«Я мешками получаю письма с угрозами, к тому же теперь еще и пущен слух, будто я награждена орденом Ленина. На улице ко мне подбегает молодая девушка, плюет в лицо и кричит: «Вот тебе, изменница!» Вытираю лицо и молчу»…». Это строки из воспоминаний актрисы Ольги Чеховой – о том, как относились к ней в послевоенной Германии. Опровергать утверждение, что она была шпионкой, изменницей, предательницей, ей приходилось не раз и прежде, но этот шлейф продолжал ее преследовать всю жизнь…
«ЧЕРТОВСКИ ПЛЕНИТЕЛЬНА»
Ольга Чехова – супруга Михаила Чехова, племянника знаменитого писателя Антона Чехова. В нацистской Германии она была одной из любимых актрис Адольфа Гитлера и имела статус государственной артистки Третьего рейха. При этом нередко утверждается, что она была советской разведчицей и таким образом, будучи близкой к самим верхам нацистов, могла узнавать немало информации.
Осенью 1945-го в западной прессе ее называли «русской шпионкой, которая овладела Гитлером», «королевой нацистского рейха» и даже писали, что в Москве ее принимал Сталин и наградил орденом Ленина. О том, что Ольга Чехова сотрудничала с НКВД, свидетельствуют многие серьезные источники, однако в мемуарах «Мои часы идут иначе» сама актриса эти факты опровергает.
Ольга родилась в 1897 году в семье брата знаменитой актрисы, Константина Леонардовича Книппера, была названа в честь тетки-актрисы. Книпперы – обрусевшие немцы, осевшие в России в начале XIX века.
Еще до революции Ольга стала участвовать в постановках Московского художественного театра, блистала в кругу богемы. В числе ее поклонников были Вахтангов, Горький, Добужинский, сыновья Станиславского и Качалова. Они не воспринимали ее как серьезную актрису, но неизменно признавали, что она «чертовски пленительна». В нее были влюблены племянники Антона Павловича Чехова – Владимир и Михаил. Ольга выбрала Михаила, молодые тайно обвенчались. Ольге было 17, Михаилу – 23. Он восхищался юной супругой: «Жена моя красавица! Жена моя – не по носу табак…»
Увы, за счастливым фасадом скрывались семейные неурядицы. С Михаилом Чеховым она рассталась, после чего в 1920 году с помощью влиятельных друзей смогла оформить документы для отъезда в Германию. Там вышла замуж за австро-венгерского офицера Фридриха Яроши. Однако и вторая попытка создать семью потерпела фиаско. Пришлось зарабатывать на жизнь самостоятельно в чужой стране, с маленькой дочерью на руках.
Ольга начала с проходных ролей в маленьких театрах, но затем она нашла свою стезю, которая принесла ей успех – кинематограф. Она дебютировала в 1921 году в фильме «Замок Фогелед», а после фильма «Мулен Руж» стала звездой сентиментальной немецкой публики. Ее приглашали сниматься мэтры мирового кинематографа, среди них Альфред Хичкок. В 1923 году Ольга Чехова приняла немецкое гражданство.
Актриса полностью посвятила себя кинематографу. Биографы Ольги Чеховой отмечали, что ее традиционный «рабочий ритм» – семь кинофильмов в год.
ЛОЯЛЬНА И ПОЛИТИЧЕСКИ НАИВНА
Зимой 1933 года Ольгу Чехову срочно вызвали в рейхстаг. Вот как она описывала свою встречу с будущим фюрером: «Мое первое впечатление о нем: робкий, неловкий, хотя держит себя с дамами с австрийской любезностью; ничего «демонического», завораживающего или динамичного… Поразительно, почти непостижимо его превращение из разглагольствующего зануды в фанатичного подстрекателя, когда он оказывается перед массами…
Гитлер тщетно старается быть обаятельным, Геббельс таков и есть. Как всегда покрытый ровным кварцевым загаром, он рассыпает шутки направо и налево, непринужденно острит. Внешне обойденный природой, с трудом передвигающийся маленький человек явно наслаждается министерским постом и возможностью собрать вокруг себя деятелей культуры».
С тех пор Ольга Чехова начала вращаться в самых верхах нацистской политической и военной элиты. Ее представители были поклонниками ее таланта, что обеспечило Ольге Чеховой безбедную, безопасную жизнь и определенное влияние. На одном из раутов Гитлер даже усадил ее рядом – в первом ряду. Об этом свидетельствует фотография, которую сегодня можно без особого труда найти в Интернете.
