Увы, оккупанты-нацисты во время войны не смогла бы действовать на захваченной ими территории, если бы не содействие пособников-коллаборационистов. Их было крайне мало, но все-таки они были. Характерный пример – ситуация в Великом Новгороде. Происходившее во время войны в древнем русском городе уже многие годы изучает доктор исторических наук Борис Николаевич Ковалев. Это ведущий исследователь, занимающийся вопросами коллаборационизма во время Великой Отечественной войны.
ПОСЛЕДНИЙ ЭШЕЛОН
После ожесточенных боев советские войска отступили из Новгорода 19 августа 1941 года. С этого дня начался отчет нацистской оккупации, продолжавшейся 883 дня. Новгород был освобожден от врага 20 января 1944 года.
Заняв Новгород, немцы сразу же стали искать опору своей власти. В первую очередь – из тех, кто так или иначе пострадал от советской власти. Учитывая трагические для нашей страны 1930-е годы, таковых найти было несложно.
Первым городским головой (бургомистром) при немцах стал археолог Василий Сергеевич Пономарев, который занимал эту должность до октября 1941 года. Он был родом из Новгорода, в конце 1920-х годов окончил Ленинградский государственный университет, вернулся в Новгород и возглавил антирелигиозный музей, устроенный в древнем Софийском соборе. Тогда же он участвовал в археологических экспедициях Новгородского музея под руководством Артемия Арциховского.
В 1933 году Пономарев был осужден по делу музейных работников и членов новгородского Общества любителей древностей. Их обвиняли в том, что они «обрабатывали молодежь в антисоветском духе», защищали помещичьи усадьбы, церкви и религиозных реликвий «под вывеской музейно-исторической ценности». И кроме всего прочего - спасали колокола от уничтожения.
После пяти лет заключения Пономарев вернулся в Новгород и… снова был взят на работу в музей. Когда началась война, он занимался эвакуацией музейных коллекций в тыл. С последним эшелоном Новгород покинули многие сотрудники музея, однако Василия Пономарева среди них не было…
Каждое утро городской голова должен был являться к немецкому коменданту с докладом обо всех городских делах, о настроениях среди населения. Полученные от немецких властей указания Пономарев доводил до сведения остальных членов городской управы.
При Пономареве в Новгороде были введены налоги на жителей – подоходный, налог со двора и за содержание домашних животных. Каждый владелец коровы должен был сдавать в месяц по 30 литров молока.
Именно при Пономареве в городе начались работы по восстановлению некоторых зданий, предназначенных для обустройства оккупационных войск. Кроме того, в первоочередным объектам, требовавшим ремонта, были отнесены городская тюрьма и Софийский собор. Работы проводились силами советских граждан, которых насильно сгоняла местная полиция, сформированная из пособников фашистов. Использовались также для работы и арестованные.
«Большинство полицейских никак нельзя назвать идейными противниками советской власти, - отмечает историк Борис Ковалев. – Некоторые люди были вовлечены обманом, но многие согласились надеть полицейские знаки отличия из-за сиюминутных, корыстных побуждений…».
Во главе каждого участка полиции, организованной при оккупантах, стоял участковый полицейский и надзиратель, имевший в своем распоряжении штат дворников, которые за свое сотрудничество с полицией получали дополнительное жалование. Немалое содействие полиции, как отмечает историк Борис Ковалев, оказывали «добровольные помощники» из числе местных обывателей. Многие из них, желая выслужиться перед новыми властями, добровольно являлись в городскую управу, гестапо или полицию и доносили на членов ВКП(б) и комсомола, не успевших эвакуироваться, а также на евреев.
ИТАЛЬЯНЕЦ ИЗ БОЛОТНОЙ
В ноябре 1941 года бургомистром Новгорода стал Федор Иванович Морозов, однако и он недолго находился на этом посту. 17 декабря 1941 года он стал жертвой недоразумения: его застрелил испанский солдат из состава расквартированной в Новгороде испанской добровольческой дивизии, известной своим разбойничьим нравом.
