«Я был без ума от нее, и решил жениться на ней. Вы не можете представить себе никого более красивее, чем она была! Она была намного красивее, чем на фотографиях. Она была совершенно прекрасна. Всю свою жизнь я никогда ее не забывал». Эти слова принадлежали лорду Луи Маунтбеттену, он говорил про великую княжну Марию Николаевну, одну из дочерей Николая II. Увы, этому семейному союзу не суждено было сбыться… И оба они ушли из жизни в результате трагических событий, но только с разницей почти в шестьдесят лет.
РУССКАЯ КРАСАВИЦА
Лорд Луи (Луис) Маунтбеттен приходился великой княжне Марии Николаевне двоюродным брат по матери. Он влюбился в великую княжну буквально с первого взгляда. Но романа не случилось.
Они были почти ровесниками: Мария Николаевна родилась в 1899 году, лорд – в 1900-м. Отцом молодого человека был немецкий принц Людвиг Александр Баттенберг, британский военно-морской и государственный деятель, адмирал флота. Он приходился двоюродным братом императору Николая II. Мать лорда, Виктория, была старшей сестрой российской императрицы Александры Федоровны. Крестными родителями лорда были королева Виктория и Николай II.
Что же касается великой княжны Марии Николаевны, то она была средним ребенком в семье. Родители ждали мальчика, наследника, но судьба раз за разом щедро преподносила им девочек. В день рождения Марии сто один орудийный выстрел известил подданных Российской империи, что в царской семье родилась дочь. Государь записал в дневнике: «Счастливый день: Господь даровал нам третью дочь – Марию, которая родилась в 12:10 благополучно!». Свое имя она получила в честь небесной покровительницы Марии Магдалины. Домашние прозвали ее «наш ангелочек».
Современники говорили, что княжна была поразительно красива: со светло-русыми волосами и большими темно-синими глазами, которые в семье ласково называли «Машкины блюдца». Софья Яковлевна Офросимова, фрейлина императрицы, писала о Марии с восторгом: «Ее смело можно назвать русской красавицей. Высокая, полная, с соболиными бровями, с ярким румянцем на открытом русском лице, она особенно мила русскому сердцу. Смотришь на нее и невольно представляешь ее одетой в русский боярский сарафан…».
О характере девушки русский военачальник Михаил Константинович Дитерихс замечал: «Великая княжна Мария Николаевна была самая красивая, типично русская, добродушная, веселая, с ровным характером, приветливая девушка. Она умела и любила поговорить с каждым, в особенности с простым человеком. Во время прогулок в парке вечно она, бывало, заводила разговоры с солдатами охраны, расспрашивала их и прекрасно помнила, у кого как звать жену, сколько ребятишек, сколько земли и т.п. За свою простоту она получила в семье кличку «Машка»; так звали ее сестры и цесаревич Алексей Николаевич».
Когда Мария подросла, она всегда участвовала в шалостях, придуманных младшей сестрой Анастасией. Баловницы любили завести граммофон на всю громкость и от души веселиться – прыгать, танцевать, смеяться…
У Марии был талант к рисованию, но напрочь отсутствовал интерес к школьным занятиям. Были способности к языкам, но свободно она говорила только по-английски, довольно неплохо по-французски, а вот немецкий так и не смогла освоить.
Кстати сказать, учитель французского языка Пьер Жильяр, наставник цесаревича Алексея, так отзывался о своей ученице: «Мария Николаевна была настоящей красавицей, крупной для своего возраста. Она блистала яркими красками и здоровьем, у нее были большие чудные глаза. Вкусы ее были очень скромны, она была воплощенной сердечностью и добротой; сестры, может быть, немного этим пользовались».
Во время Первой мировой войны, как и старшие сестры, младшие Анастасия и Мария посещали раненых солдат в госпиталях. Шили белье для солдат и их семей, готовили перевязочный материал.
«МАРИИН ТОЛСТЯК»
Луи Маунтбеттен и Мария Романова познакомились в 1910 году на семейном вечере в Германии. Говорили, что мальчик сразу нашел общий язык с великой княжной и ее сестрами. Его биограф Ричард Хаф писал, что в тот день Луис отметил, что юные княгини были прекрасны и ужасно милы, гораздо красивее, чем на фотографиях. Но больше всего молодого человека покорила Мария. С тех пор ее фотография постоянно хранилась в его спальне.
