Человек разумен. А толпа – это тупой, склонный к панике опасный зверь.
«Люди в черном»
Салемские ведьмы сегодня – известный туристический бренд. Сейчас в Салеме множество магазинов с мистическими сувенирами, тысячи «ведьм» и гадалок, торгующих магическими амулетами. Периодически проводятся красочные шабаши… «Ведьмы» присутствуют повсюду, включая эмблему городской школы и нашивки на рукавах полицейских.
А в XVII веке тут бушевали бурные страсти. Зло пришло в небольшую американскую деревню, и все буквально посходили с ума. Деревню накрыла волна паники, соседи начали подозревать друг друга в колдовстве.
В конце XVII века в Массачусетсе было два Салема: городок Салем-таун на берегу залива и деревня Салем-вилладж в 16 километрах к северу. За несколько десятилетий Салем-таун превратился из скромного поселка в богатый портовый город, а некогда зажиточная деревня, наоборот, обеднела. Современный Салем – это Салем-таун, а деревню еще в XVIII веке переименовали в Данверс.
Процесс над салемскими ведьмами 1692 года, наверное, вообще самый известный. Интересно, что большинство колдовских процессов прошли в Европе. Во многих из них было большее количество казненных, но вот салемские ведьмы известнее всех. Эту историю до сих пор с содроганием вспоминают как самый показательный пример мракобесия.
Казнено 19 человек, еще одного запытали до смерти, и несколько умерли в тюрьме. Потом все раз! И внезапно прекратилось. Через пять лет суд заявил: «Мы ошиблись. Извините».
Итак, все началось зимним днем 1692 года, когда во время общего чтения молитвы две девочки стали странно себя вести…
НЕБОЛЬШАЯ ПРЕДЫСТОРИЯ
С XV века инквизиционные суды начали постоянно выносить приговоры ведьмам. К концу века была создан монументальный труд Malleus Maleficarum – продукт буйного ума немецкого католика Генриха Крамера – знаменитейшая и обросшая легендами книга «Молот ведьм» – руководство по истреблению ведьм в средние века.
Инквизиция не одобрила «Молот», но светские суды быстро приняли его как руководство к действию. Начался период великой охоты на ведьм.
Только к середине XVII века судебные процессы над ведьмами начали стихать на большей части центральной Европы, но они продолжались на ее окраинах, включая Скандинавию и Британские острова.
И как раз примерно в это время, часть особо непримиримо настроенных, очень религиозных англичан покинула родину и уплыла за океан, основывать там «по-настоящему христианское общество». Они сами звали себя проповедниками и детьми божьими, а окружающие с раздражением называли их лицемерами и пуританами – «чистенькими». И эти люди не были настроены относиться к ведьмам легкомысленно.
Пуритане (от лат. puritas «чистота») – английские протестанты, не признававшие авторитета официальной церкви, последователи кальвинизма в Англии в XVI–XVII веках. Пуританство – образ жизни, для которого характерны крайняя строгость нравов, целомудрие и аскетическое ограничение потребностей, расчетливость и бережливость, трудолюбие и целеустремленность; например, игрушки считались бесполезными, а дети с малолетства помогали взрослым в работе.
Салем – портовый город в штате Массачусетс на 25 километров севернее Бостона. Основан теми самыми пуританскими переселенцами в 1626 году. На момент ведьминского процесса, кстати, ему было 66 лет и 6 месяцев. Ну это так, чтобы совсем было страшно.
Название Салем – от Иерусалим, то есть вторая часть слова. Такое в голову могло прийти только английским пуританам, которые основали этот городок как рыбацкое поселение. Это не какая-то дикая глушь. Возле Бостона в 1636 году открылся Гарвард – первый университет Америки, а это всего в 25 км от Салема. Там учились некоторые люди Салема.
ПЕРСОНЫ И ПЕРСОНАЛИИ
Важную роль в этом судебном процессе сыграл Коттон Мэйзер. Проповедник, ученый, биолог, писатель и представитель влиятельной династии Мэйзеров, которая жила в бостонской бухте.
Отец Коттона – Инкиз Мэйзер – тоже пастор. Он считался духовным отцом Бостона, был политиком, очень влиятельным в колонии. Отец и сын в разное время были президентами гарвардского университета. По «счастливому» стечению обстоятельств, такие уважаемые люди искренне, даже фанатично верили в колдовство, ведьм и потусторонние силы.
