Княгиня Екатерина Романовна Дашкова – историческая личность настолько известная, что, пожалуй, в особых представлениях не нуждается. Первая в истории России женщина неимператорского происхождения, занимавшая высокие государственные посты: директор Императорской Академии наук и художеств в Санкт-Петербурге, инициатор учреждения и первый председатель Императорской Академии Российской, организатор и участница создания первого толкового словаря русского языка... Казалось бы, во всех сферах она была успешна. А вот семейное счастье Екатерины Романовны Дашковой оказалось недолгим. После смерти супруга она больше никому не отдала своего сердца...
МЕНЯТЬ МИР ВОКРУГ СЕБЯ
Не будем пересказывать ее биографию, отметим лишь явный нонсенс: Екатерина Дашкова - яркая историческая фигура, а почти двести лет она в немалой степени оставалась в тени. О ней до сих пор звучит много домыслов.
Екатерина Романовна была последователем идеологии просветителей. В чем это выражалось? В первую очередь – в убежденности, что человек сам способен менять мир вокруг себя.
Дашкова считала, что российская элита, кроме военного служения, должна еще заниматься и экономическим развитием Отечества. В Европе со времен промышленной революции процветало предпринимательство, а российские дворяне считали подобное занятие «грязным делом». Дашкова была с этим категорически не согласна. Она была уверена, что назначение аристократа в обществе – заниматься благосостоянием страны.
По-настоящему Дашкова раскрыла свое призвание, когда была назначена на пост директора Академии наук. Вот это и было ее настоящее служение народу и Отечеству. Она ведь могла спокойно обойтись и без этой деятельности, у нее было прекрасное имение с тремя тысячами крепостных. Но Дашкова следовала идеологии просветительства: все, что накоплено прогрессивного и разумного, надо ставить на практические рельсы. И ни у кого ее назначение не вызвало ни удивления, ни сомнения…
А чтобы преобразовывать Россию, надо было выработать единый язык. Полный толковый славяно-российский словарь — «Словарь Академии Российской», созданный под руководством Дашковой, был настоящим гражданским подвигом его участников, которые участвовали в работе над ним совершенно безвозмездно.
Кроме всего прочего, Екатерина Романовна обладала незаурядным музыкальным талантом: она была певицей и композитором. Это было то, что доставляло ей истинное удовольствие...
БЛАГОСЛОВЕНИЕ ИМПЕРАТРИЦЫ
Своего будущего мужа, как вспоминала в мемуарах сама Екатерина Романовна, урожденная Воронцова, она встретила, возвращаясь поздно вечером от Квашниных-Самариных, и было ей тогда всего семнадцать лет.
«Был чудесный летний вечер, когда карета приехала за мной, и так как улица, где жила Самарина, была спокойная, то её сестра предложила проводить меня пешком до конца этой улицы; я охотно согласилась и приказала кучеру подождать меня там. Едва мы прошли несколько шагов, как перед нами очутилась высокая фигура, вынырнувшая из другой улицы; воображение мое под влиянием лунного света превратило это явление во что-то колоссальное. Я испугалась и спросила свою спутницу, что это значит. И в первый раз в моей жизни услышала имя князя Дашкова».
Михаил Иванович Дашков служил в Преображенском, затем в лейб-гвардии Кирасирском полку. Пользовался успехом при дворе Елизаветы Петровны.
Как вспоминала Екатерина Романовна, между ней и Михаилом Ивановичем завязался разговор. «Незнакомый князь случайно заговорил со мной, и его вежливый и скромный тон расположили меня в его пользу. В этой нечаянной встрече и взаимном более чем благоприятном нашем впечатлении я видела особые следы провидения, предназначившего нас друг другу Знакомство, заведенное так оригинально, было трудно поддержать; и будь оно иначе и если бы его имя было когда-нибудь упомянуто в доме моего дяди (вероятно, по одному делу, в котором он был неудачно замешан), во мне образовалось бы предубеждение против нашего союза. При таких обстоятельствах наша неизвестность была общим нашим другом и положила основание постепенно возраставшей любви».
