиям с открытым презрением. Она является среди двора какою-то юродивою или блаженною. И она действительно такова, и это в ней неподдельно».
После рождения в 1864 году второго сына великая княгиня сильно располнела. По свидетельству современников, Николай Николаевич стал за глаза называть Александру Петровну «коровой». Его, любителя балета, раздражала неповоротливая жена, к тому же еще отдающая их общие денежные средства на нужды бедных…
Великий князь построил в Красном Селе под Петербургом театр, где по окончания дневных маневров офицеры собирались посмотреть балет. Великому князю особенно приглянулась балерина Екатерина Числова. В ту пору ей не было еще и двадцати лет. Она была выпускницей Императорского театрального училища и начала выступать в паре с Феликсом Кшесинским, отцом будущей легендарной балерины…
Чтобы любимая женщина всегда была рядом, Николай Николаевич подарил Катеньке Числовой дом на Галерной улице. Из окон ее квартиры был прекрасно виден великокняжеский Николаевский дворец на Благовещенской площади. По легенде, когда она хотела видеть у себя Николая Николаевича, то ставила на окно две свечи, которые были видны из окна его кабинета. Тот объявлял жене, что в городе случился пожар, и его присутствие крайне необходимо среди огнеборцев. После чего отправлялся к любовнице…
«РУКИ У ВАС ВСЕГДА В ЗЕМЛЕ»
С этого времени великий князь стал фактически жить на две семьи. Екатерина Числова родила от князя пятеро детей. Первой была дочь Ольга, она родилась в 1868 году.
Естественно, об этой истории прекрасно знали в великосветском обществе, и она не могла продолжаться бесконечно. В конце концов великая княгиня Александра Петровна обратилась к императору Александру II c просьбой разрешить ей развод. На что, если верить современникам, государь ответил: «Мадам, неудивительно, что вы не можете удержать мужа, вы не уделяете внимания туалетам, а руки у вас всегда в земле». Руки, у нее, действительно, были натруженные, поскольку великая княгиня была большой любительницей садоводства.
Более того, балерина Числова позволила себе открыто насмехаться над Александрой Петровной. Департамент полиции вел негласное наблюдение за любовницей великого князя, поскольку, как следует из документов, она «уже стала позволять себе очень много; отовсюду слышны рассказы о дерзких и вполне надменных ее похождениях. В театральном кругу она положительно не видит границ своему честолюбию, а великий князь Николай Николаевич еще более поощряет ее».
Однажды Николай Николаевич Младший, «узнавши, что девица Числова непочтительно отзывается о его матери, прибыл в Петергоф на дачу Числовой, подверг Числову сильным побоям и даже намеревался ее зарубить»…
Числова по-своему отомстила за избиение: «она пришла в домовую церковь во дворце великого князя Николая Николаевича и встала на то место, где обыкновенно изволит стоять великая княгиня Александра Петровна. В это время к ней подошел великий князь Николай Николаевич Младший и заметил ей, что тут стоять не подобает, на что Числова ему ответила: «Ты – мальчишка, ничего не понимаешь!».
Ситуация была возмутительной и наносила ущерб репутации императорской семьи. Император Александр II не мог более терпеть это положение вещей и в ноябре 1875 года повелел выслать балерину Числову в город Венден Лифляндской губернии (ныне Цесис в Латвии) «в сопровождении матери, горничной, кучера и секретного агента» под гласный надзор полиции. Великий князь Николай Николаевич в это время находился в служебной поездке на Кавказе, и из его писем видно, что он был оскорблен. Однако пришлось смириться.
О том, как ей живется в Вендене, балерина Числова сообщала графу Шувалову: «Что за жизнь здесь вдали от родины, … в разлуке со всем дорогим сердцу, в четырех стенах, в квартире почти без мебели, выйти из которой нельзя даже погулять, потому что жители здесь все простонародье, латыши, вечно пьяные, и рекруты. Двум дамам немыслимо и опасно встречаться с этим народом. Есть просто нечего, бани нет, в квартире нет даже порядочного умывальника. Прислуги нет…».
Вернувшись в Петербург, великий князь нанес ответный удар: выставил жену из дворца, не дав ей ни копейки денег. Свой поступок он объяснил тем, что ему известно, будто бы она ему изменяет со священником их домовой церкви Василием Лебедевым. А в Венден Николай Николаевич отправил своего адъютанта, который вручил Числовой золотой медальон. На крышке бриллиантами была выложена надпись «За 10 лет счастья. 1865 – 1875».
Александра Петровна пожаловалась на супруга Александру II, но тот не стал разбираться, кто прав и кто виноват. Он и велел ей немедленно отправляться за границу «для лечения» (ее мучили головные боли, страшно болели ноги после травмы, полученной после падения из экипажа на мостовую), чтобы «без особого уведомления» она в России не смела показываться. И назначил ей приличное содержание.