Коттон Мэйзер на тот момент был очень молодым человеком, лет 25-26. Но он уже успел написать популярную книгу «Христовы подвиги в Америке». В ней Мэйзер объяснял, что Америка – это та самая земля обетованная и рай на земле. Но превратиться в рай она может только в результате упорного труда и когда-нибудь потом, в далеком будущем.
А пока – это земля дьявола. Которую у этого дьявола надо обязательно отвоевать.
Это можно сделать с помощью укрепления веры в сердце своем и беспрекословного соблюдения христианских правил, как их понимали пуритане.
Еще Коттон Мэйзер, пытаясь приободрить своих братьев по вере, сообщил им, что в Америке живут самые стойкие из христиан. Ведь они тут находятся на переднем крае борьбы с Люцифером.
Другой персонаж – Самуэль Паррис – священник, в доме которого все и началось.
Он родился в Англии, затем семья переехала в Бостон, учился в Гарварде, после смерти отца жил на Барбадосе, где у семьи была плантация.
В 1680 году ураган разметал большую часть плантации, и Паррис вернулся в Бостон. Он женился и жил на незначительные доходы с остатков плантации, плюс подрабатывал приглашенным пастором в разных церквях. Но денег этих ему на жизнь не хватало, и он озаботился получением постоянного места.
Патнемы – третья фамилия, которую стоит запомнить, так как ее представители сильно замешаны в этой истории.
Семьи Патнемов и Портеров были салемскими Монтекки и Капулетти. Более состоятельные Патнемы стояли за свою церковь, за независимость от города и за нового пастора. Портеры были против нового пастора и поддерживали прежнего пастора, преподобного Берроуза, о котором вы еще прочтете.
Теперь можно перейти и к самой истории.
САЛЕМ И ЛЮДИ
Салемцы были широко известны своими склоками. Люди спорили из-за наделов земли, о чужой скотине, пасущейся не на своей траве, о налогах и поборах и так далее. Но больше всего они конфликтовали по поводу церкви.
Дело в том, что часть деревни Салем хотела создать собственную общину и иметь личного проповедника и молельный дом. Другая же часть деревни не имела ничего против того, чтобы ходить молиться в город за пять миль, потому что свой священник означал дополнительные поборы на его зарплату, а далеко не у всех салемцев имелись лишние деньги.
Первый пастор продержался у них шесть лет, второй всего три года, ему в итоге не заплатили, он уехал.
Наконец, в конце 1691 года, то есть буквально за несколько месяцев до интересующих нас событий, деревня наняла очередного пастора – преподобного Самуэля Парриса (помните, да?).
Ему определили жалование, выделили дом, кусочек земли, но, к сожалению, как и трем предыдущим пастором Паррису не удалось объединить общину и справиться с конфликтами. Наоборот. Многие американские авторы отводят ему важную роль в разжигании этой ведьмовской истерии в Салеме.
На проповеди он вопрошал: «От чего у нас в городе проблемы?» И тут же отвечал: «от того что вы грешники, совсем забыли Заветы Господа. Посмотрите, как вы живете. Всем молиться и каяться!»
Люди не любят, когда их тыкают носом в проступки, а тем более публично. А Паррис заставлял публично каяться даже весьма почтенных и влиятельных горожан, которым это, конечно, не нравилось. Паррис же только добавлял в проповеди огонька, рассказывая о кознях дьявола, ведьмах, колдовстве. Все кончилось тем, что в октябре 1691 года община приняла решение приостановить выплату жалования.
Паррис остается в Салеме, деньги ему не платят, будущее зыбко. Можно представить, как он нервничал, накручивая себя…
ОДЕРЖИМЫЕ ЗЛОМ
Ко всем неприятностям в конце января 1692 года девятилетняя дочка пастора Бетти Паррис и ее двоюродная 11-летняя сестра Абигейл Уильямс, жившая вместе с ними после того, как она потеряла родителей, внезапно словно бы заболели. На девочек периодически находило, и они начинали кричать, швырять вещи по комнате, биться в конвульсиях и в целом вести себя неадекватно. Обе жаловались, что их щипают и колют булавками невидимые существа. Современные психиатры нашли бы что сказать по этому поводу, но в 1692 году детской психиатрии не было. Ставили другие диагнозы.
Вызвали доктора. Он посмотрел, посмотрел и сообщил, что девочки, видимо, одержимы злыми силами. Приятный сюрприз для папы-пастора?
