В нынешнем году, когда в Европе отмечали 200-летие со дня смерти Наполеона Бонапарта, французский министр по вопросам равенства Элизабет Морено назвала его «одним из величайших женоненавистников в истории». Действительно, французский император был весьма невысокого мнения о женских способностях. «Глупец тот человек, который допускает, чтобы над ним властвовала женщина!» — говорил он. Тем не менее, это отношение совершенно не мешало его любовным похождениям…
ЛЮБОВЬ КАК СЛАБОСТЬ
Вообще, по случаю 200-летия смерти Наполеона о нем в нынешнем году очень много говорили в Европе. Французский президент высказался следующим образом: «Орел и людоед, воплощение свободы и полицейских репрессий, он действительно мог быть и «душой мира», как писал Гегель, и демоном Европы».
Да и в России Наполеона тоже вспоминали. Парадоксальная вещь: в нашей стране, куда он пришел с войной, его и сегодня воспринимают с немалым уважением и интересом. Причем подобная ситуация сложилась с давних пор.
Еще в XIX веке русский военный деятель, генерал-майор артиллерии, участник войны 1812 года Иван Радожицкий отмечал: если писавшие о Наполеоне большей частью «бранили его без милосердия, и лаяли как Крылова моська на слона», то «полководцы, министры и законодатели перенимали от него систему войны, политики и даже форму государственного правления».
Когда в 1840 году прах Наполеона перенесли с острова святой Елены в Париж и захоронили в пантеоне национальных герое, русская пресса очень подробно описывала событие. Именно в 1840 году Лермонтов написал «Воздушный корабль», где с явным сочувствием отзывался о Наполеоне и осуждал тех, кто его предал… Кстати, гробница императора в Доме инвалидов была изготовлена из красного карельского порфира, привезенного из России. Николай I в этом ничего зазорного не видел…
Что же касается отношения Наполеона к женщинам. Еще в 1791 году, когда ему было чуть-чуть больше двадцати лет, он записал: «Что такое любовь? Это – сознание собственной слабости, которое вскоре совершенно овладевает одиноко стоящим человеком; одновременно это – чувство утраты власти над собой. Сердце то сжимается, то ему тесно в груди; оно бьется сильнее, и сладостные слезы струятся из глаз. Такова любовь».
«Его юное сердце осуждало любовь как низменное чувство, которое губит народы и нравы. Только одну любовь признавал он в то время: любовь к отечеству. Его родина, его милая Корсика была для него все. Для нее он жил, для нее он охотно пожертвовал бы жизнью, — отмечала немецкий историк Гертруда Кирхейзен. — По существу женщина была для Наполеона не более как времяпрепровождение, как простая физическая потребность. Он искал ее общества, ее нежности, ее любви, когда его дух нуждался в покое, в перемене впечатлений, или же женщина была для него лишь средством осуществления известной цели, когда того требовали его честолюбивые или политические замыслы».
А всходя на вершину политического Олимпа, Наполеон был еще более категоричен. «Женщины никогда не будут играть роли при моем дворе, – сказал он однажды г-же Ремюза, – они будут за это меня ненавидеть, но зато по крайней мере оставят меня в покое… Женщины вредили Генриху IV и Людовику XIV. Мое же положение куда серьезнее положения этих королей. С тех времен французы стали гораздо строже в этом отношении. Теперь они ни за что не простили бы своему властелину открытых любовных связей».
РУКОДЕЛИЕ ЛУЧШЕ ПОЛИТИКИ
Как известно, с женщинами Наполеон был до крайности груб, любил нарочно отмечать вслух их внешние недостатки. Как отмечала Гертруда Кирхейзен, он мог их иногда публично поставить в самое неловкое положение, он делал им нелестные комплименты по поводу их туалета и выдавал перед всеми их тайны. Молодых женщин он спрашивал, в котором месяце счастливого ожидания они находятся, а старым дамам говорил, что они, по всей вероятности, недолго будут сбираться на тот свет.
