[caption id="attachment_14771" align="alignright" width="417"]
Великий князь Николай Николаевич[/caption]
Государь император Александр III был известен своими крылатыми выражениями. «Европа может подождать, пока русский царь рыбачит», – сказал он, будучи в своей любимой «рыбачьей хижине» в Финляндии – на речных порогах в Лангинкоски. А когда его кузен великий князь Николай Николаевич-младший задумал жениться на купчихе Софье Бурениной, Александр III в гневе произнес: «Я в родстве со всеми европейскими дворами, а с Гостиным двором еще не был». Как раз об этой истории и пойдет сегодня речь…
«МИСТИЧЕСКИ ТРОНУТ»
Великого князя Николая Николаевича в царской семье называли «Николашей». Он был человеком честолюбивым, вспыльчивым, но волевым. Ростом – почти на голову выше Николая II: в прессе его называли «исполин-Романов» и «исполин-гроза».
Князь Владимир Трубецкой так писал о великом князе Николае Николаевиче: «Несмотря на то, что он обладал огромнейшим ростом и чрезмерно длинными ногами, у него была та идеальная, несколько кокетливая «николаевская» посадка кавалериста старой школы, посадка, которая так красила всадника, сливая его с конем в нераздельное и гармоничное целое».
Как вспоминал Сергей Юльевич Витте, великий князь Николай Николаевич был «мистически тронут», и его возлюбленная Буренина тоже была помешана на этом поветрии. «Благодаря верчению столов и вызову духов он сошелся с купчихой Бурениной… С тех пор он постоянно занимался шарлатанами мистицизма… Мать его была прекрасная женщина, но тоже была мистически тронута…».
Купчиха Софья Буренина была бывшей женой купца-меховщика, владелицей лавки в Гостином дворе. По тем временам подобная любовная связь великого князя была чрезвычайно скандальным поступком.
«Вел. кн. Николай Николаевич пришел к отцу своему просить его разрешения на его брак с купчихой Бурениной, – записала 22 января 1888 года в своем дневнике Александра Богданович, которая была в курсе всех светских сплетен. – Отец, зная воззрения царя, сказал ему обратиться к нему. Николай Николаевич поехал к вел. кн. Владимиру Александровичу и передал ему слова отца. Узрев из них согласие отца, Владимир Александрович сказал царю, который в первую минуту изъявил будто бы согласие. Николай Николаевич, счастливый, поспешил известить отца, который громовым голосом крикнул, что этому не бывать, но Николай Николаевич убежал от него, уехал в Царское, сделал обед, пригласил всех знакомых своих и Бурениной, и во время обеда они обменялись кольцами. В это же время отец поспешил к царю, который, узнав истину, ужасно возмутился, что его ввели в обман, и отнял согласие, им данное. О Бурениной говорят, что это – вполне продажная, публичная женщина».
Спустя пять дней та же Александра Богдановича отметила в своем дневнике: «Дорофеева Ш., царскосельская жительница, рассказывала, как вел. кн. Николай Николаевич-младший афиширует себя с Бурениной. Все лабазники – ее родственники».
В конце декабря того же 1888-го года в дневнике Бурениной снова встречается фамилия Бурениной: «Верочка Мокринская рассказала подробности про вел. кн. Николая Николаевича, как… Буренина подъехала к его матери Александре Петровне, дала ей денег, а за деньги та все сделает. Она написала письмо царю, в котором просит согласия царя на брак сына с Бурениной. Ввиду просьбы матери царь согласился, сказав сыну, что только брак он будет игнорировать и что у нее не будет никакого положения. Свадьбу решили в тамбовской деревне. Но перед отъездом Буренина потребовала, чтобы вел. кн. узнал, каково будет ее положение. Он поехал к Воронцову, тот доложил царю, который рассердился и запретил ему жениться…»
Великая княгиня Александра Петровна, матушка Николая Николаевича, написала императору письмо, в котором просила разрешения на этот брак. Тем более что ее муж, Николай Николаевич-старший, не возражал. Тот из уважения согласился, но сказал, что этот союз он будет игнорировать и что у жены кузена не будет никакого официального положения при дворе.
