Великие князья – братья «Михайловичи» стояли особняком в царской семье. «Хоть мы и были строгими верноподданными нашего Государя, мы, тем не менее, далеко не были согласны со всем, что происходило при Дворе, – вспоминал великий князь Александр Михайлович, инициатор создания офицерской авиационной школы под Севастополем, шеф Императорского военно-воздушного флота. – Мы всегда говорили то, что думали, и не стеснялись в критических суждениях. Нас называли «опасными радикалами…»
Любимец светских салонов
Михайловичи были сыновьями великого князя Михаила Николаевича – последнего сына императора Николая I, генерал-фельдмаршала, генерал-фельдцейхмейстера, долгое время занимавшего пост председателя Государственного совета.
Самым «радикальным» и самым одаренным членом семейства Михайловичей считался Николай Михайлович – внук Николая I и дядя Николая II. Он с отличием окончил военное училище, однако военная служба не прельщала его. Он стал авторитетным историком, имел репутацию «опасного либерала», а в начале 1919 года был расстрелян большевиками в Петропавловской крепости…
Великий князь Михаил Михайлович, которого в семье называли «Миш-Миш», особыми государственными заслугами не отличался. Он родился в октябре 1861 года, спустя полгода после того, как в России произошло важнейшее событие – отмена крепостного права, и был вторым сыном в семье великого князя Михаила Николаевича и великой княгини Ольги Федоровны. Детство «Миш-Миш» прошло в Тифлисе, где его отец был наместником.
«Мой второй брат Михаил Михайлович не обладал талантами Николая Михайловича, – отмечал великий князь Александр Михайлович в своих мемуарах. – Он обожал военную службу и чувствовал себя превосходно в рядах Лейб-Гвардии Егерского полка. Его располагающая внешность, благородное сердце и способности танцора сделали его любимцем петербургского большого света. Очень скоро «Миш-Миш» сделался общим любимцем петербургских салонов. К несчастью, у него слишком рано проснулась склонность к семейной жизни. Достигнув совершеннолетия в 20 лет и получив право распоряжения своими средствами, он начал постройку роскошного дворца.
– У нас должен быть приличный дом… – сказал он архитектору.
Под словом «мы» надо было понимать его и его будущую жену. Он еще не знал, на ком он женится, но он во что бы то ни стало собирался жениться на ком-нибудь и как можно скорее. В постоянных поисках «царицы своих грез» он делал несколько попыток жениться на девушках, не равного с ним происхождения. Это создавало тяжелые осложнения между ним и нашими родителями и ни к чему не привело».
Жениться на дочери графа?
В январе 1888 года статс-секретарь Александр Половцов записал в дневнике: «Михаил Михайлович решительно задумал жениться на второй дочери гр. Игнатьева, что, разумеется, далеко не радует Вел. Князя и Вел. Княгиню. Кроме неравенства, в этом браке пугает сближение с семейством, состоящим из завзятых интриганов… Государь, отказав наотрез в разрешении на подобный брак, назвал Михаила Михайловича дураком, сколько я могу догадаться, потому что он, не спросив родителей, обещал гр. Игнатьевой на ней жениться. Михаила Михайловича посылают за границу».
Детали этой истории поведал в своих мемуарах «На службе трех Императоров» генерал от инфантерии Н.А. Епанчин: «…Великий князь Михаил Михайлович, сын Великого Князя Михаила Николаевича, стал часто бывать в доме графа Н.П. Игнатьева, и этого было достаточно, чтобы в петербургском обществе пошли об этом пересуды. Говорили, что великий князь влюбился в дочь Николая Павловича, графиню Екатерину Николаевну.
