Его называли авантюристом, «человеком без нации и убеждений», «предателем всех и вся». А он был просто прагматиком до мозга костей, едва ли не с равным успехом послужив и Швеции, и России. Речь о Густаве Морице Армфельте. В Швеции его несколько раз приговаривали к смертной казни, а в России он стал приближенным государя императора.
ЛЮБИМЕЦ КОРОЛЯ
О перипетиях жизни Армфельта поведал Валентин Пикуль в исторической миниатюре «Судьба баловня судьбы», в которой заметил: «Жизненный путь этого человека, осыпанный не только розами, но и устланный терниями клеветы и проклятий, настолько необычен, что поначалу даже не знаешь, как к нему подступиться, где начало его удивительной судьбы».
Семья Густава принадлежала к высшему слою Финляндии, на тот момент входившей в состав Шведского королевства. В тринадцать лет родители отправили его постигать науки в академию Або, затем была кадетская школа и выход из нее в чине прапорщика. Далее последовало размеренное продвижение по служебной лестнице, пока Армфельт не навлек недовольства участием в запрещенной дуэли.
В условиях начавшейся войны за баварское наследство между Австрией и Пруссией Густав вместе с полковником Георгом Магнусом Спренгпортеном отправился в Берлин проситься на службу к Фридриху Великому. Но тот отказал.
Тогда Армфельт и Спренгпортен решили примкнуть к борцам за независимость в Соединенных Штатах. Но едва добравшись до Парижа, передумали. Спренгпортен обратил свои взоры на Россию, Армфельт, напротив, вернулся на родину.
Осенью 1780 года он оказался на модном бельгийском Спа, где отдыхал король Густав III. Предприимчивый офицер вошел в доверие, став вскоре одним из приближенных монарха. С этого момента барон и король нередко совершали вместе вояжи по Европе. Король даже благословил брак своего нового любимца с популярной при дворе красавицей Ульрикой Делагарди, благодаря которой Армфельт породнился с самыми знаменитыми семействами.
Свадебную историю живописал Валентин Пикуль: «Новобрачные сидели на высокой балюстраде, а под ними развернулась красочная картина церемонии, почти театральной. Свадебный ритуал завершала кавалькада всадниц, составленная из юных фрейлин королевы. Но вдруг… из кавалькады всадниц вырвалась одна из наездниц в костюме сказочной нимфы. Крупным галопом, словно драгун, она подскакала к балюстраде и вздыбила коня перед женихом, с вызовом тряхнув головою, отчего ветер растрепал ее длинные, как у русалки, волосы. Ее плечи обнажились.
– Кто эта дерзкая? – спросила невеста.
– Магдалина Руденшольд, – мрачно ответил Армфельт…
Впечатление от красоты наездницы было столь сильным, что прямо от свадебного стола, презрев все законы приличия, Армфельт бросился искать Магдалину, и в эту же ночь она распахнула ему свои пылкие объятия…».
ЗАОЧНО У ПОЗОРНОГО СТОЛБА
В 1788 году началась русско-шведская война, и Армфельт показал себя умелым военачальником. В 1789 году провел два успешных сражения — при Партакоски и Керникоски. По сведениям историков, во время той войны он дважды спас своему монарху жизнь, подвергавшуюся опасности со стороны предателей. В 1790 году король назначил его главным дипломатом в шведской делегации на последовавших мирных переговорах.
Верельский договор за подписью королевского фаворита сохранил в отношениях Швеции с Россией статус-кво, а Армфельт получил два ордена сразу — шведский и финский. Екатерина II также оценила Амрфельта: за заключение Верельского мирного договора она пожаловала его российскими орденами Александра Невского и Андрея Первозванного, а также бриллиантовой табакеркой с тремя тысячами червонцев. Принял он от русского двора и секретный вексель на десять тысяч рублей.
Во время проводившейся в Евле в 1792 году сессии шведского парламента, последней для Густава III, Армфельт выступал уже как своего рода вице-король, оказывая влияние на принятие благоприятных для короля решений риксдага в качестве командира размещенных на окраине города войск.