Из опубликованной после революции докладной записки обер-прокурора Святейшего синода К. П. Победоносцева императору от 7 августа 1892 года явствует, что 6 мая того же года император устно дал согласие на их брак, который, однако, был позже не дозволен «по изменившимся обстоятельствам».
[caption id="attachment_14770" align="alignright" width="435"]
Анастасия Николаевна, принцесса Черногорская[/caption]
СКАЗКА ДЛЯ СТАНЫ
После того, как брак с купчихой Бурениной окончательно расстроился, Николай Николаевич-младший отступил и выбрал себе более традиционную для своего круга спутницу – актрису. Это не считалось при царском дворе предосудительным.
Однако женился он только в 1907 году, когда ему уже перевалило за пятьдесят. Его супругой стала сорокалетняя дочь князя Николая Черногорского – Анастасия, или Стана. Ее сестра Милица давно уже была замужем за братом Николая Николаевича – Петром Николаевичем, которого в семье именовали Петюшей.
Стана, как и три ее сестры Елена, Милица и Мария, по желанию родителей училась в Смольном институте в Петербурге. Еще тогда все стали называть Стану Анастасией. Под этим именем она и вошла в императорскую семью.
Брак с Николаем Николаевич был для нее уже вторым. В 1889 году, как раз тогда, когда тот крутил роман с купчихой Бурениной, она вышла замуж за принца Георгия Максимилиановича Лейхтенбергского. Правда – без любви.
А вот с Николаем Николаевичем у нее все было по-настоящему. Оба не скрывали своих чувств. Она отправляла ему рискованные для ее положения любовные письма, да и великий князь, действительно, влюбился в нее как мальчишка, о чем можно судить по его письмам к Анастасии: «Я так давно тебе не писал, мой Ангел. И я так давно привык с тобою говорить по-французски, что мне как-то неудобно писать по-русски. Вспоминаю о Тебе каждую минуту!..»
В 1902 году он купил в Крыму, неподалеку от усадьбы брата Петра, участок земли и построил там виллу в неогреческом стиле, дав ей восточное название Чаир. Рядом с виллой был разбит огромный парк, главным украшением которого стала уникальная коллекция роз из Греции и Италии. Всю эту рукотворную сказку он преподнес Анастасии, записав усадьбу на ее имя, хотя она все еще была связана узами брака с герцогом Лейхтенбергским.
Тот, проживающий почти все время в Париже, против развода с Анастасией не возражал. 22 марта 1907 года Николай II писал матери: «Недавно у меня был митрополит Антоний по некоторым делам. Между прочим, я его спросил что он думает по вопросу о возможной женитьбе Николаши на Стане?.. Через неделю он приехал с ответом, что так как такие браки постоянно разрешаются Синодом в разных епархиях, то они ничего не имеют против этой свадьбы, лишь бы она состоялась в скромной обстановке и вдали от Петербурга. Признаюсь, такой ответ меня очень обрадовал, и я сообщил его Николаше вместе с моим согласием. Этим разрешается трудное и неопределенное положение Николаши, и особенно – Станы. Он стал неузнаваем с тех пор, и служба сделалась для него легкой»…
БОРОВ С ЛИСИЧКОЙ
Герцог Лейхтенбергский дал согласие на развод, и 29 апреля 1907 года в Ливадийской дворцовой церкви состоялось бракосочетание Анастасии и Николая Николаевича. На церемонии присутствовали только самые близкие.
«Когда Анастасия стала Великой княгиней, императрица много смеялась, вспоминая одну вещь, – писала в своих воспоминания фрейлина царского двора Анна Вырубова. – Это было за несколько месяцев до свадьбы Великого князя и Анастасии Николаевны. Она назвала его «добрым боровом» и сказала: «А с ним… должно быть тепло!». Аликс смеялась и говорила: «Боров с лисичкой! Пара хорошая!..»
Милица и Стана (Анастасия) вошли в историю как «черногорские паучихи», «черные женщины»: они обе были увлечены мистицизмом и модными в ту пору оккультными науками. Именно они познакомили императорскую семью с Григорием Распутиным, о чем свидетельствует запись в дневнике Николая II за 1 ноября 1905 года.
