Недавняя новость из музея-заповедника «Павловск» не могла оставить в стороне: там собираются воссоздать Храм Любви, располагавшийся когда-то в парке на острове Ливен.
Деревянная беседка-павильон была построена в 1816 году в честь бракосочетания великой княгини Анны Павловны, дочери императора Павла, с принцем Оранским. Остров же назывался по фамилии Шарлотты Карловны Ливен – воспитательницы детей императора Павла… Что же это за история любви, в честь которой построили настоящий храм?
«НРАВ ЕЕ ТИХ И ОЧЕНЬ СКРОМЕН»
Анна Павловна – младшая из дочерей императора Павла. На следующий день после ее рождения, 8 января 1795 года, будущий государь сообщал московскому митрополиту Платону: «Бог мне даровал вчера дочь, весьма счастливо в мир пришедшую; к тому же и названа она по бабке и по сестре моей».
«Великая княжна Анна Павловна была единственной из дочерей императора Павла, искренне любившей отца и сохранившей о нем теплые воспоминания, – отмечает историк Марьяна Скуратовская. – Пожалуй, можно даже сказать, она одна из всех детей его любила. Старшие успели натерпеться от его страшного и вздорного характера, младшие его практически не помнили, Анне же было шесть лет, когда отца убили, и она от него видела только добро и ласку».
Много лет спустя Анна Павловна вспоминала: «Мой отец любил общаться с младшими детьми, и нас, Николая, Михаила и меня, приводили поиграть в покоях отца, пока ему делали прическу. Это были последние в его жизни часы, из тех немногих, которые он мог нам уделять. Он был так нежен и добр с нами, что мы любили бывать у него. Он говорил, что его отдалили от любимых детей, отобрав их с самого рождения, и что он теперь хотел быть рядом с младшими, чтобы их узнать».
Ей едва исполнилось четырнадцать, а ее уже собрались выдавать замуж. Впрочем, по тем временам это было почти нормой. Причем брак намечался, естественно, с государственным расчетом. Юной княжной заинтересовался Наполеон. Как раз тогда он расторг брак с любимой, но немолодой Жозефиной, поскольку та не могла дать ему детей.
«Оптимальным же представлялось, чтобы будущая мать наследника Французской империи была бы еще и представительницей одного из древнейших правящих родов. Романовы в этом отношении подходили идеально! – отмечает Марьяна Скуратовская. – Он, кажется, и на момент сватовства к Анне Павловне не подозревал, что причиной отказа ему со стороны Екатерины Павловны, сестры Анны, стали не только ее вздорный характер и желание остаться в России, но еще и презрение к нему, мелкому корсиканскому дворянину, «выбившемуся» в императоры».
Посол Франции в России граф де Коленкур так описывал достоинства совсем еще юной Анны Павловны: «Она высока ростом для своих лет, у нее прекрасные глаза, нежное выражение лица, любезная и приятная наружность, и, хотя она не красавица, но взор ее полон доброты. Нрав ее тих и, говорят, очень скромен. Доброте ее отдают предпочтение перед умом… Она уже умеет держать себя, как подобает взрослой принцессе, и обладает тактом и уверенностью, столь необходимыми при большом дворе. По словам лиц, посещающих двор ее матери, она физически сформировалась вот уже целых пять месяцев. Великая княжна Анна походит на мать, и все в ней обещает, что она унаследует ее стать и формы…»
Александр I писал своей любимой сестре Екатерине Павловне: «Наполеон разводится и имеет виды на Анну. На этот раз это совершенно серьезно… Я сказал матушке, что ей, конечно, одной принадлежит право располагать судьбой моей сестры, и что я подчинюсь ее решению…»
ПОЛЬША В ОБМЕН НА СЕСТРУ
Наполеон пообещал русской княжне в случае, если она примет его предложение, не только титул императрицы Франции, но еще и в качестве свадебного подарка выгодное соглашение по польскому вопросу. По сути дела, как отмечают историки, Наполеон предлагал русскому царю сделку: Польшу в обмен на его младшую сестру. Но Александр к тому моменту уже сомневался, что он, хоть и подписал Тильзитский мир с Наполеоном, долго пробудет с ним союзником.