Уже потом ходили слухи, что Адольф Гитлер был давним, чуть ли еще не с 1920-х годов, и горячим поклонником таланта Ольги Чеховой. И якобы даже Еву Браун он подобрал себе в любовницы по отдаленному сходству с Чеховой…
«Я пью крепкий кофе в обществе Муссолини и графа Чиано, – вспоминала Чехова об одном из «светских раутов». – Мы говорим о немецком и русском театре. В ходе беседы с Муссолини слетает вся его деланная сановность, и он оказывается образованным и начитанным собеседником. О политике не говорится ни слова…».
Естественно, в общении с нацистскими бонзами Ольга Чехова всегда демонстрировала лояльность режиму. Однако, как говорится, что-то пошло не так, когда в июле 1941 года на приеме в Берлине, устроенном Геббельсом по поводу «скорого» взятия Москвы, она посмела возразить ему: «Французы не смогли совладать с русскими пространствами». «Но мы не французы. Мы освободим Россию от гнета большевиков», – ответил Геббельс. «Это вам не удастся. В момент опасности все русские едины», – ответила Ольга Чехова. Вряд ли Геббельсу пришлись по нраву эти слова…
«Геббельс действительно ничего не забывает, – вспоминала Ольга Чехова. – Он дает указание гестапо. «Вежливые господа», которые однажды уже навещали меня, на этот раз не утруждают себя. Они приглашают меня на «информационную беседу». Моя политическая наивность действует на них настолько обезоруживающе и одновременно убедительно, что часа через два они отпускают меня с “признательностью за сведения”».
«НЕВЕРОЯТНАЯ И ПОДЛАЯ КЛЕВЕТА!»
Всю войну Ольга Чехова оставалась в Германии. Едва не погибла при бомбардировках союзников.
«В Кёльне я переживаю налет в бомбоубежище театра, – вспоминала она. – А в это время горит гостиница, в которой я живу. Мои вещи сгорают тоже. При этом известии я только пожимаю плечами. Днем позднее в Гамбурге зажигательная бомба попадает в наш театр. Мы совсем рядом, в подземелье. Под развалинами театра остается лежать мой личный гардероб. Я возвращаюсь в Берлин прямо в театральном костюме из исторической пьесы. Никто не обращает внимания – у людей иные заботы…
Несколько вечеров спустя сирены снова прерывают наш спектакль. Мы к этому привыкли. Редкий спектакль теперь доигрывается до конца».
По некоторым данным, весной 1945-го, в самом конце войны, над Чеховой повисла угроза ареста со стороны ведомства Гиммлера. Ольге удалось узнать об этом, и когда наутро эсэсовцы во главе с Гиммлером вошли к ней в дом, они застали актрису за утренним кофе… в компании Гитлера. В воспоминаниях Чеховой Гитлер так сообщал о своем расположении: «Я беру, фрау Чехова, над вами шефство, а не то Гиммлер упрячет вас в свои подвалы. Представляю, какое у него досье на вас»…
Конец войны застал ее с дочерью Адой и внучкой Верой в ее доме в Кладове. «Наш собственный маленький бункер, тридцать шесть ступенек под землю, постоянно переполнен друзьями-соседями: часто приходит Карл Раддатц с женой, афганский посланник, господа из швейцарского Красного Креста, которые жмутся к нам, потому что мы говорим по-русски. Электричество уже давно не подается, водопровод разрушен. На соседнем участке есть колодец, у которого мы по ночам часами выстаиваем за водой».
Когда пришла Красная армия, в доме Чеховой был схвачен живший по соседству высокий эсэсовский чин из ближайшего окружения Гиммлера. Когда его повели в плен, он раскусил капсулу с цианистым калием. Ольгу Чехову забрали за допрос, продолжавшийся не более пяти минут. Подозрение – шпионаж.
«Я не успеваю даже слова сказать, – вспоминала Чехова. – Я даже не могу назвать своего имени или профессии. Приговор: смертная казнь через расстрел, и двое солдат сразу встают по бокам».
Внезапно появился советский офицер, перед которым все остальные встали навытяжку: «Что тут происходит?». Один из его подчиненных объяснил, потом заговорила Ольга Чехова. Офицер ничем не выдал своего удивления, слушал, не перебивая, потом спросил, не в родстве ли она с московской актрисой Ольгой Книппер-Чеховой. «Она моя тетя», – ответила актриса, которую только что грозились расстрелять.