Правда, потом они разочаровались в Распутине и повели с ним непримиримую борьбу, но было уже поздно: не менее набожная и склонная к мистицизму императрица Александра Федоровна буквально не отпускала старца от себя, видя в нем ангела-хранителя семьи. Николай Николаевич не был в восторге от мистицизма своей жены, очень не нравилось ему и то, что она была причастна к тому, что проходимец Распутин стал едва ли не первой фигурой при царском дворе…
Тем временем карьера Николая Николаевича-младшего привела его к самым высотам Российской империи: он дослужился до главнокомандующего гвардией и войсками Петербургского военного округа. Когда началась Первая мировая война, Николай II назначил Николая Николаевича верховным главнокомандующим. О его полководческих заслугах историки говорят по-разному.
Одни считают, что он смог вывести русскую армию из-под удара и не дар ей погибнуть в окружении в 1915 году в Польше. Другие, как, например, современный историк Петр Мультатули, говорят об «огромной личной ответственности великого князя Николая Николаевича и его штаба за провал успешно начатой кампании 1914 года и за кровавое отступление 1915 года».
Как свидетельствовал протопресвитер русской армии и флота Георгий Шавельский, находясь во время Первой мировой войны в ставке в Барановичах, великий князь каждый день писал письма жене в Киев.
ГОРСТЬ ЛЕПЕСТКОВ ИЗ ВИЛЛЫ ЧАИР
2 марта 1917 года Николай II при своем отречении вновь назначил Николая Николаевича Верховным Главнокомандующим. Это был один из последних его указов. Спустя несколько дней он был отменен Временным правительством. После этого Николай Николаевич оставил военную деятельность и уехал в свое крымское имение, где занялся . мемуарами. Вместе с ним жили его супруга Анастасия Николаевна, его младший брат Петр Николаевич с женой Милицей и с детьми Мариной, Надеждой и Романом.
В феврале 1918 года всех Романовых, на тот момент находившихся в Крыму, перевели в имение Петра Николаевича и Милицы «Дюльбер» «до особого распоряжения Советского правительства», поскольку ялтинские большевики требовали немедленной казни Романовых, а севастопольские хотели все же дождаться распоряжений «товарища Ленина». Их держали под присмотром матросов Севастопольского военного гарнизона.
Великий князь Александр Михайлович, переживший дни ареста в Крыму, вспоминал: «Я никогда не думал о том, что прекрасная вилла Петра Николаевича имеет так много преимуществ с чисто военной точки зрения. Когда он начал ее строить, мы подсмеивались над чрезмерной высотой его стен и высказывали предположение, что он, вероятно, собирается начать жизнь «Синей бороды». Но наши насмешки не изменили его решения. Он говорил, что никогда нельзя знать, что готовит нам отдаленное будущее. Благодаря его предусмотрительности, Севастопольский совет располагал хорошо укрепленной крепостью».
В апреле 1918 года на смену большевикам в Крым пришли оккупационные немецкие войска. Романовым предложили выехать в Германию, но никто из семьи это предложение не принял. А в конце 1918 года в Крым прибыл флот союзников. Это было спасение: 1 апреля 1919 года члены царской семьи на британском крейсере «Мальборо» покинули Крым…
За рубежом Николай Николаевич был активным деятелем воинственной части эмиграции. Он считался претендентом на российский престол как старший по возрасту и самый известный член династии, хотя никаких монархических притязаний не высказывал. Николай Николаевич умер в январе 1929 года и был похоронен в Каннах.
Иван Бунин подробно описал прощание с князем. Поэтесса Ирина Одоевцева рассказывала, что писатель, вернувшись с похорон великого князя, говорил: «Лежит в гробу, длинный, тощий, рыжий. Грудка как у цыпленка. А кулачище – во! И в кулачище, как дубина, кипарисовый крест зажат. Красота! Царственный покойник…».
А в 1935 году рядом со своим вторым супругом, в крипте той же церкви Святого Архангела Михаила в Каннах, навсегда упокоилась Анастасия Николаевна, принцесса Черногории. На прощание ее могилу осыпали чудом сохранившейся горстью засушенных лепестков из парка виллы Чаир…
Весной 2015 года прах Николая Николаевича и его супруги был эксгумирован и перезахоронен в России – в Москве, в часовне Спаса Преображения на Братском кладбище, которая является центральным местом Мемориального комплекса Первой мировой войны.