По словам Екатерины Романовны, князь Дашков скоро почувствовал, что «его счастье зависит от нашего соединения, и, как только получил мое согласие, немедленно попросил князя Голицына похлопотать за него у моего дяди и отца, но в то же время хранить тайну до тех пор, пока он не получит благословения от своей матери, жившей в Москве».
«Так рассказывает Дашкова о первом знакомстве со своим будущим мужем, послужившим началом их сближения. Но в тогдашнем обществе ходила и другая версия истории этого брака, - говорилось в биографическом очерке писателя Василия Васильевича Огаркова о Екатерине Дашковой, вышедшем в свет в 1893 году. - Если она и не совсем правдива, то, во всяком случае, интересна в том отношении, что характеризует взгляд на энергию Дашковой и способность «постоять за себя», сложившийся о княгине в ее кругу. По рассказу Рюльера, князь Дашков, красивый придворный кавалер, однажды стал слишком свободно говорить любезности девице Воронцовой; она позвала дядю и сказала ему:
— Дядюшка, князь Дашков делает мне честь просить моей руки!
Князь не смел признаться первому сановнику империи, что слова его не заключали в себе именно такого смысла, и женился на племяннице канцлера».
Как бы то ни было, но мать князя, давно желавшая видеть его женатым, без промедления дала согласие на брак.
Союз получил и личное одобрение императрицы Елизаветы Петровны, которая после итальянской оперы заехала поговорить с женихом и невестой: «Внимание государыни к нам было очень обязательное; в продолжение этого вечера, отозвав нас в другую комнату, она необыкновенно ласково, как крестная мать, сказала нам, что наша тайна ей известна и что она желает нам полного счастья. Она с похвалой отзывалась об уважении князя к его матери и, отпустив нас в общество, сказала ему, что фельдмаршалу Бутурлину приказано уволить его в Москву. Доброта, нежное расположение и участие государыни в нашей судьбе так глубоко тронули меня, что я не могла скрыть своего волнения. Императрица, заметив это, легонько ударила меня по плечу и, поцеловав в щеку, промолвила: «Оправься, мое милое дитя, иначе ваши друзья подумают, что я выбранила тебя».
«В ту же зиму, до свадьбы, произошла встреча Дашковой с будущей императрицей Екатериной II, положившая начало их дружбе, — правда, впоследствии далеко не прочной и изобиловавшей многочисленными недоразумениями», - отмечал писатель Василий Огарков.
«ЛУЧШИЕ ДНИ МОЕЙ ЖИЗНИ»
Увы, брак Екатерины Дашковой продолжался недолго: в 1763 в чине вице-полковника лейб-гвардии Кирасирского полка был послан с отрядом в Польшу для поддержки воцарения Станислава Понятовского. В августе 1764 года в Пулавах от ангины в возрасте 28 лет.
«Сорок грустных лет, которые я имела несчастье пережить после своего обожаемого супруга, прошло со времени его потери, и ни за какие блага мира я не желала бы опустить воспоминание о самом мелком обстоятельстве из лучших дней моей жизни, - вспоминала Екатерина Романовна Дашкова. - ... В двадцать лет я осталась одна, безутешная в своем несчастье, и если меня не щадила клевета, заражающая верхние слои жизни, то с другой стороны я осуждена была бороться с трудностями и лишениями, отправляющими низшие ряды человеческого существования».
По словам графини, первую зиму своего вдовства она провела в Петербурге «среди недугов и печали». Несмотря на свалившуюся на нее беду, она усердно занималась своими новыми обязанностями, привела к точной цифре все долги Дашкова и трем главным кредиторам отдала в счет уплаты все свои бриллианты и серебро, оставив себе несколько ложек и вилок. Вместе с тем решила вести самую строгую экономию, чтобы без вреда для детей и без всякого пособия со стороны императрицы разделаться с кредиторами.
«Я сама была нянькой, кормилицей и гувернанткой своих детей, - вспоминала Екатерина Романовна. - Таким образом, через пять лет после смерти Дашкова с помощью строжайшей экономии и постоянного надзора за имением детей я расплатилась со всеми долгами. Обращаясь к этому периоду моей жизни, я не могу не отдать справедливости своим материнским заботам и терпеливому выполнению всех обязанностей, связанных с несчастьем, несмотря на то, что была двадцатилетней вдовой, привыкшей с юности к роскоши».
