В Российском государственном архиве социально-политической информации (РГАСПИ) сохранилась очень трогательная переписка между одним из старейших деятелей партии большевиков Григорием Зиновьевым и его последней супругой Евгенией Ласман. Она называла его «мальчиша», «мальчишечка»…
Григорий Евсеевич, который после революции всячески старался подтвердить свой статус самого близкого соратника вождя мировой революции, его «первого ученика», был женат трижды. И, как отмечает наш собеседник, кандидат исторических наук Вячеслав САМОХОДКИН, заведующий музеем «Шалаш В. И. Ленина», каждый брак Зиновьева был интересен по-своему.
— Вячеслав Николаевич, рискну предложить, что супруги Григория Зиновьева были его соратницами по революционной борьбе?
— Первые две – однозначно. Пожалуй, самый прочный брак был с первой женой, Златой Ионовной Лилиной. В том числе и благодаря тому, что они были единомышленниками, увлечены одним и тем же делом, и оно их сплотило.
Что касается второго брака, с Саррой Наумовной Равич… Кстати, она предпочитала, чтобы ее называли Ольгой, и во всех партийных документах фигурировала как Ольга или как Ольга Равич, то есть реальная фамилия смешивалась с псевдонимом. Конечно, они с Зиновьевым тоже были соратниками и единомышленниками, но «товарищ Ольга» и Григорий Зиновьев были совершенно разных темпераментов. Она была человеком с железной волей. Возглавлять Петроградское ЧК в период «красного террора» — это вам не шутки…
А вот последний семейный союз Зиновьева, с Евгенией Ласман, по-видимому, не был продиктован политическими амбициями или общностью убеждений. Скорее всего, он был основан на личном очаровании Евгении Яковлевны. Современники вспоминают, что она, действительно, была очень красива. Тем более что она была гораздо моложе Зиновьева – на одиннадцать лет.
— Как Зиновьев познакомился со своей будущей первой супругой?
— Дело было в Швейцарии, они учились в Бернском университете. Лилина — на медицинском отделении, Зиновьев – на химическом. Оба участвовали в кружке бернских «искровцев», который вела одна из лучших учениц Плеханова – Любовь Аксельрод.
И Зиновьев, и Лилина с давних пор находились в поле зрения охранного отделения: она в Витебской губернии, он – в Елисаветградской. Свою революционную деятельность они начали, будучи еще совсем юными.
Во время первой русской революции, когда в декабре 1905 года Зиновьев и Лилина приехали в Петербург, они уже были состоявшейся революционной семейной парой. Вместе добывали себе нелегальные паспорта для проезда, что, конечно, было очень непросто в тех условиях, особенно на двоих. Это и задержало их приезд в революционную Россию.
С Лилиной же, собственно говоря, связан и псевдоним «Зиновьев», под которым Григорий Радомысльский вошел в историю. Дело в том, что Злата взяла себе партийный псевдоним «Зина», и именно под ним была известна в большевистских кругах. Герш-Овсей же сперва взял себе псевдоним по русифицированному варианту еврейского имени – «Григорьев», но уже в 1906 году стал подписывать свои первые статьи как «Зиновьев».
Что касается обстоятельств знакомства со второй супругой… Это тоже давняя история. Первым мужем Равич был Вячеслав Карпинский, также известный большевик, они вместе заведовали библиотекой в Женеве, которой пользовался ЦК Российской социал-демократической рабочей партии. Скорее всего, Зиновьев тогда с ней и познакомился. Сама «товарищ Ольга» тоже успела получить известность, причем далеко за пределами партийных кругов: в 1908 году ее арестовали в Мюнхене при попытке поменять крупные купюры, добытые партией в ходе знаменитой Тифлисской экспроприации.
В 1916 году брак Карпинского и Равич распался. А в марте 1917 года «товарищ Ольга» отправилась в Россию в пресловутом «опломбированном» вагоне вместе с Зиновьевым, Лилиной и их сыном Стефаном (он родился в 1908 году в Женеве). Но тогда еще отношения Зиновьева и Лилиной были очень прочными. Одно из доказательств тому – история их свиданий в Разливе.
— И как они происходили?
— Как нынче уже достаточно широко известно, Ленин в легендарном шалаше в Разливе скрывался не один, а вместе с Зиновьевым. Впоследствии, когда Зиновьев был репрессирован, этот факт был вычеркнут из истории, но пока Григорий Евсеевич сиял на политическом небосклоне, он всячески подчеркивал то особенное доверие, которое оказывал ему Ленин.