Если дама была не в его вкусе, он мог сказать ей: «Боже мой, мадам, мне говорили, что вы недурны собой». Одной даме, которая не положила себе румян на щеки, Наполеон прилюдно заявил: «Мадам, пойдите и подрумяньтесь, а то вы похожи на труп». Или: «Почему вы такая бледная? Или вы только что встали после родов?»…
Наполеон не терпел, когда женщины вмешиваются в политику. «Пускай лучше женщины занимаются рукоделием, чем точат свой язык, особенно если они хотят вмешиваться в политику, — говорил он статскому советнику Редереру. — Государства гибнут, как только женщины забирают в свои руки общественные дела. Франция была погублена королевой (Марией-Антуанеттой). Что касается меня, то мне достаточно, чтобы моя жена захотела чего-нибудь, чтобы я сделал как раз наоборот».
Высшей добродетелью женщины он считал стыдливость. «Стыдливость, – говорил он, – для женщины то же, что для мужчины храбрость; я презираю одинаково как труса, так и бесстыдную женщину».
Ставя «слабый пол» гораздо ниже себя, Наполеон считал, что мужчины имеют право на измену, женщины – нет. Поэтому и от Жозефины не скрывал своих измен. «Если мужчина изменяет, – говорил он, – то он может сознаться в этом без раскаяния; его измена не оставит на нем после себя ни малейшего следа. Женщина хоть сначала и посердится, но потом всегда простит; часто она при этом даже выигрывает. Не то бывает при измене женщины. Поможет ли чему-нибудь то, что она сознается в своей ошибке, не раскаиваясь в ней? Кто может поручиться, что ее поступок не оставил после себя следа?.. Свойство женщины – красота, приятность, искусство нравиться; ее обязанности: преданность и верность»
Среди многочисленных увлечений Наполеона – его роман с графиней Валевской во время его пребывания в Варшаве в 1806 году. «О, придите, придите же ко мне. Все ваши желания будут исполнены, ваше отечество сделается мне дорого, как только вы сжалитесь над моим бедным сердцем», — писал Наполеон Марии Валевской.
Кстати, Валевская впоследствии посетила знаменитого изгнанника на острове Эльбе, куда Мария-Луиза не пожелала следовать…
РАЗВОД РАДИ БЛАГА ОТЕЧЕСТВА
Наполеон утверждал, что признаёт какие-либо права только за теми женщинами, что скромны, кротки и покорны. Однажды он изрек: «Природой предназначено, чтобы женщины были нашими рабынями. Они наша собственность».
Именно исходя из этого тезиса, 15 декабря 1809 года Наполеон заставил Сенат специальным указом санкционировать свой развод с Жозефиной де Богарне, в браке с которой он прожил тринадцать лет. Причиной было то, что за такой длительный срок Жозефина так и не смогла подарить мужу сына, а Наполеону нужен был наследник.
Развод официально вступил в силу на следующий день. А спустя всего несколько месяцев, в марте 1810 года, в Париже пышно отпраздновали бракосочетание Наполеона с эрцгерцогиней Австрийской Марией Луизой, которая вскоре осуществила мечту императора и родила ему долгожданного сына.
А ведь тринадцать лет, проведенных вместе с Жозефиной, Наполеон не мог вычеркнуть из своей жизни. Когда они поженились, ему было 27, она была старше его на шесть лет, она была вдовой с двумя детьми, но эти два обстоятельства для Наполеона вовсе не были препятствиями… Перед свадьбой Наполеон подарил Жозефине золотое кольцо, украшенное сапфиром и бриллиантом, на внутренней стороне была выгравирована надпись «Это судьба».
Впрочем, их медовый месяц продолжался всего два дня, после чего Наполеон отправился в поход в Италию, откуда присылал Жозефине страстные письма.
Из письма 3 апреля 1796 года: «Моя единственная Жозефина — вдали от тебя весь мир кажется мне пустыней, в которой я один… Ты овладела больше чем всей моей душой. Ты — единственный мой помысел; когда мне опостылевают докучные существа, называемые людьми, когда я готов проклясть жизнь, — тогда опускаю я руку на сердце: там покоится твое изображение; я смотрю на него, любовь для меня абсолютное счастье… Какими чарами сумела ты подчинить все мои способности и свести всю мою душевную жизнь к тебе одной? Жить для Жозефины! Вот история моей жизни…
Умереть, не насладившись твоей любовью, — это адская мука, это верный образ полного уничтожения. Моя единственная подруга, избранная судьбою для совершения нам вместе тяжкого жизненного пути, — в тот день, когда твое сердце не будет больше мне принадлежать, — мир утратит для меня всю свою прелесть и соблазн».