Сергей ЕВГЕНЬЕВ
Специально для «Вестей»
Великий князь Николай Николаевич[/caption]
Государь император Александр III был известен своими крылатыми выражениями. «Европа может подождать, пока русский царь рыбачит», – сказал он, будучи в своей любимой «рыбачьей хижине» в Финляндии – на речных порогах в Лангинкоски. А когда его кузен великий князь Николай Николаевич-младший задумал жениться на купчихе Софье Бурениной, Александр III в гневе произнес: «Я в родстве со всеми европейскими дворами, а с Гостиным двором еще не был». Как раз об этой истории и пойдет сегодня речь…
«МИСТИЧЕСКИ ТРОНУТ»
Великого князя Николая Николаевича в царской семье называли «Николашей». Он был человеком честолюбивым, вспыльчивым, но волевым. Ростом – почти на голову выше Николая II: в прессе его называли «исполин-Романов» и «исполин-гроза».
Князь Владимир Трубецкой так писал о великом князе Николае Николаевиче: «Несмотря на то, что он обладал огромнейшим ростом и чрезмерно длинными ногами, у него была та идеальная, несколько кокетливая «николаевская» посадка кавалериста старой школы, посадка, которая так красила всадника, сливая его с конем в нераздельное и гармоничное целое».
Как вспоминал Сергей Юльевич Витте, великий князь Николай Николаевич был «мистически тронут», и его возлюбленная Буренина тоже была помешана на этом поветрии. «Благодаря верчению столов и вызову духов он сошелся с купчихой Бурениной… С тех пор он постоянно занимался шарлатанами мистицизма… Мать его была прекрасная женщина, но тоже была мистически тронута…».
Купчиха Софья Буренина была бывшей женой купца-меховщика, владелицей лавки в Гостином дворе. По тем временам подобная любовная связь великого князя была чрезвычайно скандальным поступком.
«Вел. кн. Николай Николаевич пришел к отцу своему просить его разрешения на его брак с купчихой Бурениной, – записала 22 января 1888 года в своем дневнике Александра Богданович, которая была в курсе всех светских сплетен. – Отец, зная воззрения царя, сказал ему обратиться к нему. Николай Николаевич поехал к вел. кн. Владимиру Александровичу и передал ему слова отца. Узрев из них согласие отца, Владимир Александрович сказал царю, который в первую минуту изъявил будто бы согласие. Николай Николаевич, счастливый, поспешил известить отца, который громовым голосом крикнул, что этому не бывать, но Николай Николаевич убежал от него, уехал в Царское, сделал обед, пригласил всех знакомых своих и Бурениной, и во время обеда они обменялись кольцами. В это же время отец поспешил к царю, который, узнав истину, ужасно возмутился, что его ввели в обман, и отнял согласие, им данное. О Бурениной говорят, что это – вполне продажная, публичная женщина».
Спустя пять дней та же Александра Богдановича отметила в своем дневнике: «Дорофеева Ш., царскосельская жительница, рассказывала, как вел. кн. Николай Николаевич-младший афиширует себя с Бурениной. Все лабазники – ее родственники».
В конце декабря того же 1888-го года в дневнике Бурениной снова встречается фамилия Бурениной: «Верочка Мокринская рассказала подробности про вел. кн. Николая Николаевича, как… Буренина подъехала к его матери Александре Петровне, дала ей денег, а за деньги та все сделает. Она написала письмо царю, в котором просит согласия царя на брак сына с Бурениной. Ввиду просьбы матери царь согласился, сказав сыну, что только брак он будет игнорировать и что у нее не будет никакого положения. Свадьбу решили в тамбовской деревне. Но перед отъездом Буренина потребовала, чтобы вел. кн. узнал, каково будет ее положение. Он поехал к Воронцову, тот доложил царю, который рассердился и запретил ему жениться…»
Великая княгиня Александра Петровна, матушка Николая Николаевича, написала императору письмо, в котором просила разрешения на этот брак. Тем более что ее муж, Николай Николаевич-старший, не возражал. Тот из уважения согласился, но сказал, что этот союз он будет игнорировать и что у жены кузена не будет никакого официального положения при дворе.
Из опубликованной после революции докладной записки обер-прокурора Святейшего синода К. П. Победоносцева императору от 7 августа 1892 года явствует, что 6 мая того же года император устно дал согласие на их брак, который, однако, был позже не дозволен «по изменившимся обстоятельствам».