Зиновьев использовал этот исторический факт едва ли не как главное доказательство того, что именно он, а не кто-либо другой, был ближайшим соратником Владимира Ильича. В первом варианте памятника в Разливе, разработанном в 1925 году, когда Зиновьев еще был в фаворе, на барельефах он был изображен рядом с Лениным…
Так вот, в то время как Ленин и Зиновьев летом 1917 года, после июльских событий, перешли на нелегальное положение, их жены – Надежда Крупская и Злата Лилина, не будучи объявленными в розыск, жили в Петрограде. И о местонахождении своих мужей ничего не знали. Лилина, отправив сына Стефана к родителям Зиновьева в Елисаветград, обосновалась в поселке Тарховка, на даче у своего старшего брата – врача Самуила Левина.
Зиновьев, узнав об этом, попросил Ленина разрешить ему свидание с супругой. Владимир Ильич, опасаясь слежки за Лилиной, долго не соглашался. Но Зиновьеву и Емельянову, рабочему Сестрорецкого завода, который организовал укрытие Ленина и Зиновьева сначала в собственном сарае в поселке Разлив, а затем в шалаше, удалось переубедить вождя.
Был разработан конспиративный план: жена Емельянова, Надежда Кондратьевна, отправилась на дачу Самуила Левина под видом торговки курицей. Дверь открыла служанка, и Надежда Кондратьевна принялась громко с ней разговаривать. Когда на шум вышла Лилина, Надежда Кондратьевна незаметно сунула ей записку от Зиновьева, подав условный знак. Прочитав записку, Злата Ионовна прибыла в назначенный час в указанное место.
Местом свидания стал один из необитаемых островов в бассейне Сестрорецкого Разлива. Дети Емельяновых, Александр и Кондратий, привезли на лодках туда Зиновьева с одного берега, а Лилину – с другого. Конспирация была соблюдена, укрытие Ленина и Зиновьева Временное правительство так и не обнаружило. Лилина встретилась с мужем, и тот узнал, где был укрыт их единственный сын…
— Удивительная история, достойная кинематографа!..
— Еще бы!.. И все же отношения Зиновьева и Лилиной распались вскоре после Октябрьской революции, и в первой половине 1918 года Григорий Евсеевич вступил в брак с Равич. Хотя Зиновьев и Лилина состояли в официальном браке, что позволило Злате Ионовне в 1908 году, когда Григорий Евсеевич окажется за решеткой, просить официальных свиданий и писать прошения о помиловании на имя петербургского градоначальника. Однако революция смела дореволюционные формальности: по всей видимости, юридического развода не потребовалось.
К тому же уже действовал принятый большевиками кодекс законов о браке. А отношения семье и браку у передовых большевичек, к которым Лилина, безусловно, принадлежала, известно. Они считали брачный союз «пережитком буржуазного строя».
И вот какое любопытное обстоятельство: Лилина, Равич и Зиновьев постоянно вращались в одном круге, они занимали крупные посты в петроградском руководстве. В 1918 году Равич и Лилина вместе организовывали в Петрограде Коммунистический университет имени товарища Зиновьева – он находился в Таврическом дворце.
Что же касается должностей… После отъезда в марте 1918 года Совета народных комиссаров во главе с Лениным в Москву Зиновьев был избран председателем Совета комиссаров Петроградской трудовой коммуны (проще говоря, председателем Петросовета). Лилина заняла пост комиссара по социальному обеспечению, а Равич — по внутренним делам.
Кроме того, «товарищ Ольга» была секретарем Совета комиссаров Петроградской трудовой коммуны, то есть выполняла приблизительно ту же функцию, что когда-то некоторое время выполняла Крупская при Центральном комитете. После того, как 30 августа 1918 года был убит председатель Петроградской ЧК Моисей Урицкий, Равич некоторое время исполняла его обязанности, оставаясь при этом комиссаром по внутренним делам. В общем, непростая была дама, с железной волей…
Все они жили тогда в «Первом Доме Советов» – гостинице «Астория», в которой квартировали тогда видные петроградские большевики. Зиновьев вместе с Равич занимали пятикомнатный номер, а Лилина с сыном Стефаном — двухкомнатный.
Когда Зиновьев в 1921 году стал членом Политбюро, он стал много времени проводить в Москве. И «товарищ Ольга» переехала вместе с ним, получила должность уже не петроградского масштаба, а всероссийского: вошла во ВЦИК и занималась ревизионной деятельностью в Рабкрине (Рабоче-крестьянской инспекции). Лилина же с сыном остались в Петрограде.
Однако в Москве Зиновьев расстался с Ольгой Равич, и в 1924 году он зарегистрировал брак с Евгенией Яковлевной Ласман.