Шило, понятное дело, в мешке не утаишь. Пошли разговоры, слухи. И люди стали волноваться. Они вспомнили, что за четыре года до этого похожая история случилась в соседнем Бостоне. Там тоже дети стали вести себя странно, а суд установил, что это все из-за ведьмы. Ведьму, разумеется, нашли и повесили, но, очевидно, она была не одна. И вот теперь зло пришло в Салем.
Паррис, естественно стал выяснять, кто мог бы заколдовать девочек. И Бетти назвала Титубу – рабыню, которую Паррис привез из Барбадоса.
Бетти сказала, что та рассказывала девочкам про колдовство на своей родине, проводила какие-то ритуалы. Можно предположить, что Титуба просто пыталась лечить девочек какими-то народными средствами своего племени, так как видела, что девочкам плохо. Но для девочек, воспитанных в пуританской строгой морали и в запугивании эти ритуалы, конечно, показались какими-то дьявольскими.
Вспомним про очень шаткое положение самого Парриса. Достаточно странно, когда одержимыми злой силой оказываются дочка и племянница пастора. Он же пастор и, соответственно, благоволение божественной защиты должно, в первую очередь, простираться над ним и его семейством. А если нет, значит с пастором что-то не так, значит может быть и он какой-то не такой.
Паррис, конечно, испугался. Но, если девочки – ведьмы, то у пастора проблемы, а если они – жертвы колдовства, да еще могут указать на тех, кто их заколдовал…
Следующий месяц в его проповедях тема колдовства и ведьм звучала часто. Паррис рассказывал прихожанам (сохранился текст этих проповедей), что в новой Англии ведьм полно, что они уже даже просочились в церковь, что дьявол среди нас.
Исследователи пишут, что Паррис не имел каких-то злых намерений по отношению к людям, против которых он свидетельствовал, мол он искренне верил, что они одержимы.
Однако, Паррис начал избивать Титубу, пока та не призналась в колдовстве. Но Титубы бы было мало, ведь она тоже из его дома. Нужны были другие ведьмы, со стороны. И вот тут возникли две Сары: Сара Гуд и Сара Осборн.
Сара Гуд была обездоленной и несчастной женщиной. Жила на улице одна с малым ребенком, побиралась, кричала и ругалась на детей, которые ее дразнили, вместо того чтобы с подобающей пуританке сдержанностью ласково их наставлять.
Сара Осборн редко появлялась в церкви и пользовалась скверной репутацией в городе из-за повторного брака и попыток вмешиваться в денежные дела.
Ну, а Титуба – темнокожая рабыня с Барбадоса, которая рассказывала местным девочкам сказки о демонах неприличного содержания и учила их гадать на женихов. С точки зрения порядочного пуританина на всех трех негде было клейма ставить.
И салемцы охотно поверили в то, что по ночам эти трое общаются с дьяволом – то в виде борова, то в виде черного пса.
Женщинам ясно дали понять, что если они не покаются, то у них будут большие неприятности, потому что, согласно «Молоту ведьм», силы и доводы, чтобы запираться на допросе, дает ведьме сатана. То есть, если ты не признаешься, что ты – ведьма, это лучшее доказательство того, что ты ведьма и тебя надо отправить на костер. Точнее на виселицу – предпочтительный метод казни в колониях. Замкнутый круг.
Титуба под страхом кнута подтвердила, что две другие обвиняемые – ведьмы, и они заставляли ее колдовать.
Юристов в Салеме не было, так что первые допросы подозреваемых проводили два торговца. И, надо сказать, вопросы они задавали весьма специфические.
Например, «зачем ты мучаешь этих девочек?»
Ответ «я их не мучаю» был ошибкой.
Потому что на допросе присутствовали сами девочки и при этих словах тут же начинали выть и биться в конвульсиях. Так что со стороны ответы обвиняемых выглядели как полное вранье.
Титуба знала, каких признаний от нее ожидают, и она обеспечила следственную комиссию всей информацией, которую они хотели получить. Жители Салема слушали ее раскрыв рты, поэтому дальше Титуба вдохновенно вещала...
Во-первых, она рассказала, что ее прежняя хозяйка тоже была ведьмой.
Во-вторых, поведала о своем демоническом помощнике – фамильяре, которого получила в подарок от Сатаны. И что все эти фамильяры разные. У нее был маленький волосатый человечек, а у Сары Осборн – птица с человеческим лицом.
Затем в ее рассказе появилась еще одна птица – невидимая, но при этом желтая. Типа дьявол сам выпустил ее из своих рук, она летала по дому, но ее никто не мог видеть, кроме самой Титубы и околдованных девочек.
