И скандал этот нанес немалые, как бы сегодня сказали, репутационные потери российскому императорскому дому. Великий князь Николай Константинович, внук Николая I и двоюродный брат Александра III, страстно влюбился в американскую авантюристку, известную под именем Фанни Лир. Ее черты, как считают некоторые историки, можно угадать в героине «Сибирского цирюльника» Никиты Михалкова…
«ОТДАТЬ ЖИЗНЬ ЗА ПОЦЕЛУЙ ЭТИХ УСТ»
На самом деле ее звали Хэтти, она была дочерью священника из Филадельфии. Когда ей было шестнадцать лет, она сбежала из дома с каким-то проходимцем и обвенчалась с ним без согласия родителей. Тот вскоре умер, а Хэтти через некоторое время стала вести жизнь «дамы полусвета». Вскоре она перебралась из Филадельфии в Париж, где стала называть себя Фанни Лир – по имени героини популярной в те годы пьесы.
«С детства среди моих любимых исторических героев, вроде Александра Македонского, Юлия Цезаря, Петр Великий занимал особое место. Меня увлекали рассказы о романических похождениях этого царя, трудившегося, как простой работник, и женившегося на полунищей-бродяжке; …о снежных равнинах России, бешеных тройках, несущихся по ледяному покрову Невы, и о светлых северных ночах. «Вот куда я поеду, когда вырасту», – говорила я своей матери. Мои мечты осуществились, и в один дождливый ноябрьский день я, вместе со своей служанкой Жозефиной, неслась из Парижа в страну моих мечтаний», – вспоминала Фанни Лир.
Две недели в Петербурге прошли, по ее признанию, «как в волшебном сне». Утром она знакомилась с Петербургом, а ночью пировала в ресторанах с «серебряною старостью» и «золотою молодежью». С великим князем Фанни Лир познакомилась на бале-маскараде в Большой опере. Когда оба сняли маски, то стали весьма придирчиво рассматривать друг друга.
«Передо мною был молодой человек ростом немного более 6 футов, прекрасно сложенный, широкоплечий, с гибким и тонким станом… Небольшие, углубленные в орбитах, зеленоватые глаза, смотрели насмешливо и недоверчиво и, как я узнала потом, во время гнева сверкавшие, как угли; они становились лучезарными в моменты радости… Его гордый и прямой греческий нос был сладострастен, как у древних статуй Венеры и Аполлона, но всего выразительнее была улыбка румяных чувственных губ его несколько большого рта, которым он походил на Петра Великого. Это выражение не поддается описанию, но любая женщина готова была бы отдать жизнь за поцелуй этих уст».
Князь напросился на визит в гостиницу к Фанни Лир, в которой та остановилась. «Пили из моего единственного туалетного стакана; вилки заменяли ножами и пальцами», – вспоминала американка. По окончании ужина князь отослал своего провожатого, без особых церемоний взял лист бумаги, написал на нем несколько строк и подал девушке со словами: «Прочтите, подпишите и будьте моей женушкой!». Фанни прочла, улыбнулась и хотела возвратить записку, но он положил ей руку на плечо и серьезно произнес: «Так нужно».
Текст, подписанный любительницей балов и ресторанов, гласил: «Клянусь всем, что есть для меня священнейшего в мире, никогда нигде и ни с кем не говорить и не видеться без дозволения моего августейшего повелителя. Обязуюсь верно, как благородная американка, соблюдать это клятвенное обещание и объявляю себя душою и телом рабою русского великого князя. Фанни Лир».
После этого великий князь одарил ее первым поцелуем и сказал: «Милая моя, отныне ты моя, и завтра я принесу тебе кольцо запечатлеть твое обещание». Он поведал, что некогда был влюблен в прекрасную принцессу, но ему не дозволили жениться на ней. «Итак, – заявил он, – ты видишь, что подписала пожизненный договор».
«Я была счастлива и трепетала от радости как брошенная собачка, отыскавшая, наконец, себе господина», – вспоминала Фанни Лир.
«МУКИ РЕВНОСТИ, ЛЮБВИ И НЕНАВИСТИ»
Дальше начался бурный роман… «Бездна неприятностей… Муки ревности, любви и ненависти попеременно терзают меня. Вчера я убила бы его, а сегодня душу в своих объятиях. Нет, это не тот, о котором я мечтала. Отчего же я не в силах совладать со своей страстью? – записывала Фанни Лир в своем дневнике. – Женщину любят то как добычу, то как игрушку, то как богиню. Иные видят в ней любовницу и товарища; такова любовь ко мне Николая».