В то время городской управе была организована выдача молока служащим управы, детям и беременным женщинам – литр на человека. За молоком – на правах новых хозяев - стали приходить и испанские солдаты, но им отпускали его с большой неохотой. В результате случались конфликты.
Однажды, когда испанские солдаты в очередной раз воспользовались случаем и пришли за молоком, в перепалку с ними вступил Федор Морозов, к тому же еще и не совсем трезвый. Он был недоволен тем, что из-за испанцев сотрудникам управы остается слишком мало молока. Случился скандал, Морозов кричал что-то по-русски, испанцы – на своем языке. В ходе этой перепалки разъяренный Морозов спустил одного из испанских солдат с лестницы. Тот выхватил пистолет и убил Морозова…
Третьим бургомистром Новгорода стал итальянец Дионисий Джованни (Джиованни), агроном, ученый и практик в области мелиорации, бывший директор опытной станции в Болотной - в полутора десятках километров от Новгорода. Ему удалось пробыть на должности городского головы полтора года – до апреля 1943 года. Как отмечает историк Борис Ковалев, Джиованни, как и Пономарев, подписывался под документами «профессором».
Дионисий Джиованни – личность, однако, весьма примечательная. Он родился в семье эмигранта из Италии, покинувшего родину в середине XIX века, когда там происходили революционные события, и обосновавшегося в Одессе, где был зарегистрирован по купеческому сословию. С 1894 по 1905 годы Дионисий учился в одесской гимназии, затем поступил на сельскохозяйственное отделение Киевского политехнического института, где получил диплом агронома со специализацией «культуртехник» и был прикреплен к Главному управлению землеустройства и земледелия.
К трудовой деятельности Джованни приступил в первые годы столыпинской аграрной реформы, когда министерство получило средства на выдачу «пенсий» для повышения квалификации молодых специалистов за границей. Вернувшись в 1908 году в Россию, Джованни получил назначение в Новгородскую губернию в распоряжение местного подразделения министерства, ведавшее мелиорацией и луговодству. Местом расположения агростанции, которую ему предстояло запустить, была выбрана деревня Болотная в 15 километрах к северо-западу от Новгорода.
Здесь мелиоратор трудился вплоть до 1918 года, сначала в должности специалиста, а затем — старшего специалиста. За этот период Джованни опубликовал множество научных работ, читал крестьянам лекции по мелиорации и луговодству, помогал им участвовать в сельскохозяйственных и кустарных выставках. В целом, усилиями агрономов Новгородчины, в том числе числе Дионисия Джиованни, по всей губернии были устроены свыше 125 опытно-показательных участков, а также организованы прокатные пункты мелиорационных машин и орудий.
Потом он работал на Украине, был ведущим специалистом по мелиорации в опытном отделе Народного комиссариата земельных дел Украинской ССР. Затем был переведен в Ленинград, а в начале войны оказался в Новгороде…
ПАЕК И БЕЗОПАСНОСТЬ
Последним при нацистах бургомистром города стал Николай Павлович Иванов. Согласно инструкции, полученной от немцев, он был обязан взять под жесткий контроль все население города, по приказам немецкой комендатуры выгонять население на работы для германской армии и произвести паспортизацию всего взрослого населения.
Все эти пункты Иванов в меру своих сил выполнил. Летом 1943 года все оставшиеся в городе жители получили немецкие паспорта.
Одной из важнейших задач, поставленных перед городской управой, было поддержание в порядке автомобильной дороги Новгород-Ленинград. Были составлены списки жителей, которых постоянно направляли на дорожные работы. Из людей формировали бригады, и бригадиры отчитывались о проделанной работе непосредственно перед оккупационными властями. Уклонявшихся от «трудповинности» бургомистр имел право отводить в комендатуру и сажать под арест.