Что интересно, девочки, которые очевидно первый раз слышали все эти сказки, охотно подтвердили, что тоже видят эту невидимую желтую птицу. Вообще, животных в рассказе Титубы было больше, чем людей – какие-то черные собаки, свиньи, красные и черные крысы, кошки, лисы и волки. Были и волшебные палки, на которых Титуба летала по своим ведьминским делам.
В строгом соответствии с «Молотом ведьм», она сообщила, что летала на метле на шабаши и была принуждена Сарой Гуд и Сарой Осборн предстать перед неким высоким человеком в черном, который велел им расписаться в своей книге, где Титуба видела и другие имена односельчан, но какие, она сказать не может. Но их было как минимум девять. То есть, согласно ее показаниям, не хватало еще семерых ведьм. И, разумеется, их довольно быстро нашли.
Обвиненных женщин отправили в тюрьму Бостона, где были, мягко говоря, плохие условия содержания. Настолько плохие, что Сара Осборн умерла там через два месяца. Но салемцев это уже не волновало. Они хотели знать имена других ведьм. Все только начиналось.
К этому моменту в Салеме открывается еще один очаг эпидемии одержимостью: на этот раз это дом Томаса Патнема, где служанка, дочки и хозяйка начали биться в конвульсиях и утверждать, что односельчанки невидимыми призраками прокрадываются в их дом, всячески их терзают и пытаются сбить с пути истинного.
Девочки закатывали истерики и прекращали их со слишком большой точностью, чтобы можно было оправдывать их поведение нервным срывом или даже психическим расстройством. Остается только спорить, внушили ли они себе, что через них действует некоторая сила, или действовали по указке взрослых.
Энн Патнем, дочь Томаса Патнема, будет интересовать историков больше всего. Потому что, если про остальных девочек еще есть сомнения – фантазировали они или реально верили в то, что говорят, то насчет Энн сомнений ни у кого нет. Энн станет главной обвинительницей и чаще других будет называть конкретные имена. Ее показания отправят на смерть сразу несколько человек. И, по удивительному совпадению часто она обвиняла в колдовстве тех, у кого с ее семьей были плохие отношения.
Правда, через несколько лет она сама признается, что все выдумала, и попросит прощения.
Патнем в своем городе – почти полновластные хозяева. Если они уж решили что-то сделать, то никто не смеет им мешать, а тех, кто смеет оспаривать их авторитет, тех в тюрьму и дальше на виселицу. Все должны подчиняться.
Когда почтенная прихожанка Марта Кори выразила сомнения по поводу достоверности обвинений в ведьмовстве, она тем самым навлекла подозрение на себя. И 12-летняя Энн Патнем устроила настоящее представление. Она закричала, что видит, как желтая птица сосет пальцы Марты Кори, а остальные девочки начали повторять все движения обвиняемой. Она руку поднимает, и девочки вслед за ней. Она встает со стула – и они делают то же самое. На собравшихся этот спектакль подействовал.
Но окончательно Марту «закопал» ее муж Джайлс. Их отношения нельзя было назвать хорошими, поэтому, когда мужа спросили, не ведьма ли случайно его жена, тот ответил, что в церкви ни разу не слышал, чтобы она молилась. Шевелит губами, но слов не разобрать. Так что вполне возможно она просто прикидывалась, что молится. Собравшиеся решили, что это железобетонное доказательство, и отправили Марту в бостонскую тюрьму.
Следующей жертвой становится семидесятилетняя Ребекка Нерс – глубоко уважаемая соседями, религиозная старуха. Она посчитала, что девочки просто балуются. Ее судьбу снова решила Энн Патмэн: она стала кататься по полу и кричать, что эта старая добрая женщина пришла к ней в потустороннем мире и заставляла расписаться в книге дьявола. Как и в прошлый раз, ее поддержали другие якобы заколдованные, и этих доказательств хватило, чтобы посадить Ребекку Нерз.
А потом арестовали дочку Сары Гуд Дороти, которой было вообще четыре года. Девочку ласково спросили, может ли она подтвердить, что ее мама – ведьма. А когда она задумалась, то ей сказали, что если она скажет «да», то тут же поедет к маме. Естественно, девочка радостно все подтвердила. Ее посадили в одну камеру с матерью и даже изготовили для нее специальные детские кандалы.
