Задача обеспечить честную конкуренцию в бизнесе сохранила свою актуальность для сотрудников Федеральной антимонопольной службы даже в период самоизоляции. О том, как изменилась работа надзорного ведомства во время эпидемии и какие новшества оно готовит в связи с массовым переходом коммерческих сделок в онлайн-режим, рассказал руководитель Управления ФАС по Ленинградской области Александр Плетешков.
— Александр Николаевич, на чем сконцентрировано внимание Ленинградского УФАС России в настоящее время? Какие главные задачи стоят перед ведомством?
— Согласитесь, год протекает очень необычно. Пандемия внесла коррективы в работу нашего ведомства. Большая нагрузка легла на отдел, который занимается контролем цен на товарных рынках. Если раньше в зону нашего внимания попадали только товары из так называемой социальной корзины, то с наступлением карантина нам стали поступать жалобы на стоимость более экзотических продуктов: имбиря, лимонов. Но наша задача не просто зафиксировать отклонение от нормальной цены, а копнуть глубже, то есть установить, почему она выросла, есть ли объективные факторы для этого или имеет место сговор и искусственное поддержание цен. Если это сговор, то нужно установить, в каком звене — производитель, поставщик или продавец. Кроме того, мы стали следить, чтобы в магазинах не было дефицита товара.
— Как показала себя Ленинградская область в период самоизоляции с точки зрения антимонопольного ведомства?
— Я бы сказал, что очень достойно. Да, были проблемы с наличием масок, как в большинстве регионов. Но стоит отметить, что в то время как в Петербурге масок не было вообще, в Ленобласти их все еще можно было достать, а спустя несколько недель они снова появились во всех аптеках. Если говорить о ценах на средства индивидуальной защиты, то, конечно, они сильно изменились, если сравнивать с тем, что было до эпидемии. Тем не менее нарушений со стороны аптек не выявлено, а повышение цен — это не желание сделать деньги на высоком спросе, а объективные причины — изменение курса валюты, стоимости материалов для их производства. С лекарствами, которые попадают под государственное регулирование, картина гораздо лучше. Противовирусные средства всегда были в наличии и цены на них держались в рамках, установленных тарифным комитетом. Что касается продуктов. Наши специалисты лично выезжали в районы и осматривали торговые сети. Роста цен свыше допустимой нормы не выявлено, дефицита какого-либо товара тоже. Когда карантин только вводился, действительно, был ажиотаж на некоторые позиции, но ритейлеры быстро пополняли полки, налаживали логистику под повышенный спрос.
— Иные направления работы ведомства как-то изменились в последнее время?
— Если оставить тему усиленного контроля цен и наличия продуктов из-за пандемии, то в остальном, с некоторыми нюансами, все идет своим ходом. По-прежнему проводится большая работа по направлению выявления картельных сговоров. В этом году возбуждено уже девять антимонопольных дел. Речь идет о сговорах при строительстве и благоустройстве, поставке коммунальных ресурсов, продуктов питания. Выросло количество жалоб по 44-ФЗ.
— Госзакупки — это всегда животрепещущая тема. Удается ли снизить количество нарушений со стороны заказчиков в соответствие с Указом Президента?
— Действительно, в 2017 году был сформирован национальный план развития конкуренции и вышел соответствующий Указ, в котором глава государства, в числе прочего, распорядился снизить количество нарушений со стороны органов государственной власти в течение двух лет. Процесс этот идет, но не всегда плавно, я бы сказал. Вроде бы все хорошо, и мы приближаемся к нужным показателям, но потом вдруг наступает бум. Но если смотреть в целом, то да, количество нарушений снизилось. Причин тому несколько. Во-первых, сформировалась судебная практика, и оппоненты понимают, что оспаривать в суде наше решение — потеря времени. Во-вторых, и здесь надо отдать должное заказчикам, они действительно прислушиваются к УФАС. Значительно вырос профессионализм людей, которые занимаются закупками. С 2016 года мы ежеквартально проводим публичные обсуждения правоприменительной практики, где не только рассказываем, чем занимались в течение квартала, но и разбираем конкретные ситуации. Посещаемость этого мероприятия всегда на должном уровне — заказчики приезжают даже из самых отдаленных уголков Ленинградской области.
— Расскажите о наиболее громких победах Ленинградского УФАС за последнее время?
— Как вы знаете, с вынесением решения по делу история не заканчивается. Чаще всего, впереди нас ждут долгие месяцы судебных разбирательств. Хотел бы отметить дело Приморского торгового порта об ограничении конкуренции в акватории морской гавани. Участниками дела выступали очень известные компании. С одной стороны — АО «Роснефтефлот», с другой — ООО «ПТП», подконтрольное ПАО «Транснефть». И пусть даже по итогам этого спора административная ответственность (штраф) была значительно снижена, для нас это принципиально важное решение. То, что действия стивидора были незаконны, полностью поддержал Верховный суд РФ.