Они никогда больше не виделись, только переписывались. Известно, что в 1914 году старший брат Луи, Джордж, офицер Британского Королевского флота, приезжавший в Россию в начале Первой мировой, передал великой княжне трогательную записку от юноши…
Однако Мария, по всей видимости, не испытывала ответных чувств по отношению к лорду Маунтбеттену. В 1914 году в великую княжну влюбился румынский престолонаследник Кароль, через год он уже просил ее руки у Николая II, но тот ответил решительным отказом, ссылаясь на слишком ранний возраст Марии… Зато настоящий роман у нее случился с офицером флота Николаем Дмитриевичем Деменковым. Марии было тогда всего четырнадцать лет.
В 1913 году, после окончания Морского корпуса, Деменков был командирован в Ливадию для охраны царской семьи. На императорской яхте «Штандарт» он отвечал за сервировку блюд и выбор вин за царским столом. Очевидцы вспоминали, что Деменков отличался полнотой, был неуклюжим, но добрым и очень остроумным. Мария до слез хохотала над его шутками и фокусами.
Затем Деменков был командирован в Сводный полк для охраны царских детей. За его заботу о наследнике Алексее его даже называли «дядькой» цесаревича.
Что же касается Марии, то все приближенные знали про ее симпатии к Деменкову. Сестры Марии подшучивали над ее влюбленностью, а императрица Александра Федоровна в переписке называла Деменкова «Мариин толстяк». Николай II спокойно относился к общению Марии с Деменковым (тот происходил из дворянского рода, представители которого всегда связывали свою жизнь с флотом), но, разумеется, ни в коем случае не рассматривал молодого человека в качестве будущего зятя.
Между тем Мария даже и не думала скрывать свою влюбленность, в своих дневниках она часто упоминала Деменкова, называла его «мой душка». Царские дети, как и их родители, регулярно вели личные дневники, и частично они сохранились. В Госархиве РФ хранятся дневниковые тетради Марии за 1912, 1913 и 1916 годы. Записи за более позднее время она уничтожила, опасаясь, что они будут изъяты комиссарами. (Забегая вперед: Николай II 22 апреля 1918 года, находясь в ссылке в Тобольске, отметил: «Узнали о приезде чрезвычайного уполномоченного Яковлева из Москвы… Дети вообразили, что он сегодня может сделать обыск, и сожгли все письма, а Мария и Анастасия – даже свои дневники…»).
«МОЙ ДЕМЕНКОВ БЫЛ ОЧЕНЬ МИЛ»
В письмах отцу, Николаю II, Мария тоже постоянно упоминала Деменкова (его фамилию она писала через мягкий знак – Деменьков). Вот лишь несколько фрагментов из ее посланий.
«…Вчера, когда мы шли к себе в лазарет, вдруг из лазарета идут масса людей (то есть офицеры сводного полка) и между ними мой Деменков. Мы отчаянно испугались и страшно тихо шли, чтобы они не повернулись».
«…Ах! Я надеюсь, что завтра у всенощной увижу моего Деменкова, но боюсь, что нет, так как мы, наверное, будем стоять в молельне (в Феодоровском соборе)…»
«…Вчера после того, что Ты уехал, мы поехали домой, и потом к нам в лазарет… Концерт был очень удачный. Делазари был очень мил, и рассказал несколько смешных рассказов. Потом одна дама в сарафане протанцевала русскую (она была довольно аффектированная). Мой Деменков был очень мил и представил нам всех актеров».
Мария подписывала свои письма к отцу «Твой Казанец», поскольку она была шефом 9-го драгунского Казанского полка. А иногда – как «госпожа Деменкова». Отец отвечал: «Рад за тебя, что Н.Д. остался в Царском Селе…» Но когда он стал опасаться, что отношения могут зайти слишком далеко, отправил в 1916 году Деменкова на фронт. Мария сшила ему рубашку и подарила на прощание. Она искренне удивлялась, почему из Сводного полка на фронт отправили только одного Деменкова.
С тех пор они больше не виделись, хотя переписывались. Чудом дошла до Деменкова открытка от Марии, уже из Тобольска, из-под ареста царской семьи. Она была датирована 22 ноября 1917 года. Мария написала: «Сердечно поздравляю с днем ангела и желаю Вам всего хорошего в жизни. Очень грустно, что столько времени о Вас не слыхали. Как поживаете?… Вспоминаем веселое время, игры и Ивана. Что поделываете? Кланяйтесь всем, кто помнит. Шлем горячий привет. Храни Вас Бог. М.»