— Это уже третья супруга Зиновьева?
— Да. И она весьма отличается от первых двух его жен. Она не революционерка, никогда не состояла в партии большевиков. Она была из мещан, немка. В духе времени весьма эмансипированная барышня. К семнадцати годам выучилась на курсах стенографистов и в 1916 году пошла работать стенографисткой к известному писателю Иерониму Ясинскому, который тогда был редактором газеты «Биржевые ведомости».
В январе 1918 года Евгения поступила на работу стенографисткой в Петросовет. И ее практически сразу же направили на переговоры в Брест-Литовск, по всей видимости, по причине знания немецкого языка. Впоследствии она осталась в Петросовете, стенографировала в том числе и речи Зиновьева. Была очень востребована. Не раз, когда проводились партийные съезды и особенно конгрессы Коминтерна, попадала в «мобилизации стенографисток». Но местом ее работы все равно оставался исполком Петросовета. И там, скорее всего, она с Зиновьевым и познакомилась.
Как только они в конце 1924 года официально сочетались браком, Григорий Зиновьев перевел супругу из исполкома Петросовета в исполком Коминтерна в Москве, где она стала также официально числиться стенографисткой.
В Петрограде они тоже продолжали бывать. И надо сказать, что вот тут начинается полет фантазии Григория Зиновьева: он стал активно искать квартиру, что называется, попросторнее. Как раз в это время он подыскал знаменитую квартиру № 118 в «доме трех Бенуа» на Улице Красных Зорь (ныне Каменоостровском проспекте), площадь которой составляет без малого тысячу квадратных метров. Подозреваю, что это как раз связано с некоторыми запросами молодой супруги…
Впоследствии Ласман вошла в личный секретариат Зиновьева как стенографистка. Секретариат Зиновьева функционировал, пока он в 1927 году, после разгрома «зиновьевской оппозиции», не был исключен из партии. В связи с ликвидацией секретариата Евгения Ласман своей должности, разумеется, лишилась. Но она осталась с Зиновьевым до самого конца его жизни.
— А как сложилась судьба Златы Лилиной?
— Она долгое время оставалась в Петрограде. Была подругой Крупской, обе работали на педагогической стезе, занимала руководящие должности в губернском отделе народного образования (ГУБОНО).
Лилина стала автором книг «Дети-революционеры», «Карл Либкнехт и дети», «Ленин маленький», «Наш учитель Ленин»… Поддержала публикацию «Республики ШКИД», привлекла к детской литературе Самуила Маршака. Ее двоюродный брат Илья Ионов был руководителем Ленинградского отделения Государственного издательства, где Лилина была заведующей отделом детской книги.
Она умерла в конце мая 1929 года. Известны фото с ее торжественных похорон, проходивших в Ленинграде. Зиновьев шел за роскошным белым катафалком. К тому времени Зиновьев был лишен всех постов, при этом – обратите внимание – Лилину, несмотря на всю ее оппозиционную деятельность (она поддерживала бывшего мужа), хоронили очень пышно и торжественно. И похоронили ее не где-нибудь, а в сакральном месте — на Коммунистической площадке Александро-Невской лавры. Скорее всего, за этим решением стояла Надежда Константиновна Крупская и Анатолий Васильевич Луначарский.
Последний, кстати, в статье, посвященной памяти Златы Лилиной, опубликованной в 1929 году в журнале «Народное просвещение», отмечал, что часто поражался ее «неуемной работой и научился считать ее одним из лучших администраторов, каких мы имеем в педагогическом коммунистическом мире, и вместе с тем чутким педагогом…».
Как известно, Зиновьев был расстрелян в ходе сталинских репрессий в 1936 году. Тогда же был арестован и его единственный сын Стефан. Он был расстрелян 8 марта 1937 года в Москве.
Сарра Равич прошла через лагеря: в начале 1935 года ее сослали в якутский Вилюйск, где в 1937-м арестовали, приговорив к пяти годам заключения в исправительно-трудовом лагере. В 1951 году «товарищ Ольга» была отправлена в ссылку в Красноярский край, где ее и застала новость о смерти Сталина. После этого она через свою подругу, Елену Дмитриевну Стасову, пыталась добиться партийной реабилитации, однако, не успела ее дождаться: скончалась в 1957 году.
Евгения Ласман тоже была арестована. Она находилась в ссылках и тюрьмах с 1936 по 1954 год. После чего, выйдя на свободу, прожила еще долгую жизнь, практически до самой перестройки: она скончалась в 1985 году. Была реабилитирована Военной коллегией Верховного Суда России в марте 2006 года.