[caption id="attachment_14770" align="alignright" width="435"]
Анастасия Николаевна, принцесса Черногорская[/caption]
СКАЗКА ДЛЯ СТАНЫ
После того, как брак с купчихой Бурениной окончательно расстроился, Николай Николаевич-младший отступил и выбрал себе более традиционную для своего круга спутницу – актрису. Это не считалось при царском дворе предосудительным.
Однако женился он только в 1907 году, когда ему уже перевалило за пятьдесят. Его супругой стала сорокалетняя дочь князя Николая Черногорского – Анастасия, или Стана. Ее сестра Милица давно уже была замужем за братом Николая Николаевича – Петром Николаевичем, которого в семье именовали Петюшей.
Стана, как и три ее сестры Елена, Милица и Мария, по желанию родителей училась в Смольном институте в Петербурге. Еще тогда все стали называть Стану Анастасией. Под этим именем она и вошла в императорскую семью.
Брак с Николаем Николаевич был для нее уже вторым. В 1889 году, как раз тогда, когда тот крутил роман с купчихой Бурениной, она вышла замуж за принца Георгия Максимилиановича Лейхтенбергского. Правда – без любви.
А вот с Николаем Николаевичем у нее все было по-настоящему. Оба не скрывали своих чувств. Она отправляла ему рискованные для ее положения любовные письма, да и великий князь, действительно, влюбился в нее как мальчишка, о чем можно судить по его письмам к Анастасии: «Я так давно тебе не писал, мой Ангел. И я так давно привык с тобою говорить по-французски, что мне как-то неудобно писать по-русски. Вспоминаю о Тебе каждую минуту!..»
В 1902 году он купил в Крыму, неподалеку от усадьбы брата Петра, участок земли и построил там виллу в неогреческом стиле, дав ей восточное название Чаир. Рядом с виллой был разбит огромный парк, главным украшением которого стала уникальная коллекция роз из Греции и Италии. Всю эту рукотворную сказку он преподнес Анастасии, записав усадьбу на ее имя, хотя она все еще была связана узами брака с герцогом Лейхтенбергским.
Тот, проживающий почти все время в Париже, против развода с Анастасией не возражал. 22 марта 1907 года Николай II писал матери: «Недавно у меня был митрополит Антоний по некоторым делам. Между прочим, я его спросил что он думает по вопросу о возможной женитьбе Николаши на Стане?.. Через неделю он приехал с ответом, что так как такие браки постоянно разрешаются Синодом в разных епархиях, то они ничего не имеют против этой свадьбы, лишь бы она состоялась в скромной обстановке и вдали от Петербурга. Признаюсь, такой ответ меня очень обрадовал, и я сообщил его Николаше вместе с моим согласием. Этим разрешается трудное и неопределенное положение Николаши, и особенно – Станы. Он стал неузнаваем с тех пор, и служба сделалась для него легкой»…
БОРОВ С ЛИСИЧКОЙ
Герцог Лейхтенбергский дал согласие на развод, и 29 апреля 1907 года в Ливадийской дворцовой церкви состоялось бракосочетание Анастасии и Николая Николаевича. На церемонии присутствовали только самые близкие.
«Когда Анастасия стала Великой княгиней, императрица много смеялась, вспоминая одну вещь, – писала в своих воспоминания фрейлина царского двора Анна Вырубова. – Это было за несколько месяцев до свадьбы Великого князя и Анастасии Николаевны. Она назвала его «добрым боровом» и сказала: «А с ним… должно быть тепло!». Аликс смеялась и говорила: «Боров с лисичкой! Пара хорошая!..»
Милица и Стана (Анастасия) вошли в историю как «черногорские паучихи», «черные женщины»: они обе были увлечены мистицизмом и модными в ту пору оккультными науками. Именно они познакомили императорскую семью с Григорием Распутиным, о чем свидетельствует запись в дневнике Николая II за 1 ноября 1905 года.