При Иванове практически все население Новгорода в ноябре 1943 года было вывезено в Прибалтику – за линию немецкой обороны «Пантера», которую нацисты сооружали в преддверии неизбежного (и они прекрасно это понимали) наступления Красной армии…
«Все вышеперечисленные бургомистры встали на путь предательства, преследуя свои узкокорыстные цели, - отмечает историк Борис Николаевич Ковалев. – В условиях войны, голода и разрухи они надеялись получить за службу оккупантам значительный продовольственный паек и относительную безопасность для себя и своих близких. Ни о какой любви к родине, «стонущей под игом большевиков», говорить не приходится. Рассказы об этом появятся позднее, на Западе, когда бывшие коллаборационисты начнут сочинять мемуары о своей жизни в годы Второй мировой войны».
Николай Павлович Иванов оказался единственным из действовавших при нацистах бургомистров Новгорода, кого после освобождения города удалось привлечь к уголовной ответственности. В августе 1945 года он был арестован советскими органами госбезопасности и был осужден на десять лет лагерей. О его дальнейшей судьбе неизвестно.
Что касается Дионисия Джованни, то, по некоторым сведениям, весной 1943 года он, еще будучи бургомистром Новгорода, оказал существенную помощь партизанам, предоставив им карты болот и проходов. Джованни также помогал народным мстителям продуктами, но при очередной попытке направить груз в партизанский край возчик выдал бургомистра и написал на него донос в гестапо.
Джованни был арестован и предстал перед трибуналом, но по счастливому совпадению его председателем оказался соученик Джованни по учебе в Германии. Он настоял, что «немецкий студент не стал бы помогать партизанам». В результате трибунал оправдал Джованни, и тот с семьей получил пропуск в Германию, где и встретил окончание войны в британской зоне оккупации. Он прожил долгую жизнь и скончался в Лондоне 23 октября 1971 года.
ПРЕДАТЕЛЯМ РУКИ НЕ ПОДАЮ
И, наконец, отдельная история – про Василия Пономарева, первого при немцах бургомистра Новгорода. Покинув этот пост, он пытался заниматься спасением культурных ценностей. Но был вынужден слушаться оккупантов.
В сентябре 1943 года в коллаборационистской газете «За Родину», выходившей в Риге, Пономарев писал: «В то время как на фронтах гремят орудия, и льется кровь, в тылу, под надежной защитой немецкой армии, идет созидательная, хозяйственная и культурная работа. Организуются научные исследования и в том числе археологические работы».
Речь шла, в частности, об археологических раскопках на реке Оредеж, которыми Пономарев занимался по поручению оккупационных властей. Оккупанты планировали разыскать могилу легендарного Рюрика, которого они считали арийцем и который, по преданию, был похоронен в золотом гробу. Найти ее не удалось, но зато Пономарев отыскал и раскопал много древних захоронений.
Незадолго до прихода Красной армии он потребовал у оккупантов, чтобы они обеспечили вывоз ценнейших икон, хранящихся в новгородских музеях. Ему удалось созвать в Новгород комиссию, ему разрешили вывезти из Новгорода 600 икон из пяти с половиной тысяч. Сначала их перевезли в Псков, затем в Ригу, оттуда их путь лежал в Кенигсберг и дальше в Германию.
После войны Пономарев обосновался на Западе, избежав выдачи в советскую зону. Жил в Марбурге, преподавал там историю и археологию. Пономарев не входил в список подлежавших розыску и выдаче СССР за совершенные во время войны преступления. Тем не менее, когда в 1955 году на международном историческом форуме в Риме он попытался поздороваться с приехавшим из Советского Союза археологом Артемием Арциховским, под началом которого работал до войны, тот брезгливо отшатнулся: мол, предателям не подаю руки…
Пономарев умер в 1978 году. Незадолго до смерти он оплатил содержание своей могилы на тридцать лет вперед. Когда срок истек, родственники перевезли его останки из Германии в Новгород и перезахоронили на Рождественском кладбище. Архив Василия Пономарева хранится в библиотеке Марбургского университета.