К маю в списке обвиняемых появились мужчины. Первым из них стал Джон Проктор. Вообще, сначала арестовали его жену, но так, как он стал ее слишком активно защищать, подозрения пали и на него. Супругов в колдовстве обвинила их молодая служанка, и Проктор попробовал решить проблему неоригинальным способом. Он просто побил служанку палкой, после чего та написала судьям письмо, где сообщила, что ее приступы прошли, и она совершенно излечилась. Удивительно, не правда ли?
После такого успеха Джон порекомендовал использовать свой метод лечения против всех девочек, которые раскидываются громкими обвинениям. Обвинительницам такая перспектива не понравилась, и они на очередном заседании устроили новый спектакль с криками и воем.
Служанку же, которую, так сказать, «исцелил» Проктор, другие девочки посчитали предательницей и стали воевать против нее. Когда на суде служанка честно попыталась объяснить, что вообще-то тут никаких ведьм нет, и все это просто детская игра, то быстро поняла, что для нее самой это может закончится плохо – благодаря стараниям бывших подружек, ее тоже обвинили в колдовстве и бросили в тюрьму. В тюрьме она поменяла показания и снова начала говорить о видениях, где господин Проктор и его жена уговаривают ее расписаться в книге дьявола. Супругов Проктор приговорили к смерти, а служанку выпустили на свободу.
Вторым обвиняемым мужчиной неожиданно оказался муж Марты Кори – Джайлс, тот самый, который помог посадить собственную жену, сказав, что не слышит, как она читает молитвы. Он тоже решил защищаться необычно – а именно молчать, не отвечая на вопросы. Ведь по старому юридическому правилу, человека нельзя было приговорить, если сначала не заслушали его показания.
Но Джайлс Кори, конечно, не был первым человеком, который нашел эту дыру в законе. Поэтому у обвинителей давно существовал способ бороться с такими молчунами – слова из них в прямом смысле пытались выдавить. Человека укладывали на спину и ставили ему грудь камни. Все больше и больше.
Однако выдавить показания из Джайлса Кори так и не удалось: после трех дней пыток он умер. Его последними словами были «Кладите больше камней!»
Имущество Джайлса не смогли конфисковать – ведь его не признали виновным, а значит оно должно было перейти наследникам. Вероятно, именно этого он и добивался.
ЗА ГРАНЬЮ НЕРВНОГО СРЫВА
Истерия среди местных жителей усиливалась, они постоянно писали судьям доносы друг на друга. Многие обвиняемые давали показания на своих соседей и друзей.
В Бостоне тем временем не знали, что делать с такой массой заключенных. Там обычно правосудие было быстрым и судьбу преступника решали за один день. Но не сейчас. В 1692 году Массачусетская колония находилась в состоянии политического кризиса – связи с Англией были разорваны, губернатора на посту не было, как не было и действующего устава колонии. Вот и получилось, что следствие выявляло одну ведьму за другой, а осудить и казнить их было нельзя. И это создавало проблемы.
Содержание в тюрьме было не бесплатным – узники должны были сами за себя платить. Точнее, оставшиеся на свободе родственники. Но за многих арестованных ведьм платить было некому. Бостон кормил их в долг, и было совершенно непонятно, кто этот долг будет возвращать.
Первой на смертную казнь осудили Бриджит Бишоп. Ее не случайно выбрали первой. Бриджит была хозяйкой трактира в Салеме. Это уже само по себе не было богоугодным делом. Кроме того, многие в деревне были ей должны денег. Так что когда ее приговорили к смерти, все посчитали это хорошей новостью. Бриджит Бишоп провезли на телеге до Висельного холма и там казнили.
Почти сразу после первой казни, было вынесено еще пять смертных приговоров, в том и Ребекке Нерз. На последней салемское правосудие неожиданно забуксовало.
Помните, что у Ребекки была очень хорошая репутация среди местных жителей? Несмотря на все кривляния девочек, многие отказывались верить в ее виновность. Сразу 36 видных жителей Салема не побоялись подписать петицию с просьбой пощадить старую женщину. Интересно, что подписали ее и члены семьи Патмэн, несмотря на то, что все обвинение строилось на показаниях Энн Патмэн. И произошло чудо – присяжные признали Ребекку Нерз невиновной!
И вот тут уже испугались «заболевшие» девочки.
Они разыграли совсем уж дикую сцену с криками, падениями в обморок, конвульсиями и даже якобы выкашливанием булавок, которыми их якобы прямо сейчас пытает обвиняемая. Это сработало: вопреки всем законам, присяжные посовещались еще раз, поменяли решение и приговорили Ребекку к смерти.