Николай Деменков после революции служил в белой армии. В 1920 году, после краха «белого дела», ему удалось добраться до Парижа, где он до конца жизни работал метрдотелем в ресторанах. Он активно участвовал в делах эмиграции, состоял в самых различных организациях, причем нередко на ответственных должностях, – Союзе ревнителей памяти императора Николая II, военно-морском кружке имени адмирала Колчака. Организовывал благотворительные концерты и спектакли, сборы в пользу больных и бедствующих товарищей-офицеров, на бесплатные обеды для русских моряков.
Деменков так и не женился. Он умер в Париже в 1950 году.
С НАДЕЖДОЙ НА ЧУДО
История известная: февральская революция 1917 года, арест царской семьи. В июле 1918 года расстрельная команда не пощадила никого, даже слуг… Официально было объявлено только о расстреле «бывшего царя Николая Романова». Многие родственники Романовых за границей поначалу надеялись, что слухи о казни царской семьи – дезинформация, а уж если и расстреляли – то только одного царя. Просто в голове не укладывалось, что новые власти способны на такую запредельную и бессмысленную жестокость…
Лорд Маунтбеттен тоже надеялся на чудо. Увы, тщетно. Прошло несколько лет и, посчитав себя свободным от каких-либо обязательств, а может быть, просто от безысходности, он в 1922 году женился на английской наследнице Эдвине Эшли. Увы, их союз не сложился, хотя официально они оставались женатыми до ее смерти в 1960 году.
Их семейный «статус» был чистой формальностью. Оба без всякого стеснения заводили многочисленные романы на стороне. Маунтбеттен – с французской светской львицей Йолой Летелье, Эдвина Эшли – с лидером за независимость Индии Джавахарлалом Неру. В перерывах между своими романами Маунтбеттен и Эдвина родили двух дочерей. Сыновей в браке не было, что поставило их в сложное положение. Когда Маунтбеттен стал виконтом в 1946 году, он составил титул таким образом, чтобы он мог быть юридически передан его старшей дочери…
Что касается профессии, то лорд с юности проявлял особый интерес к военно-морской технике. Он учился в Портсмутской школе связи, затем стал в ней инструктором. С началом Второй мировой Маунтбеттен стал командующим пятой флотилией эсминцев. Его первое задание было весьма непростое: доставить герцога Виндзорского из Франции в Англию.
В 1939 году флотилия Маунтбеттена потопила немецкую подводную лодку. Выживших германских подводников, попавших в плен, доставили в Лондонский тауэр. Маунтбеттен предложил пригласить капитана потопленной субмарины на ужин, если тот пообещает не сбежать…
В 1940 году корабль Маунтбеттена «Келли» был торпедирован немцами. Судно было серьезно повреждено, но лорд не пострадал. Через несколько месяцев он снова оказался на корабле («Джавелине»), который был поражен вражеской торпедой. А в марте 1941 года его только что отремонтированный корабль «Келли» был потоплен пикирующими бомбардировщиками.
В том же 1941 года Маунтбеттен был произведен в коммодоры, впоследствии он возглавил ряд военно-морских проектов, включая подводный нефтепровод между Англией и Францией и разработку танконосцев-амфибий…
Забегая далеко вперед: в 1975 году Луи Маунтбеттен побывал в Советском Союзе. Сохранились упоминания, что ему удалось посетить дворцы, в которых жила императорская семья, и он постоянно вспоминал о своей первой любви – великой княжне Марии.
Четыре года спустя, в 1979 году, 79-летний Маунтбеттен был убит террористами Ирландской республиканской армии. Они заложили радиоуправляемую бомбу на его яхте, где он находился вместе с семьей и обслуживающим персоналом… Националистическая североирландская партия «Шинн Фейн» назвала «акцию» казнью, заявив, что, мол, в Ирландии идут боевые действия, а Маунтбеттен, как герой Второй мировой войны, не побоялся бы погибнуть на поле сражения…
Еще спустя два года, в 1981-м, Русская православная церковь за границей канонизировала всех членов расстрелянной царской семьи, в том числе и великую княжну Марию Николаевну. В 2000 году они были причислены к лику святых на Архиерейском соборе Русской православной церкви в Москве – в составе Собора новомучеников и исповедников Российских.
По легенде, фотография Марии Николаевны стояла на письменном столе лорда Маунтбеттена до самых последних дней его жизни…
