«Гришенька, сейчас пожелаю тебе отважно драться за наш любимый Ленинград и выйти победителем. Проклятому кровожадному Гитлеру не быть в нашем прекрасном Ленинграде… Гришенька, борись за наше будущее!». Это строки из письма, адресованного в августе 1941-го писателю Григорию Шакулову его женой Анной. Точнее, тогда был еще не писателем, а просто бойцом Красной армии. Это уже потом, после войны, раскроется его удивительный талант: недаром литературоведы называют Григория Шакулова «белорусским Бианки», классиком детской литературы второй половины XX века.
Григорий Шакулов. Фото 1939 г.
«ЖЕЛАЮ ПОСКОРЕЕ НАМ ВСТРЕТИТЬСЯ»
Григорий Шакулов был родом из Витебской губернии, в 1931 году приехал в Ленинград, работал на заводе «Двигатель», учился на вечернем рабфаке, а в 1933-м поступил в Лесотехническую академию. Там стал участником литературного кружка при редакции вузовской многотиражки «Лесная правда». Именно в ней появились его первые публикации. Кроме того, занимался в Литературном университете при Доме писателей им. В. Маяковского.
Со своей будущей женой Анной он познакомился в 1936 году, когда еще был студентом. Она была старше его на два года: он был 1910 года рождения, она 1908-го. В 1939-м году они поженились и прожили вместе почти пятьдесят лет.
Анна Андреевна Беликова была родом из семьи питерского рабочего. Окончила Ленинградский текстильный техникум, работала на фабриках Ленинграда «Работница», «Красное Знамя».
В молодой семье Шакуловых было много планов на будущее, но началась война. Анна вернулась в управление наркомата госбезопасности по Ленинградской области, где уже работала раньше, с февраля 1938 до лета 1940 года. Она была шифровальщицей. «Однажды похитили одну из нас, и больше ее никогда не видели. После этого к нам в рабочее время приставили охрану», – вспоминала Анна.
Григорий вступил в народное ополчение. «Строевые учения ополченцев проходили на площади у Казанского собора, – вспоминала Анна Беликова. – После суточного дежурства, ради того, чтобы увидеть Гришу, я приходила и наблюдала со ступенек собора за учениями, во время которых мы не могли поговорить с ним. Гриша старался побыстрее пообедать в столовой, чтобы на пару минут выйти ко мне, пока другие еще обедают».
В семейном архиве дочери писателя Нины Григорьевны Ильиной сохранились письма родителей времен войны. Сегодня они читаются как увлекательный роман.
«Здравствуй, милая Аня! – писал Григорий Шакулов 19 июля 1941 года. – Твое письмецо я получил сегодня, спасибо. Мы сейчас в Колпино и недалеко от Колпино остановимся надолго. До разгрома Гитлера – это по всей вероятности, мы будем находиться между Колпино и Невой.
Вчера мы прошли около сорока километров. Признаюсь, что еле дотащился, но сегодня уже чувствую себя бодро и хорошо.
Спали сегодня под открытым небом на голой матери Земле.
Сейчас пойдем дальше. Не беспокойся».
«Добрый день, Гришуня! – отвечала Анна. – Я почти все время провожу на работе. Изрядно-таки устаю. Часто вспоминаю о том времени, когда мы вели с тобой беспечную жизнь в санатории Карасан. Ведь это было совсем недавно. Прошло только лишь три месяца, а так резко изменилась жизнь.
Вспомни «берег Черного моря, прекрасный парк и гору Аю-Даг».
Эх, если бы вернуть все это назад. Проклятый Гитлер изломал всю жизнь…
Крепко, крепко целую тебя, мой родной. Пиши чаще! Аня».
«Здравствуй, Аня! – писал Григорий Шакулов 10 августа 1941 года. – Сообщаю, что я жив и здоров… Живем мы вблизи Гатчины. Сделали хорошую «прогулочку» (маршем-километров сорок), почти такую же, как я делал в экспедиции в тайге. Ноги сейчас еще болят. Сегодня спал на могилах каких-то сановников священного синода. Немного жестко, но слегка выспался. Эту ночь, наверное, буду спать в поле.
Адреса пока я своего не знаю. Все конверты от сырости заклеелись. И мне приходится в них прорезать дыры, чтоб вложить письмо.
Сейчас пойду на пост. Желаю поскорее нам встретиться. Уже месяц нашей разлуки.
Хорошо, если бы во втором месяце, похоронили величайшего врага человечества, и нам бы тогда можно было жить по-прежнему.
Крепко целую. Твой Гриша».