«Я люблю тебя, — писал Наполеон в другом письме. — Каждую ночь я мысленно сжимаю тебя в своих объятиях. Каждый свой глоток я сопровождаю проклятиями славе и честолюбию, которые удалили меня от тебя, душа моей жизни... День, когда ты скажешь: «Я люблю тебя меньше», станет последним днем моей любви или последним днем моей жизни».
В другом письме он признавался: «Я без тебя — ничто. Не могу понять, как я жил без тебя раньше... Все мои мысли привязаны к твоей спальне, к твоей постели, к твоему сердцу... Ты знаешь, что я не вынес бы, если бы у тебя был любовник». Увы, пока Наполеон был в походах, Жозефина не всегда была ему верна…
«Я ненавижу женщин-интриганок, – писал Наполеон в ноябре 1806 года из Берлина Жозефине, – я привык к добрым и кротким женщинам, и только таких я люблю». А когда Жозефина, возбуждаемая ревностью, написала ему полное упреков письмо, жалуясь, что он не позволяет ей приехать к нему, он ответил ей: «О, вы, женщины! Для вас нет никаких преград! Чего вы хотите, то должно быть непременно предоставлено вам. Но я, я заявляю, что я – последний раб среди всех людей. Мой повелитель не имеет сердца в груди, и этот повелитель зовется: сила обстоятельств».
«АРМИЯ. ФРАНЦИЯ. ЖОЗЕФИНА»
После развода Жозефина, сохранившая титул императрицы, поселилась в оставленном ей дворце Мальмезон, где жила, окружённая своим прежним двором. Она по-прежнему переписывалась с Наполеоном и с участием следила за его судьбой.
В 1814 году союзники по антифранцузской коалиции, особенно русский император Александр I, отнеслись к ней с большой предупредительностью, хотя и не позволили ей сопровождать Наполеона на остров Эльбу. Состояние здоровья Жозефины обострилось 25 мая 1814 года после того, как она простудилась во время прогулки. Спустя четыре дня она скончалась.
На похоронах Жозефины присутствовали генерал-адъютант Остен-Сакен, представитель русского императора, представитель короля Пруссии, многочисленные французские принцы, маршалы и генералы…
На острове Святой Елены у бывшего «властелина мира» было немало времени, чтобы оглянуться назад и переоценить какие-то свои мысли и поступки. Уже на следующий год после смерти Наполеона во Франции начали издание его мемуаров – точнее, его бесед с двумя генералами, Монтолоном и Гурго.
В женском вопросе Наполеон оставался непреклонным. Однажды он сказал наполовину в шутку, наполовину серьезно: «Мы, жители Запада, в сущности совершенно не знаем, что такое женщина… Мы сделали большую ошибку, подняв ее почти на ту же ступень, на которой стоим сами. Жители Востока были куда умнее и проницательнее нас. Они объявили, что женщина – собственность мужчины, и действительно, сама природа создала ее нашей рабой. Только вследствие наших собственных превратных взглядов женщины дерзают утверждать, что они наши повелительницы. Они злоупотребляют своими кое-какими преимуществами, чтобы обольщать нас и господствовать над нами…».
Как отмечает Гертруда, Наполеону не суждено было применить на практике ту теорию, которую он юношей излагал в «Discours de Lyon». «Женщина, – отмечал он, – необходима для животной организации мужчины, но еще более она нужна для его духовной организации. Она является для него естественной, нарочито для него созданной подругой… И тогда оба они, взаимно защищенные от необузданности похотей, могут полнее наслаждаться радостями жизни. Сладость единения делает еще прекраснее мечтания, смягчает горести, придает больше разнообразия радостям жизни и делает плодороднее обширное поле восприятий».
По воспоминаниям графа Монтолона, перед смертью на острове Святой Елены Наполеон прошептал три слова: «Армия. Франция. Жозефина».