По ее словам, она вскоре начала понимать характер великого князя: «он был нервен, высокомерен и раздражителен до бешенства и в то же время добрый, заботливый, любящий и покровительствующий всему, что близко касалось его – от меня до своей последней собаки. Он был скуп на малые расходы и безрасчетно щедр на большие. Делая сцены из-за 5 рублей, он в то же время осыпал меня тысячами. Это было следствием его воспитания; получая до 20-летнего возраста всего по 10 рублей в месяц, он вдруг вступил в обладание всем своим состоянием (200 000 рублей дохода), которое ему казалось неисчерпаемым…
Великий князь был в молодости несчастен. Его воспитатели, по большей части немцы, утомляли, мучили и даже били его, вследствие чего он ненавидел немцев; физический и моральный надзор за ним был хуже, чем за любым мелким дворянином из его подданных. Ему, например, дозволяли питаться как угодно; любимой пищей его стал чай с хлебом; только после многих ссор и раздоров мне удалось заставить его изменить эту расслабляющую диету на нормальную».
Однажды, поссорившись с возлюбленным, Фанни слегка ударила его по щеке. «Как вы осмелились ударить великого князя?!» – яростно воскликнул он. Фанни возразила, что для нее он прежде всего друг, который не должен забываться. Князь ушел раздраженный, но вскоре возвратился: «Как жаль, Фанни Лир, что не ты была моей воспитательницей»…
«Я была счастлива его любовью и, со своей стороны, любила его, как ребенка, любовника и покровителя», – вспоминала Фанни.
В 1872 году они вместе отправились в европейское путешествие. В Вене случилась неприятная история: великий князь влюбился в цыганку. Фанни Лир устроила сцену, обвинила князя в измене и неблагодарности, тот ее – в шпионстве. Ссора кончилась тем, что князь залепил Фанни Лир пощечину и ушел, сказав, что покидает ее навсегда.
Они расстались, но через несколько месяцев Фанни Лир получила послание от великого князя: «Не могу помириться с мыслью о дурном впечатлении, которое я произвел на Вас перед нашей последней разлукой. Мой невозможный характер часто причинял Вам ужасные страдания, и я даже удивляюсь, как Вы могли так долго переносить его… Я люблю и обожаю Вас всеми силами души… Никогда я не думал покинуть Вас; я дрожал при одной мысли о разлуке, мечтая о союзе с Вами до смерти… Я захворал от разлуки с Вами, и доктор сказал, что в моем положении лекарства бессильны. Вы одна можете помочь мне… Тысячу раз целую Ваши ручки. Ваш верный Н.».
Какая женщина могла бы устоять перед таким страстным посланием? Фанни Лир немедленно бросилась к великому князю в Вену. Тот едва не задушил ее в своих объятиях.
«Жизнь с ним в Вене была продолжением моего медового месяца… Мы были счастливы, но в то же время какое-то тяжелое предчувствие смущало его покой. Однажды во время представления «Травиаты», при сцене расставания влюбленных, я прочла на его лице выражение жестокой муки и спросила: «Что с вами?». «Друг мой, – отвечал он, – я предвижу, что мы будем разлучены, и эта мысль терзает меня»«.
«В РОССИИ НЕЛЬЗЯ ИДТИ ПРОТИВ ВОЛИ ГОСУДАРЯ»
Бурный роман великого князя весьма обеспокоил его родителей. Был найден благовидный предлог, чтобы удалить князя из Петербурга: в 1873 году его отправили в составе русских экспедиционных войск в Среднюю Азию – в поход на Хиву.
До отъезда великий князь и Фанни Лир пересеклись в Луге. «Он привез мне множество подарков – турецкий ковер, купленный на деньги, выигранные им в Монако, свертки золотых монет с печатью того же игорного дома, букеты фиалок, апельсины на ветках…».
Затем в Петропавловском соборе у гробницы Петра Великого великий князь вручил своей возлюбленной крестик и взял с нее клятву не забывать его. Дал подробные наставления, как вести себя, написал свое завещание, отрезал прядь волос Фанни Лир и положил в медальон, который носил на шее.
«Я была настолько потрясена, что рыдала; он обнял меня и тоже заплакал. В эту минуту, быть может, он подумал и об отставке, но в России нельзя идти против воли государя», – вспоминала Фанни Лир.
28 февраля 1873 года, по пути на театр военных действий, он писал из Иргиза (ныне в Казахстане) своей возлюбленной: «Милая женушка, вот уже две недели, как мы расстались. Я совсем несчастен без тебя и, кроме того, мучаюсь. Представляю себе, как за тобой ухаживают и, благодаря твоей страсти к спектаклям и ужинам, покоряют тебя… О, как терзают меня эти мысли! Какое несчастье быть внуком Павла и обладать его темпераментом!..»