«Я ПОЧЕМУ-ТО УВЕРЕН, ЧТО БУДУ ЖИВ»
«В августе 1941 года получила я долгожданное письмо, в котором Гриша разъяснил, как найти его часть и телеграмму, – вспоминала Анна Андреевна. – Когда мне дали первый выходной после суточного дежурства, я сразу поехала в Гатчину…
Целый день я спрашивала у встречных, где находится нужная воинская часть, но мне не говорили, храня военную тайну. Вечером, увидев группу солдат, которые рыли траншею на картофельном поле, я подошла к ним поближе.
Вдруг меня окрикнул Гриша. Командир даже ему разрешил проводить меня до поезда. Он горячо обнял меня, расцеловал – мы были безмерно счастливы и долго смеялись, когда я рассказала ему о том, как искупалась в канаве. А булочка и конфеты уже просохли и очень понравились Грише. Ведь солдатский паек не включал таких вкусных лакомств. Мы договорились, что я приеду к нему в свой следующий выходной после суточного дежурства. Но наши планы не сбылись».
«Добрый день, Гришенька! Живу, работаю, много нервничаю, особенно когда идет дождь, так как знаю, что он вас там изрядно мочит, и не особенно то приятно спать на мокрой земле в такие холодные ночи», – писала Анна мужу 24 августа 1941 года.
«Дорогой, верный друг Аня! – писал Григорий 7 сентября. – Посылаю тебе много, много благодарностей за твое доброе сердце, за твое чуткое внимание ко мне.
Вчера у меня день был исключительно урожайный: получил я твоих три открытки, 2 письма и повестку на посылку, а через полчаса и самую посылку… Тут целый клад – как в тележке дядюшки Якова. Съедобного всего я понемногу попробовал, только не раскрывал коробочку и пока не знаю с чем она, но уверен, что там что-то сладкое. Я хотел бы это, Аня, с тобой вместе съесть. Ведь мы оба в сладостях грешны и «любим повеселиться, особенно поесть сладостей»…
Ты не думай, что меня убьют. Я почему-то уверен, что буду жив. А плакать, конечно, не надо. Вообрази, если все женщины ленинградские станут плакать по мужьям, братьям и отцам – этак может и Нева с берегов выйти. Ведь столько людей – столько слез было бы…
Будь счастлива, не горюй – скоро свидимся».
Провоевал Григорий Шакулов недолго: будучи наводчиком орудия, 9 сентября 1941 года он был тяжело ранен под Синявино и доставлен в госпиталь в Ленинград.
«Мне с большим трудом удалось проникнуть в госпиталь и получить белый халат, – вспоминала Анна Андреевна. – Раненых было очень много, они лежали в палатах, в коридорах, даже на полу – на досках… После долгих часов поисков, потеряв надежду найти Гришу, я направилась к выходу, утирая слезы. Вдруг я увидела, что он идет ко мне навстречу. Рука на перевязи, лицо усталое, измученное, но светится счастливой улыбкой…».
Впереди были еще более тяжелые испытания. В ноябре 1941 года Анна заболела брюшным тифом и оказалась в Боткинских бараках, где пролежала почти полтора месяца.
«В это время Гриша находился еще в батальоне выздоравливающих, – вспоминала Анна Андреевна. – Его не пускали в мою палату – ведь он рисковал заразиться. Но он, с большим трудом, иногда проникал ко мне. Я была очень рада каждому приходу мужа, но уговаривала его не приходить, не подвергать себя опасности. Он всегда старался принести мне что-нибудь из своего пайка – «излишки»… как он меня убеждал. Мне известно, какие это были излишки – ведь сам голодный ходит.
Однажды он принес граммов сорок хлеба с маслом. Решив оставить это лакомство на завтра, к моему сожалению, я его не нашла утром. Кто-то утолил свой голод. Мне было очень обидно, что Гришенька сам не съел, сберег для меня. Я тогда никому не сказала об этом. Но мы с Гришей стали умней: действовали по правилу «не оставляй того на завтра, что можно съесть сегодня».
Вскоре от холода в палате у меня началось воспаление легких, потом парализовало ноги, и я не могла встать. Мне не хотелось быть парализованной, беспомощной, больной и умереть такой молодой! Да еще, когда у меня такой красивый и любящий муж! «Нет, – сказала себе я, – прочь болезнь! – с каждым приходом моего Гришеньки во мне крепла уверенность: «Силы и здоровье вселяются в меня, – я выздоравливаю!» – говорила себе постоянно. От тифа меня вылечили. В январе 1942 года меня выписали из Боткинских бараков».
ПИСЬМА ДАВАЛИ СИЛЫ
Григорий Шакулов после госпиталя был признан негодным к строевой службе и направлен в 13-ю воздушную армию, где готовил топографические карты для летчиков: наносил на них огневые точки врага. И не бросал литературных занятий: его стихи и заметки печатались во фронтовых газетах «Боевая тревога», «На страже Родины». Это были не только военные стихи («Клятва у стен Ленинграда», «Слеза командира», «Цветы, обрызганные кровью», «Горе матери»), но и произведения для детей – «Дед Панфил и дети», «Песня пулеметчика».