Правда, потом они разочаровались в Распутине и повели с ним непримиримую борьбу, но было уже поздно: не менее набожная и склонная к мистицизму императрица Александра Федоровна буквально не отпускала старца от себя, видя в нем ангела-хранителя семьи. Николай Николаевич не был в восторге от мистицизма своей жены, очень не нравилось ему и то, что она была причастна к тому, что проходимец Распутин стал едва ли не первой фигурой при царском дворе…
Тем временем карьера Николая Николаевича-младшего привела его к самым высотам Российской империи: он дослужился до главнокомандующего гвардией и войсками Петербургского военного округа. Когда началась Первая мировая война, Николай II назначил Николая Николаевича верховным главнокомандующим. О его полководческих заслугах историки говорят по-разному.
Одни считают, что он смог вывести русскую армию из-под удара и не дар ей погибнуть в окружении в 1915 году в Польше. Другие, как, например, современный историк Петр Мультатули, говорят об «огромной личной ответственности великого князя Николая Николаевича и его штаба за провал успешно начатой кампании 1914 года и за кровавое отступление 1915 года».
Как свидетельствовал протопресвитер русской армии и флота Георгий Шавельский, находясь во время Первой мировой войны в ставке в Барановичах, великий князь каждый день писал письма жене в Киев.
ГОРСТЬ ЛЕПЕСТКОВ ИЗ ВИЛЛЫ ЧАИР
2 марта 1917 года Николай II при своем отречении вновь назначил Николая Николаевича Верховным Главнокомандующим. Это был один из последних его указов. Спустя несколько дней он был отменен Временным правительством. После этого Николай Николаевич оставил военную деятельность и уехал в свое крымское имение, где занялся . мемуарами. Вместе с ним жили его супруга Анастасия Николаевна, его младший брат Петр Николаевич с женой Милицей и с детьми Мариной, Надеждой и Романом.
В феврале 1918 года всех Романовых, на тот момент находившихся в Крыму, перевели в имение Петра Николаевича и Милицы «Дюльбер» «до особого распоряжения Советского правительства», поскольку ялтинские большевики требовали немедленной казни Романовых, а севастопольские хотели все же дождаться распоряжений «товарища Ленина». Их держали под присмотром матросов Севастопольского военного гарнизона.
Великий князь Александр Михайлович, переживший дни ареста в Крыму, вспоминал: «Я никогда не думал о том, что прекрасная вилла Петра Николаевича имеет так много преимуществ с чисто военной точки зрения. Когда он начал ее строить, мы подсмеивались над чрезмерной высотой его стен и высказывали предположение, что он, вероятно, собирается начать жизнь «Синей бороды». Но наши насмешки не изменили его решения. Он говорил, что никогда нельзя знать, что готовит нам отдаленное будущее. Благодаря его предусмотрительности, Севастопольский совет располагал хорошо укрепленной крепостью».
В апреле 1918 года на смену большевикам в Крым пришли оккупационные немецкие войска. Романовым предложили выехать в Германию, но никто из семьи это предложение не принял. А в конце 1918 года в Крым прибыл флот союзников. Это было спасение: 1 апреля 1919 года члены царской семьи на британском крейсере «Мальборо» покинули Крым…
За рубежом Николай Николаевич был активным деятелем воинственной части эмиграции. Он считался претендентом на российский престол как старший по возрасту и самый известный член династии, хотя никаких монархических притязаний не высказывал. Николай Николаевич умер в январе 1929 года и был похоронен в Каннах.
Иван Бунин подробно описал прощание с князем. Поэтесса Ирина Одоевцева рассказывала, что писатель, вернувшись с похорон великого князя, говорил: «Лежит в гробу, длинный, тощий, рыжий. Грудка как у цыпленка. А кулачище – во! И в кулачище, как дубина, кипарисовый крест зажат. Красота! Царственный покойник…».
А в 1935 году рядом со своим вторым супругом, в крипте той же церкви Святого Архангела Михаила в Каннах, навсегда упокоилась Анастасия Николаевна, принцесса Черногории. На прощание ее могилу осыпали чудом сохранившейся горстью засушенных лепестков из парка виллы Чаир…
Весной 2015 года прах Николая Николаевича и его супруги был эксгумирован и перезахоронен в России – в Москве, в часовне Спаса Преображения на Братском кладбище, которая является центральным местом Мемориального комплекса Первой мировой войны.
Сергей ЕВГЕНЬЕВ
Специально для «Вестей»