В Хивинском походе великий князь, имевший к тому времени уже звание полковника, получил боевое крещение. Проявил отвагу, был награжден орденом Святого Владимира 3-й степени. В это время он слал Фанни тревожные письма: «Есть основание считать, что если смерть разлучит нас, то это из-за меня. Но у меня такие дурные предчувствия по поводу твоей безопасности. Без тебя моя жизнь подобна бездушной машине, которой нет никакого смысла действовать. Ты для меня единственная ценность в этом ложном мире».
После возвращения из Хивинского похода великий князь снова был в объятиях страстной Фанни Лир. Они отправились в Европу, в ходе этого путешествия побывали в Риме на вилле Боргезе. Здесь князь залюбовался знаменитой скульптурой Антонио Кановы, изображавшей Полину Боргезе, младшую сестру Наполеона, в виде обнаженной красавицы, лежащей на мраморном ложе в виде Венеры-победительницы с яблоком в левой руке.
Николай Константинович тут же заказал скульптуру Томазо Солари изготовление точной копии статуи, но вместо Полины Боргезе на мраморном ложе должна была возлежать его возлюбленная – Фанни Лир. Скульптура была выполнена и доставлена в Петербург.
НИКАКОЙ МАНИИ, КРОМЕ КЛЕПТОМАНИИ
Однако дальше великого князя ожидали большие неприятности. В апреле 1874 года его мать великая княгиня Александра Иосифовна обнаружила в Мраморном дворце пропажу трех дорогих брильянтов с оклада одной из икон, которой в свое время император Николай I благословил ее брак со своим сыном Константином. Вскоре полиция отыскала драгоценности в одном из городских ломбардов. По всему выходило, что кража – дело рук Николая Константиновича, а вырученные деньги должны были пойти на подарки его американской любовнице.
Ситуация была экстраординарной. Судьба великого князя была решена на семейном совете. Предлагались самые разные варианты: отдать в солдаты, предать публичному суду, сослать на каторгу… Был принят вердикт, наносивший минимальный вред царскому престижу. Решено было объявить великого князя Николая душевнобольным и навсегда выслать из столицы. Кроме того, в бумагах, касающихся императорского дома, запрещалось упоминать его имя, а принадлежавшее ему наследство передавалось младшим братьям. Он также лишался всех званий и наград и был вычеркнут из списков полка.
Кстати, от Фанни Лир пытались получить показания о сумасшествии Николая, но она твердо ответила доктору, который явился к ней с этим предложением: «Великий князь столько же здоров умом, как и вы. Я знаю, что он страдает клептоманией, но никакой другой мании у него нет».
Фанни Лир выдворили из России, запретив ее когда-либо возвращаться. С великим князем она больше никогда не встречалась. Во Франции она немедленно выпустила книгу мемуаров, включив в нее письма к ней великого князя.
«Обо мне сочинили бездну самых нелепых басен и легенд, – возмущалась Фанни Лир, – в которых не было и тени правды… Все мое прошлое и настоящее было втоптано в грязь, и я вполне изведала все высокомерие и низость людей, из которых одни осыпали меня грубой лестью, а другие – самыми подлыми ругательствами. Почему же мне не ответить на эти нападки, восстановив истину в ее настоящем виде без прикрас и пристрастия?».
Текст был переведен, издан на французском языке и сразу же стал европейским бестселлером – несмотря на противодействие российских дипломатов. Впервые на русском языке книга была напечатана в Женеве в 1901 году под названием «Роман в царском доме». Первая публикация в России состоялась только в 1917 году, уже после свержения самодержавия, в журнале «Аргус».
Между тем Николай Константинович обосновался в Ташкенте, продолжая и оттуда доставлять хлопоты своим родственникам. Однажды американский посол, будучи в гостях у великой княгини Александры Иосифовны, обратил внимание на скульптуру итальянского мастера и воскликнул: «Так это же американка! Вашего сына Николая!». Вскоре после этого статую отправили в Ташкент. Великая княгиня заметила: «Пусть он там, в пустыне, наслаждается видом своей бесстыдницы!»
Скульптура стояла во дворце великого князя до конца его жизни. После смерти Николая Константиновича она была передана в коллекцию Ташкентского музея искусств, где находится и поныне.
Остается лишь добавить, что после того, как великий князь расстался с Фанни Лир и навсегда обосновался в Средней Азии, он женился три раза. Но это, как говорится, уже совсем другая история…