Слухи эти дошли до Государя. Он пригласил к себе Михаила Михайловича, сердечно переговорил с ним, и когда Михаил Михайлович заявил Государю, что действительно он желал бы женитьбы на графине Екатерине Николаевне, то Государь сказал ему, что с его стороны как Главы Царского Дома препятствий к этому браку не будет, но что Великий Князь по неопытности очень может и ошибиться в своих чувствах. Поэтому Государь решил так, чтобы Великий Князь уехал примерно на год из Петербурга, и если через год не переменит своего намерения, то Государь благословит его на брак с графиней Игнатьевой»…
Светские сплетни, как всегда пересказала в своем дневнике Александра Богданович, жена генерала от инфантерии, члена совета министра внутренних дел, старосты Исаакиевского собора: «Два сына Михаила Николаевича тоже задумали жениться: старший, Николай – на княгине Нелли Барятинской, а Михаил – на дочери Н.П. Игнатьева (бывшего министра внутренних дел). Государя возмутили эти свадьбы, так как Барятинская имеет мужа, а про бедную Игнатьеву выдумали, будто у нее два года тому назад был ребенок, и согласия царя они не получили. Об этих свадьбах весь город говорит.
Приходил Нарышкин, его жена – львица нынешнего сезона, их всюду зовут во дворцы. Говорил с искренним сожалением о дочери графа Игнатьева, которой не позволили выйти замуж за Михаила Михайловича. На ней лица нет, родные ее вывозят, она же очень грустная, даже члены императорской фамилии ее вчера жалели. Отец и мать соглашались на брак сына, но царь отказал Михаилу Николаевичу, когда он приезжал просить его позволения, а Михаилу Михайловичу сказал, когда перед отъездом тот ему представлялся: «Когда ты едешь?» – и больше ничего. Его послали в Карлсруэ поздравлять кого-то с серебряной свадьбой. В обществе думают, что если бы вместо Игнатьевой была Воронцова или Долгорукая, то государь позволил бы, но что он Игнатьева не терпит».
Брак наперекор законам
Великий Князь уехал, и через несколько месяцев, в 1891 году, женился в Италии на красавице графине Софии Николаевне Меренберг, которая была младше его на семь лет. Она была старшей дочерью принца Николая Вильгельма Нассауского и его морганатической супруги графини Натальи Александровны Меренберг – дочери Александра Сергеевича Пушкина. Иными словами, избранницей великого князя Михаила Михайловича стала внучка великого поэта. Что же касается принца, то он представлял графство (потом герцогство) Нассау в составе Священной Римской империи. В 1866 году оно было аннексировано Пруссией и вошло в состав прусской провинции Гессен-Нассау (ныне на территории Германии).
И опять-таки «Миш-Миш» совершил этот поступок без разрешения государя и командира лейб-гвардии Егерского полка. По воспоминаниям упомянутого выше генерала Епанчина, «государь посмотрел очень строго на поступок Михаила Михайловича, считая, что он нарушил данное Государю обещание выждать год для решения вопроса о браке с графиней Игнатьевой, и повелел исключить его из военной службы, но не лишил его Великокняжеского звания…
За вступление в брак без разрешения командира полка офицер подлежал дисциплинарному взысканию. Обычно такой офицер подвергался аресту на несколько дней, а вопрос о пристойности его брака решался, по закону, обществом офицеров, которое решало, может ли супруга офицера быть принята в число полковых дам. В противном случае офицер покидал полк. Таким образом, решение Государя не согласовалось с военным законом, а этот случай, к сожалению, послужил прецедентом для подобных случаев в будущем»…
Александр III телеграфировал и дяде великому герцогу Люксембургскому Адольфу I, и отцу невесты принцу Николаю Вильгельму: «Этот брак, заключенный наперекор законам нашей страны, требующим моего предварительного согласия, будет рассматриваться в России как недействительный и не имевший места».
Михаил Михайлович был уволен со службы и лишен всех прав, в России ему появляться было запрещено.
