В прошлый раз мы закончили рассказ на том, что в 18 километрах от Шумского аэродрома экстренно приземлился военный самолет. Об этом случае в начале войны Игорь Каберов повествует в книге, которую он написал уже в мирное время.
«Наш «истребок» бился с тремя вражескими штурмовиками, – трагическую историю вкратце излагает автор письма Нина Иванова. – Когда Игорь Каберов с товарищами открыли кабину, то увидели разбитую приборную доску, залитые кровью осколки стекол на полу и погибшего летчика, чью грудь поразили 33 осколка вражеского снаряда. Смертельно раненый, он еще пытался спасти самолет. Откуда только у него взялись силы, чтобы посадить истребитель так нежно и аккуратно».
Игорь Каберов вспоминает: «Мы покинули аэродром, повезли самолет в ремонт. На дороге увидели большую группу беженцев – женщины, старики, дети гонят скот, несут в руках узлы, котомки, чемоданы. Люди идут неведомо куда. Вдруг перед нами встала фигура старика, который держал в руках девочку с забинтованной головой. Ее мать убили бомбой, избу сожгли. Старик прижал к себе внучку и отошел в сторонку».
Тем временем фронт приблизился к Ленинграду и устремился к Ладожскому озеру. Уже шли бои за станцию Мга. Воздушное звено Игоря Каберова прикрывало наши войска в районе Гатчины. Фашисты заняли Ропшу.
Все эти истории, описанные в книге «В прицеле – свастика», наша читательница Нина Иванова помнит с детства. В то время ей было четыре года, а ее матери – 30. Мама, которая работала тогда на военном аэродроме, слышала о подвигах наших летчиков со слов самого Игоря Каберова. Рассказ о воздушных асах мы продолжим в следующих номерах.