Николай Николаевич решил вернуть возлюбленную из ссылки, ради этого принялся устраивать ее фиктивный брак, даже подыскал ей жениха — известного писателя Всеволода Крестовского, автора знаменитого романа «Петербургские трущобы». Крестовский согласился, хотя и был женат. Он начал бракоразводный процесс, но родственники его жены подняли такой скандал, что от этой «операции» пришлось отказаться.
Екатерина Числова прожила в лифляндской провинции почти год. В 1876 году великий князь Николай Николаевич-старший был назначен командующим Дунайской армией, штаб которой располагался в Кишиневе, и упросил Александра II разрешить Екатерине Гавриловне отбывать ссылку рядом с ним.
«ПОЗВОЛЬ МНЕ ВОЗВРАТИТЬСЯ В РУСЬ СВЯТУЮ»
Тем временем Александра Петровна, остававшаяся за границей, после смерти Александра II обратилась к новому государю — Александру III: «К сожалению, здоровье не поправляется, ожидаемых благоприятных результатов нет. Мне хуже, чем было при отъезде… Упадок сил все возрастающий, получаемый после нашего перехода, и притом сильнейшая тоска по родине убивает последние силы. Тянет и влечёт на благодатную родину. Высказав всё это, умоляю Тебя позволить мне возвратиться в Русь Святую и потихоньку, с помощью Божией, через Николаев и Одессу достигнуть Киева… Пожить в Святом Киеве для меня было бы душевною отрадою… Пишу Тебе мое предсмертное письмо… Всем сердцем преданная Тебе тётя Саша».
Александра Петровна явно преувеличивала свои хвори. Ее письмо вовсе не было предсмертным, но царя оно явно разжалобило. Александр III дал разрешение, и Александра Петровна занялась в Киеве своим любимым делом – благотворительностью. Она отмечала в своем дневнике: «Я боюсь не смерти, я боюсь не успеть сделать все то, что я должна сделать на земле». Ее давней мечтой было основать «живой» монастырь, где монашествующие станут активно помогать людям.
«Живое монашество – вот знамя, которое столь дорого моему сердцу. Никакие монашеские обеты и правила не мешают любить ближнего, как самого себя, служить болящим и питать неимущих!», — говорила великая княгиня.
В укромном уголке Киева под руководством Александры Петровны был создан Покровский монастырь: были построены собор, корпус для монахинь, больница, лечебница для приходящих больных. В аптеке лекарства отпускали бесплатно, работал приют для слепых и ночлежка для бездомных.
Александра Петровна поселилась в простой монастырской келье, носила иноческую рясу. Болезнь на время отступила, и Александра Петровна стала трудиться наравне со всеми монахинями, став сестрой милосердия. Священник Василий Лебедев, в прелюбодейской связи с которым муж обвинил Александру Петровну, служил в соборе Покровского монастыря.
«ВОТ ДЕСПОТ! КАК ЭТО ОН ВСЕ ТЕРПИТ?»
Монашеский образ жизни, который вела Александра Петровна, окончательно освободил великого князя Николая Николаевича-старшего от прежних супружеских обязательств. В 1883 году Екатерине Гавриловне Числовой, которая была дочерью кухарки, было пожаловано дворянство и дарована новая фамилия — Николаева. Она переехала в княжеский дворец, после чего, по свидетельству современников, сильно изменилась. Из кроткой и послушной она превратилась в семейного тирана, державшую мужа под полным контролем.
Генеральша Александра Богданович писала с своих мемуарах о том, что происходило между бывшей балериной и великим князем: «Она направилась в его комнаты и в присутствии его камердинера Зернушкина стала вытаскивать всё из столов, из комодов, бросать все на пол и кричать, что она найдет все, что ей нужно; что она должна удостовериться, есть ли у него любовные интриги. Зернушкин затем говорил, что жаль было смотреть на великого князя – он был сильно расстроен, все просил собрать вещи, чтобы другие не видели этого беспорядка. Теперь он запретил себе подавать письма, всю его корреспонденцию несут к ней, она за ним устроила целый строгий надзор… Вот деспот! Как это он всё терпит?».
В декабре 1889 году бывшая балерина покинула сей мир: она скончалась от рака пищевода. Спустя два года он ушел вслед за ней. По этому поводу Александр III сообщал своему сыну Николаю, будущему императору: «…эта смерть скорее была желательна; в таком страшно печальном положении находился он всё последнее время, почти в полном идиотизме. И для всех окружающих его это была чистая каторга и тяжёлое испытание»… Что же касается Александры Петровна, то она пережила их всех: она умерла в 1900 году, впоследствии была причислена к лику местночтимых святых.