СЕМЕЙНЫЕ НАСТАВЛЕНИЯ
«Я по природе была гордой, и эта гордость соединялась с какой-то необыкновенной чувствительностью и мягкостью сердца; потому, одним из пламенных моих стремлений было желание быть любимой всеми, кто окружал меня, и при том так же искренно, как я любила их», - вспоминала Екатерина Дашкова.
После себя Екатерина Романовна оставила не только богатое литературное наследие, но и наставления, касающиеся семейной жизни. В своих письмах и мемуарах она затрагивала вопросы воспитания детей, взаимоотношений между супругами и роли женщины в семье. Она подчеркивала важность образования для детей, особенно для девочек, и выступала за разумное, а не деспотичное, воспитание.
В своих наставлениях Дашкова призывала к взаимному уважению, любви и поддержке между супругами. Она считала, что женщина должна быть образованной и умной, чтобы быть достойной спутницей своему мужу и воспитательницей своих детей. В то же время, она не отрицала важности женственности и скромности.
Дашкова считала, что брак должен быть союзом равных, где каждый партнер уважает другого и поддерживает его во всех начинаниях. Она была уверена, что женщина должна быть образованной и умной, чтобы быть достойной спутницей своему мужу и воспитательницей своих детей. Она также подчеркивала важность женственности и скромности.
Для своего сына Павла Екатерина Романовна разрабатывала программу воспитания передового юноши. Она хотела воспитать достойного и выдающегося слугу Отечества, который бы заслужил себе славу честным путем, поставив себя как образец. Предложения сделать ее сына очередным фаворитом государыни приводили княгиню в ужас...
КАЗУСЫ ПРИВАТНОЙ ЖИЗНИ
Увы, нередко бывает, что теория расходится с практикой. Так и в жизни Екатерины Дашковой материнские наставления не всегда оказались руководством к действию детей.
От брака с дипломатом Михаилом Ивановичем Дашковым имела дочь и двух сыновей (один из них, Михаил, умер в младенчестве). Положа руку на сердце, нельзя сказать, чтобы дети очень радовали Екатерину Романовну Воронцову-Дашкову. Да и она сама не всегда находила достаточно времени для их воспитания...
Анастасия, получила блестящее домашнее воспитание, в 1776 году вышла замуж за Андрея Евдокимовича Щербинина. Супруги подолгу жили врозь, часто ругались и периодически расходились. Анастасия Михайловна беспорядочно тратила деньги, влезала в долги, так что в 1807 году Екатерина Романовна лишила дочь наследства и запретила впускать к себе даже для последнего прощания.
Сын Павел был московским губернским предводителем дворянства. Хотя он и учился прилежно в Эдинбургском университете, и, по словам его матери, гордившейся успехами сына, проявлял незаурядные способности особенно выдающегося деятеля из него не вышло. Современники сообщали, что он отличался беспечностью и склонностью ко всякого рода удовольствиям. Его крестная мать, императрица Екатерина II, говорила о Павле: «Простак и пьяница».
Вопреки воле матери, Павел женился на неродовитой и нетитулованной дочери купца - Анне Семеновне Алферовой. После этого отношения матери с сыном были надолго испорчены, Екатерина Романовна не желала признавать семью сына, свою невестку она увидела впервые только после смерти сына в 1807 году, спустя девятнадцать лет после их свадьбы. Что же касается семейной жизни Павла, то она не была особенно счастливой: супруги недолго жили вместе. Все трое детей Павла Дашкова родились вне брака, от любовницы, с которой он открыто жил...
Остается лишь привести слова самой Екатерины Романовны Дашковой: «...Государственный человек в делах и в употреблении своего могущества судим быть может, в приватной же жизни редко, и то только в тесном кругу потаенные добродетели известны, однако мы слышим, что всяк обо всех судит, и чем знатнее человек, тем менее найдется людей, кои бы отреклись от того с ним знакомства, которое подает право судить о нем». Как писал впоследствии Александр Иванович Герцен, восхищавшийся Дашковой, «три земные страсти пронесла через жизнь эта женщина: семья, государыня Екатерина и наука…».