— А есть ли аналогичные дела, которые, скажем так, станут символом этого года для ведомства?
— Трудно пока сказать. Возможно, им станет дело о сговоре при реализации лесных ресурсов в Выборгском и Волосовском районах Ленинградской области. По нашим данным, в результате действий нескольких хозсубъектов, а также органов власти, более чем в 50% торговых процедур по продаже древесины, проводимых на территории Ленинградской области, имело место ограничение конкуренции и поддержание цен на ресурс. Но пока это дело находится в стадии рассмотрения.
Тематику наших дел определяет специфика нашего региона, у которого богатый лесной фонд, есть выход в море и развито сельское хозяйство. Это если говорить о товарных рынках, об ограничении конкуренции на них, о злоупотреблении хозсубъектом своим доминирующим положением. Но гораздо чаще сговоры, так называемые картели, создаются на торговых процедурах. То есть несколько компаний договариваются между собой с целью получения одной из них контракта по максимально выгодной или просто по максимальной цене. Самые картелизированные рынки — это строительство, поставка продуктов, благоустройство.
— Все эти сговоры происходят в цифровом мире. Насколько трудно их выявлять?
— Любой сговор это чаще всего устное соглашение. И то, что торги происходят на электронных площадках, это, на мой взгляд, скорее плюс — трудно не наследить в цифровом пространстве. Другое дело, что уровень мастерства, приемы участников сговоров постоянно совершенствуются, и мы должны быть к этому готовы. Так, для борьбы с цифровыми сговорами ФАС разработала программное обеспечение «Антикартель», известное в народе как Большой цифровой кот. Программа, действительно, очень масштабная, в ней заложены всевозможные алгоритмы, она собирает данные со всех источников, анализирует и выявляет подозрительные процедуры. А дальше остается сформировать доказательную базу и вынести решение.
— Несколько лет назад антимонопольное ведомство предлагало ужесточить ответственность за картельные сговоры, вплоть до реального лишения свободы. Есть ли прецеденты в Ленинградской области?
— Несмотря на то что решения о картельных сговорах поддерживают суды, до возбуждения уголовных дел часто не доходит. У нас в области таких случаев нет. Сложилась практика привлечения к административной ответственности. Для понимания – штрафы за картель довольно весомы для предприятия, но уголовных наказаний не было. И это хорошо. Мы же не стремимся кого-то посадить, нам важно донести идею, что участие в сговоре равносильно хищению государственных средств — это дорого и опасно.
— Сейчас, даже не беря во внимание пандемию, многие отрасли уходят в онлайн. Изменятся ли как-то рынки Ленобласти?
— IT-сфера развивается очень стремительно, и многие экономические процессы происходят в «цифре». Понятное дело, что и эта сфера должна быть конкурентной без подавляющего доминирования огромных корпораций. ФАС России давно озадачилась этим вопросом и представила пакет поправок в антимонопольное законодательство (пятый антимонопольный пакет). Предлагается определить критерии, которые позволят отнести к доминирующим хозсубъектам владельцев крупных интернет-платформ. Для признания хозяйствующего субъекта доминирующим в законе должно появиться понятие «сетевые эффекты». Кроме того, ФАС считает, что доступ к данным о потребителях, которые собирают цифровые платформы, должен быть недискриминационным.
Еще одним новым понятием станет «ценовой алгоритм», с помощью которого компании анализируют рынки и рассчитывают стоимость своих товаров и услуг. И тут мы снова возвращаемся к картельным сговорам, так как с помощью ценового алгоритма можно проводить мониторинг цен на товарном рынке или совершать определенные незаконные действия на торгах. И в законодательстве нужно обозначить критерии допустимости его использования.
— Какие основные вызовы стоят сегодня перед антимонопольным ведомством в целом и перед Ленинградским управлением в частности, с какими проблемами придется столкнуться в ближайшее время?
— Как раз одна из основных задач — регулирование IT-сферы. Недопущение незаконных поглощений небольших предприятий гигантами. Всегда актуальной остается тема борьбы с картелями, ведь антиконкурентные соглашения наносят колоссальный ущерб экономике страны. Сейчас, когда бизнес переживает последствия коронавирусных ограничений, есть вероятность, что участники госзакупок будут «выплывать» за счет получения контрактов по максимальной цене. А это не всегда законно. Поэтому контроль проведения государственных и муниципальных торгов, поведение на них участников, контроль товарных рынков я бы определил как приоритетные задачи на сегодня.
Александра Корнева
Специально для «Вестей»