Об этом же писала императрица Мария Федоровна своей старшей дочери Екатерине Павловне, несостоявшейся невесте Бонапарта: «Что касается бедной Анны, то на нее пришлось бы смотреть как на жертву, принесенную ради блага государства: ибо какое несчастье было бы для этого ребенка, если бы она вышла замуж за такого изверга, для которого нет ничего святого и который не знает никакой узды, так как не верит даже в Бога? Принесла ли бы эта тяжкая жертва благо России? На что бы было обречено мое дитя? Интересы государства с одной стороны, счастье моего ребенка – с другой. Прибавьте к этому еще и огорчения и испытания, которые в случае отказа могут обрушиться на Александра, как на монарха…»
В итоге Наполеону отказали. Но сделали это весьма уклончиво и деликатно. Сначала Александр I сообщил, что даст ответ графу де Коленкуру после десятидневной отсрочки, необходимой для обсуждения предложения с вдовствующей императрицей Марией Федоровной, поскольку «последняя воля отца предоставляет полную свободу матери распоряжаться судьбой ее дочерей. Ее решения не всегда согласны с моими желаниями…»
Затем ожидание ответа затянулось, в конце концов русский государь просил передать императору Франции: «Я не могу, Ваше Величество, возражать матери, которая все еще неутешно оплакивает безвременную кончину двух своих дочерей, умерших от слишком ранних браков. Я знаю, что Ваше Величество торопится, и это понятно: заявив Европе, что Вы желаете иметь детей, Вы не можете ждать более двух лет, хотя единственным препятствием к браку, усматриваемым Императрицей-матерью, является лишь возраст Великой княгини Анны…».
Александр поставил также условие: великая княжна должна непременно сохранить православие. Бонапарт, как ни странно, согласился. А вот двухлетняя отсрочка его совершенно не устраивала. Тогда его взор обратился на принцессу Марию-Луизу Австрийскую.
Когда граф де Коленкур сообщил императору Александру I о браке Наполеона с австрийской принцессой, русский государь ответил: «Поздравьте императора со сделанным выбором. Он хочет иметь детей. Вся Франция этого желает. Решение, им принятое, и есть самое предпочтительное…». До войны Франции против России оставалось два года…
«ЮНЫЙ ЛЯГУШОНОК»
Разгром наполеоновской Франции вознес Российскую империю на небывалую высоту. Великая княжна Анна Павловна, сестра императора-победителя, стала едва ли не самой желанной невестой в Европе. Да и ей было девятнадцать лет, теперь уже точно пора замуж…
Первым к ней посватался Шарль-Фердинанд, герцог Беррийский – племянник короля Людовика XVIII. Однако ему отказали. Императрица Мария Федоровна сообщала своей дочери Екатерине Павловне: «Можно ли желать отдать свою дочь этому молодому человеку после всего, что произошло во Франции, ибо если счастье и обстоятельства приведут его снова в эту страну, то он будет там ходить вечно на вулкане, который может каждую минуту поглотить его и все его семейство… Аннета вполне разделяет мои мысли и нисколько не желает этого брака…».
В итоге Анну Павловну выдали замуж за наследного принца Вильгельма (Виллема) Оранского, сына наместника Нидерландов Вильгельма I, который в 1815 году был провозглашен королем только что созданного государства Нидерланды, объединившего Голландию и Бельгию.
«Принц был настоящим воином, он бился с Наполеоном в Испании, а потом под командованием герцога Веллингтона вышел на поле Ватерлоо, где и отличился во главе голландской армии, – указывает историк Евгений Анисимов. – «Юный лягушонок» – так называли, из-за зеленого цвета мундиров голландской армии, ее юного военачальника. Принц уже давно – еще в 1812 году – посватался за Анну, но тогда Петербург молчал: принц, как и его отец, король Виллем I, были для России никем – еще в 1795 году их выгнал из Голландии Наполеон, а на ее престол посадил своего братца. Победа союзников над Наполеоном все изменила».
«Отец мечтал женить его на английской принцессе Шарлотте, дочери принца-регента Георга Уэльского и – ни много ни мало! – наследнице английского престола, – отмечает Марьяна Скуратовская. – Но Шарлотта была влюблена в принца Леопольда Саксен-Кобургского и, несмотря на то, что отец ее был против этого брака, все же смогла настоять на своем и сочетаться с любимым. Ей в этом немало помогла Екатерина Павловна, вдовствующая герцогиня Ольденбургская. Правда, Екатерина Павловна больше радела не о счастье Шарлотты, а о том, чтобы принц Оранский достался великой княжне Анне Павловне. Союз с Голландией представлялся привлекательным для всей российской императорской семьи…».
Пышное бракосочетание Анны Павловна и принца Оранского состоялось в феврале 1816 года в Петербурге. Вильгельм принадлежал к реформатской церкви, поэтому было решено совершить чин бракосочетания по православному обряду, а затем и по реформатскому. Каждый из супругов сохранял принадлежность к своему вероисповеданию.