Казалось, что карьера Армфельта достигала высшей точки, однако его триумф длился недолго. В 1792 году заговорщики убили Густава III, и всеми делами в государстве стал заправлять регент юного наследника герцог Зюдерманландский. Армфельта он недолюбливал. Для начала он отправил его послом в Неаполь, а затем объявил его заговорщиком и потребовал вернуться в Швецию для следствия и суда.
Армфельт, действительно, занимался интригами. В одном из писем Екатерине II он призывал ее навести в Швеции порядки, использовав военную силу. Шведы перехватили письмо, обвинили Армфельта в предательстве, государственной измене, и в Неаполь с целью ареста Армфельта была отправлена целая военная экспедиция. Но заговорщик успел покинуть Италию, перебравшись в Россию.
Тем временем 22 июля 1794 года Армфельт за государственную измену и за подготовку вооруженного захвата власти был заочно приговорен к смертной казни, а также к лишению чести и собственности. Табличка с его именем была прикреплена к позорному столбу в шведской столице.
ПО ДУШАМ С СУВОРОВЫМ
Не желая дразнить Стокгольм, русские власти спрятали эмигранта в провинции: он жил в Калуге под видом простого аптекаря и под вымышленной фамилией. Когда вскоре в власти в Швеции пришел Густав IV, он в 1799 году снял с Амрфельта все обвинения в предательстве и измене, вернул регалии и чины. Армфельты вновь смогли вернуться в Швецию.
Кстати, в том же году Армфельт познакомился с Александром Суворовым. Произошло это в Праге. Воспоминания шведа об этом событии были опубликованы спустя почти век, весной 1893 года, в альманахе «Русская старина».
«Я видел Суворова, — сообщал он своей дочери 29 декабря 1799 года, — несколько дней тому назад в театре; его слава и странности привлекли туда множество народу: за билеты платили тройную цену. Театр был иллюминован, и пролог читался в его славу. Он появился в ложе эрцгерцога Карла, в австрийском фельдмаршальском мундире и во всех своих орденах. После пролога, равно как и при его входе в ложу кричали: «ура!» и «да здравствует Суворов!» с неслыханным энтузиазмом. Он отвечал: «да здравствует Франц»! и несколько раз давал знаки рукою, что не желал, чтоб произносили его имя, но когда это ему надоело, он низко кланялся и кончил тем, что благословил зрителей в партере и ложах…».
На следующий день, на высоком званом обеде, Армфельт был представлен Суворову. «…Он заметил меня и мои ордена и приблизился ко мне; после того как князь Горчаков на его вопрос ответил, кто я, он полетел ко мне на шею, живо меня обнял и кричал: «Герой, герой, ты побил русских и очень; Суворов только бил турок, пруссаков, поляков и французов». Потом он взял меня за руку, потянул меня бегом за собой через все помещение и громким голосом кричал то же самое и объявил, что он давно желал со мной познакомиться.
Потом он призвал своих генералов и свой штаб, представил меня им и кончил следующими словами: «да, да он нас крепко побил; это заслуживает уважения; но он никогда не переставал быть верным своему королю и отечеству, это заслуживает почтения и удивления»; после сего он еще раз меня обнял. Это случилось в присутствии 150 лиц, и я был так сконфужен, что в жизни никогда не испытывал подобного», - вспоминал Армфельт.
После того знакомства они часто виделись, Суворов все продолжал одаривать шведского генерала своим дружеским вниманием. Армфельдт же находил его общество поучительным и интересным, хотя и втихомолку посмеивался над «чудачествами» русского военачальника.
«Наконец мы заговорили о войне, - вспоминал Армфельт. - До этого он делал и говорил много глупостей; показывал свои раны и хотел видеть мои. Потом он говорил про свой италианский поход и в таких выражениях, которые ни в каком отношении не могли умалять того высокого мнения, которое его военный талант уже заранее мне внушал. Он мне говорил совершенно новые вещи касательно нашего ремесла, которые я никогда не забуду. Если его тактика не совершенна, то нельзя отрицать, что он обладает взглядом и даром уметь пользоваться одержанным успехом или ошибкой неприятеля».