В начале апреля 1942 года Анну вывезли из осажденного Ленинграда по Дороге жизни. Она оказалась на Кубани… Из ее письма, датированного 20 мая 1942 года: «Добрый день, Гритусик! Шлю тебе привет с Кавказа… Как бы хотелось, чтобы ты был здесь… Милый, Гритусик, как ты себя чувствуешь? Что у тебя хорошего, как твои дела? Когда же мы с тобой увидимся? Здесь я живу одна в чужом краю, а ты там, мой родной».
Окрепнув, Анна завербовалась работать на завод в Куйбышеве. И, как оказалось, очень вовремя: через несколько месяцев на Кубань прорвались немецкие войска.
«На заводе проработала четыре месяца в плановом отделе, а с ноября 1942 года по январь 1945 года работала контролером первой категории отдела военной цензуры управления народного комиссариата госбезопасности (УНКГБ) в Куйбышеве, – вспоминала Анна Андреевна. – Жила в общежитии. Тоже тяжелое было время. Радость приносили только письма Гриши, лишь они давали мне силы, чтобы выдержать все трудности и невзгоды. В ноябре 1942 года Гриша прислал мне рукописный сборничек стихов, сочиненных им во время его лечения в госпитале. На обложке написано: «Дорогой Ане»«.
Из письма Анны от 1 октября 1942 года из города Куйбышева:
«Добрый день, родной, Гритусик!
Поздравляю тебя с днем рождения и желаю тебе здоровья на много, много лет и нашей скорой встречи, чтобы после победы над проклятым Гитлером нам опять жить тихой спокойной жизнью.
Будем надеяться, что в будущем году мы проведем этот день вместе, в спокойной мирной обстановке, на нашей родной Десятой Советской. Гришенька, как сейчас мне дорога наша квартира в Ленинграде. Кажется, что там все так хорошо, что лучшей квартиры и желать не надо».
«Гришенька, дорогой, добрый день! – писала Анна из Куйбышева в июле 1944 года. – Ну, когда же, когда я уеду отсюда в родной и любимый город? Ты знаешь, я только сейчас поняла, как дорога Родина, как тяжело жить в чужом краю. Я как-то не сроднилась с Куйбышевым, с Волгой, потому, что я Волгу совершенно не знаю. Только работа, работа… Пиши почаще. Крепко тебя целую и обнимаю».
«В январе 1945 года меня отпустили с работы в Куйбышеве, – вспоминала Анна Андреевна. – Гриша приехал за мной. Он помог мне переехать в Ленинград… Как мы были счастливы с Гришей в нашей маленькой комнатке на Десятой Советской улице. Наш дом не разбомбили, он уцелел.
Гриша все еще служил в армии. И снова я писала ему и опять с нетерпением ждала его писем. К своей прежней работе в управлении народного комиссариата госбезопасности Ленинградской области (УНКГБ ЛО) я приступила в феврале 1945-го года».
«СКАЗОЧНИК ИЗ ЗЕЛЕНОГО ЦАРСТВА»
После войны Григорий Шакулов вернулся к своей мирной профессии, полученной в Лесотехнической академии. Работал инженером-садоводом в Приморском парке Победы, потом старшим лесничим Мгинского лесхоза, садовником Ленинградского военного гарнизона… Нередко приходилось надолго покидать Ленинград: трудился в лесничестве в закарпатском Мукачево, старшим агрономом (садоводом) курорта Евпатория.
Одновременно Григорий Логинович продолжал заниматься литературным творчеством. Писал сказки, стихи, рассказы и повести об окружающем мире, мечтая научить людей любить и беречь природу. Он считал, что «в жизни всегда надо быть немного сказочником».
«Обычно по вечерам, придя с работы, поужинав и немного отдохнув, отец садился за стол, раскладывал свои рукописи и творил… Тогда мы с мамой ходили на «цыпочках», разговаривали шепотом или на кухне, стараясь не мешать ему. Работал он подолгу, иногда до глубокой ночи», – вспоминает Нина Григорьевна Ильина.
Последние двадцать шесть лет своей жизни, с декабря 1960 года, Григорий Шакулов прожил с семьей на родине – в городе Витебске. Но и тогда не забывал Ленинград. При его активном участии в 1961 году было создано литературное объединение «Лесная застава» при вузовской многотиражке «Лесная правда», в которой он когда-то начинал.
Как рассказала дочь писателя, в его архиве, кроме произведений, сохранилось много тетрадей с дневниковыми записями, а также письма самых разных лет. Хочется надеяться, что когда-нибудь будет издано все литературное наследие «сказочника из зеленого царства».