Александра Богданович в своем дневнике продолжала «коллекционировать» светские сплетни: «Вишняков рассказывал из достоверных источников, что вел. кн. Михаил Михайлович написал матери депешу, где говорится, что он никогда не любил гр. Игнатьеву, что будто она ему вешалась на шею… Верховский говорил, что Нассауский написал письмо государю о свадьбе своей дочери и будто фамильярный тон письма взорвал государя. Рассказывают, что свадьба была в греческой церкви, в Триесте, что Михаила Михайловича лишили 50 тыс. руб., которые он ежегодно получал из уделов. Известная Азинька Арапова послала своего мужа к вел. кн. Николаю Михайловичу узнать от него, как они должны себя держать по отношению двора, с которым теперь породнились. «Как хотят», – был ответ. Эта свадьба возбуждает очень много толков».
«Не унывай»
Женитьба на графине Меренберг стала роковым событием не только для самого Михаила Михайловича. Его мать, великая княгиня Ольга Федоровна, настолько сильно разнервничалась, узнав об этом, что с ней случился сердечный приступ, и она скоропостижно скончалась…
Всю дальнейшую жизнь «Миш-Миш» провел за границей. Несмотря на отсутствие родительского благословения, отец помог сыну купить дома в Великобритании и на Французской Ривьере.
В апреле 1892 года София Николаевна приняла православие, а в августе того же года Великий Герцог Люксембургский Адольф I пожаловал супруге Михаила Михайловича и ее потомству титул Графов Торби. Этот титул, кстати, выдумал сам Михаил Михайлович в память о деревне Тори в боржомском имении своего отца.
Семейная жизнь Софьи Николаевны и Михаила Михайловича была счастливой, но весь этот скандал в семействе Романовых был настолько тягостен для Михаила Михайловича, что он поделился наболевшим в своем автобиографическом романе, посвященном супруге. Он назывался «Never say die» (английская пословица, которую по-русски можно перевести как «Не унывай»).
Действие происходило в некой «королевской» стране, где действовали порочные, неправильные, несправедливые династические законы о браке, не дававшие возможности жениться по любви. По «некоей» страной, конечно же, прочитывалась Российская империя. Намеки были настолько явными и прозрачными, что роман, изданный в 1908 году в Лондоне, в России было запрещено издавать и даже ввозить в страну. А запрет, как известно, всегда порождает жгучее желание познакомиться с тем, что запрещено…
Правда, со временем Николай II простил Михаила Михайловича и даже восстановил его в званиях флигель-адъютанта и полковника. Но в Россию тот наведывался редко. Когда в 1912 году отмечалось столетие Бородинской битвы, царь восстановил шефство великого князя над 49-м пехотным Брестским полком.
Во время Первой Мировой войны великий князь Михаил Михайлович, продолжавший жить в Лондоне (Британия, как известно, была тогда союзницей России по Антанте), был назначен председателем Русского правительственного комитета, занимающегося организацией военных заказов в Великобритании для России.
В ноябре 1916 года он обратился к Николаю II: «Агенты Интеллидженс Сервис (имеется в виду государственное разведывательное управление в Британии. – Ред.), обычно очень хорошо осведомленные, предсказывают в ближайшем будущем в России революцию. Я искренно надеюсь, Никки, что ты найдешь возможным удовлетворить справедливые требования народа, пока еще не поздно». Николай II считал, что судьба хранит его и не доверял подобным советам и предостережениям, за что, как известно, жестоко поплатился. Что же касается Михаила Михайловича – наверное, его жизнь как раз сложилась очень счастливо, что он оказался далеко от России во времена лихолетий. Вдали от родины он пережил все ее самые мрачные времена…
В сентябре 1927 года ушла из жизни графиня Софья Николаевна, спустя полтора года не стало и Михаила Михайловича. У них было трое детей – дочери Анастасия и Надежда (в 1892 и 1896 годах), а также сын Михаил (в 1898-м). Надежда вышла замуж за принца Баттенберга – двоюродного брата испанской королевы. Что же касается единственного сына, Михаила, то он женат не был и потомства не оставил, так что с его смертью в 1959 году род графов де Торби пресекся…
Сергей ЕВГЕНЬЕВ
Специально для «Вестей»
На фото – графиня София Николаевна де Торби и великий князь Михаил Михайлович