Спустя несколько месяцев новобрачные отбыли в Нидерланды. Путь их лежал через Петербургскую губернию – Ямбург, Ивангород и Нарву. «В Чирковицах духовенство с крестами пред церковью встретило их высочества… на следующий день их высочества выехали из Нарвы, сопровождаемые благословениями и добрыми желаниями всех жителей, при колокольном звоне», – сообщалось в газете «Северная почта».
Спустя некоторое время русский посол в Голландии сообщал в Петербург: «Великая княгиня любезными качествами своими привлекает к себе сердца всех, и король наш чувствует себя счастливым в счастии своего сына. 11 сентября в Гааге дано было от города великолепное празднество для королевской, в честь четы, фамилии, а на другой день были разные увеселения для народа».
Анна Павловна прилежно изучала голландский язык, историю, традиции, но ни в коем случае не забывала о родине. Она поддерживала тесную связь с Россией, два раза в неделю писала матери и братьям, сообщая мельчайшие подробности своей жизни. Особенный интерес она проявила в отношении истории русско-голландских связей. По ее личной просьбе в архивах были отобраны копии с донесений голландских резидентов, посещавших Россию с 1615 по 1780 год. В 1861 году эта коллекция документов поступила в Императорскую Академию наук.
8 февраля 1817 года Анна, принцесса Оранская, родила своего первенца Вильгельма-Александра-Павла-Фредерика-Людовика, которому было суждено стать королем Вильгельмом III. По столь торжественному случаю король Вильгельм I подарил невестке домик в Заандаме, где в 1697 году под именем Петра Михайлова жил русский царь Петр I. 23 июля 1818 года она родила второго сына, Вильгельма-Александра-Фредерика-Константина-Николая-Михаила – в его имени соединились имена всех четырех его русских дядей, братьев Анны Павловны. Потом были еще дети, и всех их Анна Павловна воспитала в духе любви к России.
«ЧЕРЕПИЦА НАМ НА ГОЛОВУ»
«Довольно скоро стало ясно, что супруги – очень разные люди, – отмечает Евгений Анисимов. – Чопорная, строгая, исполненная имперского духа, Анна… оставалась чужой для голландцев. Как-то раз на церемонии с участием Анны начался страшный ливень, все побежали в укрытие или спрятались под зонты. И только одна Анна, как ни в чем не бывало, стояла под дождем – она не могла допустить, чтобы зонт над ней держал просто лакей, а придворных поблизости не было. Муж… слыл настоящим голландцем, был неприхотлив, как солдат, и мог жить в военном шатре, крестьянском доме, наслаждаться деревенским застольем, увлекаться порой простыми поселянками… А Анна хотела, чтобы все было, как в Петербурге».
С годами супруги охладели друг к другу, Анна Павловна чувствовала себя все более одинокой…
25 сентября 1840 года король отрекся в пользу своего старшего сына, принца Оранского, который принял корону и взошел на трон под именем Вильгельма II. Анна Павловна стала королевой Нидерландской.
В 1855 году, уже после смерти мужа, при ставшем королем ее старшем сыне Виллеме III, Анна Павловна, одолеваемая ностальгией, решила вернуться в Россию. К тому же и повод был: сразу после Крымской войны Виллем наградил голландским орденом не только Александра II, но и его врага – Наполеона III. Это было вызовом!
Однако в России она прожила всего несколько месяцев. Как оказалось, здесь ей были не очень рады. Получив известие о грядущем приезде тетушки, Александр II сказал своей жене, императрице Марии Александровне: «Вот, милая моя, черепица нам сваливается на голову»… Фрейлина Тютчева записала в дневнике, что Анна Павловна «имеет репутацию особы столь же неуживчивой и трудной в общежитии, сколь хорошей патриотки, и мысль иметь ее навсегда при себе, кажется, не очень улыбается их величествам».
Анна Павловна поняла, что здесь она никому здесь нужна, по словам историка Евгения Анисимова, со своими старомодными привычками и карамзинским слогом. Она стосковалась по почестям, оказываемым ей в Нидерландах как вдовствующей королеве, и вернулась в Гаагу, где прожила еще почти десять лет. Ее не стало 20 февраля 1865 года в возрасте семидесяти лет. По ее завещанию, ее погребли не в фамильном склепе Оранской династии в Дельфте, а в православной церкви Святой Екатерины в Амстердаме, сооруженной императором Николаем I.
Сергей ЕВГЕНЬЕВ
Специально для «Вестей»