19 августа повесили бывшего салемского пастора преподобного Джорджа Берроуза, который тоже попытался протестовать против охоты на ведьм. Еще он судился с Патнемами и выиграл – такое совпадение.
Сам Коттон Мэйзер не поленился приехать из Бостона на его казнь. Он подъехал к месту казни как раз, когда на шею Берроуза накинули петлю. Уже стоя на импровизированном эшафоте, преподобный Берроуз в доказательство того, что он был чист перед богом, ясно и четко и с большим достоинством произнес молитву. И согласно книжке Коттона Мэйзера ведьма или ведьмак не могли этого сделать, их бы скрутило от святых слов.
Многие в толпе ошеломленно вздохнули. Берроуз пользовался большим уважением у односельчан и сейчас на их глазах он, казалось бы, доказал свою невиновность. Они были готовы поверить ему и усомниться в правоте суда. Но Коттон Мэйзер с лошади воскликнул, что дьявол может превратиться даже в ангела света – и казнь продолжилась.
Коттон Мэйзер оставит самый известный первоисточник о ходе процессов – книгу «Чудеса невидимого мира», в которой он прославлял происходившее в Салеме и свое духовное лидерство. Но впоследствии, когда общественное мнение развернулось на 180 градусов, он перепишет текст и выбросит оттуда все упоминания о своем личном участии.
После Берроуза казнили еще восемь человек, но все эти казни уже проходили при явном неприятии общества. Людям окончательно перестало нравиться все происходящее, и они этого не скрывали. Судей начал серьезно беспокоить вопрос личной безопасности. А еще больше – объем предстоящей работы. В тюрьме Бостона к тому моменту содержалось 150 ведьм и колдунов, чья вина считалась доказанной, и которых нужно было казнить. Но в нынешних условиях сделать это было невозможно.
* * *
Тем временем из Лондона прибыл новый губернатор Уильям Фипс, а вместе с ним из Англии вернулся еще один важный человек – Ингриз Мэйзер, отец Коттона. Эти два государственных мужа привезли с собой хартию о создании провинции Массачусетс, между ними царило полное согласие, а по прибытии жену губернатора Фипса тут же вызвали в суд для дачи показаний.
Уильям Фипс, изначально давший добро на суд над ведьмами, теперь ввел запрет сначала на вынесение смертных приговоров, а затем и на новые аресты. Суд был немедленно распущен.
Вскоре собрался новый Верховный суд, который оправдал почти всех сидевших на тот момент в тюрьме за исключением троих, которые были помилованы лично губернатором Фипсом. Серия процессов и казней закончилась через 16 месяцев после начала салемского кошмара.
Может показаться, что конец безобразию положило только личное вмешательство губернатора Фипса, испугавшегося за свою жену. На деле к этому времени известия о событиях в Салеме уже широко распространились, и многие разумные люди начали выражать беспокойство, что народ вешают по надуманным обвинениям. Они писали губернатору и даже пытались поставить в известность короля Англии. Ингриз Мэйзер, шокированный происходящим в Салеме, еще в октябре 1692-го написал губернатору: «Лучше десять ведьм избегут наказания, чем один невинный человек будет осужден».
ПОСМЕРТНАЯ РЕАБИЛИТАЦИЯ
Попытки покаяться и отменить решения суда начались почти сразу. Но понадобилось почти 20 лет, чтобы Генеральный суд отменил приговоры, а Салемская церковь аннулировала отлучения осужденных.
В 1711 году всех пострадавших законодательно восстановили в гражданских правах, вернули доброе имя казненным. Их родственникам была выплачена компенсация.
В 1752 году власти Салема решили, что дальше жить с подобной дурной славой нельзя, и переименовали город в Дэнверс.
В 1992 году, спустя 300 лет после процесса на «салемскими ведьмами», в Дэнверсе был открыт мемориал в память о жертвах этих событий. Но реабилитация так называемых салемских ведьм продолжалась аж до 2022 года, когда под давлением школьников, обнаруживших, что одна из арестованных – Элизабет Джонсон – все еще не упомянута ни в одном документе, Сенат Массачусетса отменил и ее приговор.
Так или иначе, однозначного ответа на вопрос, что же случилось с жителями Салема в 1692 году, нет. Но все исследователи сходятся в едином мнении, что трагический опыт наших предков должен стать важным уроком для будущих поколений.