«Он мне говорил удивительно умные, глубокие и интересные вещи, не касательно войны, или политики, но о той стране, в которой мы в течение трех лет и семи месяцев спасались не от бедствия, а от эшафота, - писал Армфельт своей дочери, имея в виду Россию. - Ты не поверишь, как этот человек, покрытый лаврами и ранами, интересен. Он не дурак, он не чудак, он чрезвычайно глубок и тонок, а в особенности ловок судить о людях и обстоятельствах».
ДВАЖДЫ ИЗМЕННИК
В 1800 году Армфельт вновь вступил на шведскую службу, а его жена была назначена воспитательницей королевских детей. В 1802—1804 годах он занимал пост посла в Вене, но был вынужден уйти в отставку из-за внезапного изменения в отношениях между австрийским двором и Наполеоном.
В начавшейся войне с Францией командующий Густав Армфельт защищал последние шведские владения на территории Германии – Померанию. Но интриги обернулись против него, и его устранили с политической сцены. В 1804 году Армфельт занял кресло военного министра после переворота в стране, однако добровольно покинул пост с приходом недружелюбного наследника престола.
В 1809 году, после очередной российско-шведской войны, по Фридрихсгамскому миру Финляндия вошла на правах автономии в состав Российской империи. В октябре 1810 года Армфельт отказался от всех своих постов в Швеции, а в марте следующего года присягнул на верность российскому императору и уже на следующий день отправился в Финляндию. Ему удалось обаять русского императора подобно тому, как подействовал в своей время на Густава III.
Под девизом «Мы больше не шведы, русскими стать не можем, поэтому отныне будем считать себя финнами» Армфельт (в России его именовали как Густав-Маврикий Максимович) в 1811 году поступил на службу к Александру I, за что в Швеции вновь был обвинен в государственной измене и приговорен к смертной казни. Между тем Армфельт возглавил комиссию финляндских дел в Петербурге, ведая отныне всеми важными делами Великого княжества Финляндского.
Весной 1812 года он представил российскому императору проект включения в Финляндское княжество Выборгской губернии (так называемой «Старой Финляндии») и остальных финских территорий, присоединенных по итогам Северной войны к России. Проект был принят.
Как отмечают историки, в 1811–1814 годах Армфельт в качестве особого доверенного лица Александра I участвовал в создании фундамента отношений между новым Великим княжеством Финляндским, российским императором и высшими государственными органами – системы, которая сохранялась в течение всего времени существования княжества. При этом Армфельт не прекращал быть хитрым интриганом: опасаясь влияния Михаила Сперанского на финские дела, принял самое деятельное участие для его свержения. Как известно, российского реформатора обвинили в подготовке заговора против императора, государственной измене и выслали из Петербурга.
Армфельт, присягнувший на верность России, тем не менее, продолжал вести двойную игру. Когда Наполеон в 1812 году напал на Россию, Армфельт позволял себе высказываться в том смысле, что, мол, теперь-то «варваров» русских наконец-то проучат. И в то же время в качестве генерала русской армии он участвовал в военных действиях против Наполеона, был произведен в генерал-адъютанты императора и получил титул графа. Он публично восторгался гением Александра I и победоносной русской армией.
С июля 1813 года он находился при штабе Северной армии, участвовал в сражениях при Грос-Беерене, Денневице, Лейпциге. Пытался активно участвовать в интригах в окружении шведского принца Карла Юхана, за что был удален из армии…
Шведские историки долгое время именовали его изменником, слишком уж прилипчива была эта репутация. Его считали политическим авантюристом и покорителем женских сердец. В Финляндии к Армфельту, наоборот, относились с симпатией – как к выдающемуся деятелю периода создания Великого княжества, немалым образом расширившего территории государства.