Офицер распорядился, чтобы Ольгу не тронули и ее семью взяли под защиту и не тронули. Вечером за актрисой приехали офицеры, после чего специальным авиарейсом она была доставлена в Москву. Что именно там происходило, до сих пор окутано тайной.
Будто бы ее поместили на конспиративной квартире Главного управления СМЕРШ и там допрашивали о связях с руководителями Германии. Будучи в Москве, Чехова вела дневник на немецком языке, который тщательно прятала. Секретным изъятием и просмотром дневника было установлено, что в дневнике Чехова записывает свои впечатления от пребывания в столице СССР.
Она отмечала, что все офицеры и обслуживающий персонал были «обходительны, вежливы и внимательны с ней». «Меня здесь балуют и выполняют все мои желания. Прислали лучшего парикмахера, вино, продукты: икру, лимоны… Достаточно было одного моего намека, что дочь, оставшаяся в Берлине, нуждается в продуктах, как это уже урегулировали. У меня есть радиоприемник, цветы, духи, лучшие книги».
По поводу вопросов к ней об ее отношениях с нацистским руководителем Чехова записала следующее: «Сообщения, которые обо мне распространяются, достойны романа. Видимо, получены сведения, что я была близка с Гитлером. Боже мой, я много над этим смеялась. Каким образом и почему ведутся эти интриги? Невероятная и подлая клевета! Когда совесть чиста, то ничего не трогает. А как прекрасно, что можешь говорить правду. Захотят ли мне верить – покажет время…»
ЛИЧНЫЙ АГЕНТ БЕРИИ
В итоге по личному распоряжению Берии Ольгу Константиновну отпустили в Германию. Она поселилась в Восточной Германии, то есть в советской зоне, но могла беспрепятственно бывать в американской зоне, в Австрии. Не исключено, что и в это время она продолжала работать на советскую разведку. Есть сведения, что Берия собирался использовать ее для переговоров с канцлером ФРГ Конрадом Аденауэром.
В 1949 году перебралась из советской оккупационной зоны в Восточном Берлине в Западный Берлин, где обстановка была более свободной. В 1950 году из Западного Берлина Ольга Чехова переехала в Мюнхен…
Впоследствии ее называли «одной из сверхсекретных агентов Берия и Сталина». По некоторым данным, именно Ольга Чехова сообщила нашему командованию время танкового удара немцев под Курском. Между тем в своих мемуарах Ольга Чехова отрицала все связи с русской разведкой и только туманно намекала о «шпионской истории», раздутой вокруг ее имени.
«Все это я не воспринимаю всерьез, потому что за годы жизни в свете рампы научилась не обращать внимания на сплетни и пересуды. Немецкие газеты подхватывают «сенсационное» сообщение… Я отправляюсь в комендатуру и прошу официального опровержения о моей якобы шпионской деятельности. Опровержение дано…», – вспоминала Ольга Чехова.
Однако спустя два года на первой страницах одной из штуттгартских газет появилась фотография, на которой статуэтка в руке Чеховой была превращена в советскую награду. Подпись гласила: «Ольга Чехова с орденом Ленина. За верную шпионскую службу».
«Еще в 1955 году одна пожилая женщина, дрожа от жадного любопытства, спрашивает меня: «Ах, дорогая фрау Чехова, теперь-то скажите мне, пожалуйста, только мне одной – так вы были шпионкой или нет?»« – этим вопросом Ольга Чехова закончила одну из глав своих воспоминаний. И не давала ответа на этот вопрос.
А вот сын Лаврентии Берии Серго, был уверен, что ее вклад в успехи советской разведки переоценить трудно. Ольга Чехова была поистине бесценным источником информации, которым не зря так дорожил Берия.
В своей книге Серго Берия утверждал: «Меня нисколько не удивляет, что органы государственной безопасности не смогли подтвердить причастность Ольги Чеховой к деятельности советской разведки. Наверняка таких документов нет. Объяснение простое: мой отец ни тогда, в сорок пятом, ни позднее решил ее не раскрывать… Ольга Чехова была связана сотрудничеством с моим отцом много лет. Я знаю, кто ее вербовал и на каких основаниях это делалось, но не считаю себя вправе говорить о таких деталях из биографии разведчицы. Могу сказать лишь, что в отношении Ольги Чеховой не было допущено никаких провокаций, и работала она на советскую стратегическую разведку отнюдь не из материальных соображений».
