Павел Петрович. Картина кисти В.Л. Боровиковского[/caption]
Будущий наследник престола Павел Петрович, сын Петра III и Екатерины II, как известно, особой внешней привлекательностью не отличался. «Павел был очень некрасив: курносый, с большим ртом, длинными зубами, толстыми губами, сильно выделяющимися вперед челюстями.
Он имел огромную голову на маленьком тельце», – писал историк Казимир Валишевский в своей книге «Павел I. Сын Екатерины Великой». Тем не менее, от недостатка женского внимания Павел не страдал. Тем более что его мать, Екатерина II, весьма усиленно подталкивала юного сына к знакомству с противоположным полом.
«ПРЕСТУПНЫЕ ХИТРОСТИ»
Павел, по словам английского врача Димсдаля, прививавшего ему в 1768 году оспу, был «очень ловок, силен и крепок, приветлив, весел и очень рассудителен, что не трудно заметить из его разговоров, в которых очень много остроумия». Павлу, напомним, было тогда четырнадцать лет.
В своих донесениях во Францию поверенный Версаля в Петербурге Корберон сообщал, что Екатерина II прибегает к «преступным хитростям», дабы преждевременно познакомить юного Павла с «соблазнами и муками сладострастья».
Дипломат Сабатье де Кабр в числе «поставщиц наслаждений» для Павла Петровича называл жену петербургского военного губернатора Прасковью Брюс и неназванную близкую подругу императрицы.
Летом 1771 года Павел Петрович тяжело заболел. По столице поползли слухи, что, если он умрет, наследником провозгласят сына Екатерины и Орлова – Алексея Бобринского. Поскольку в России тогда еще не было закона о престолонаследии (его как раз и ввел Павел I, вступив на престол) и точно не определялся возраст совершеннолетия, было неясно, с какого момента Павла можно считать вышедшим из детства.
Екатерина II решила во что бы ни стало позаботиться о дальнейшем престолонаследии: Павла поощрили к связи со вдовой, «здоровой и свежей», причем еще и на восемь лет старше. Графиня Софья Степановна Разумовская была дочерью Степана Федоровича Ушакова – Новгородского, а потом Петербургского губернатора и сенатора. Она уже успела побывать замужем за генерал-майором Михаилом Петровичем Чарторыжским, флигель-адъютантом Петра III. Детей у них не было, да и муж, слабый здоровьем, скоро умер. При дворе Софья была известна щегольством, любовью к светским развлечениям и имела репутацию «маленькой метрессы».
Впоследствии писатель Николай Греч писал: «Перед вступлением в первый брак императора Павла дали ему для посвящения его в таинства Гименея какую-то деву. Ученик показал успехи, и учительница обрюхатела. Родился сын». Это событие произошло в 1772 году. Павлу Петровичу было восемнадцать лет, а Софье – двадцать шесть. Сына назвали Семеном Великим, императрица Екатерина II взяла его себе на воспитание.
[caption id="attachment_11711" align="alignright" width="405"]
Софья Степановна Чарторижская[/caption]
ПОЛЮБИЛ С ПЕРВОЙ МИНУТЫ
Разумеется, никто не собирался принуждать Павла Петровича жениться на вдове Софье. Скорее, речь шла о «любовном испытании», которое Павел выдержал успешно. Между тем Екатерина II в это время уже усиленно подыскивала подобающую невесту для сына и остановила выбор на двух претендентках – Софии-Доротеи Вюртембергской и Вильгельмине Гессен-Дармштадтской. Правда, Софии было всего тринадцать. Оставалась Вильгемина.
В письме к посланнику барону Ахацу Фердинанду фон Ассебургу, с 1771 года находившемуся на русской службе, императрица указывала: «Принцессу Вильгельмину Дармштадтскую мне характеризуют, особенно со стороны доброты сердца, как совершенство природы; но помимо того, что совершенства, как мне известно, в мире не существует, вы говорите, что у нее опрометчивый ум, склонный к раздору. Это в соединении с умом ее сударя-батюшки и с большим количеством сестер и братьев, частью уже пристроенных, а частью еще ожидающих, чтобы их пристроили, побуждает меня в этом отношении к осторожности. Однако я прошу вас взять на себя труд возобновить ваши наблюдения…»
Вильгемину вместе с сестрами пригласили в Петербург – на смотрины. Императрица писала по этому поводу: «Мой сын с первой же минуты полюбил принцессу Вильгельмину, я дала ему три дня сроку, чтобы посмотреть, не колеблется ли он, и так как эта принцесса во всех отношениях превосходит своих сестер… старшая очень кроткая; младшая, кажется, очень умная; в средней все нами желаемые качества: личико у нее прелестное, черты правильные, она ласкова, умна; я ею очень довольна, и сын мой влюблен».
15 августа 1773 года при православном крещении Вильгельмина получила имя Натальи Алексеевны, а на следующий день состоялось обручение ее с Павлом Петровичем. 29 сентября их обвенчали. Была ли любовь? Английский посланник вскоре отправил своему правительству донесение, в котором сообщал, что Наталья Алексеевна «управляла мужем деспотически, не давая себе даже труда выказать малейшей к нему привязанности».
Однако и матушка-государыня стала относиться к невестке настороженно, тем более что та выказывала неуважение к ней. А вскоре и начала плести интриги. Два года Наталья Алексеевна никак не могла забеременеть. Окончилось же все печально: ребенок умер при родах, а вскоре ушла из жизни и сама Наталия Алексеевна.
Поползли слухи, что в этой смерти дело было нечисто. Мол, Наталья Алексеевна вступила в любовную связь с красавцем князем Андреем Кирилловичем Разумовским, героем войны с Турцией, и готовила с ним государственный переворот…
ПИСЬМА ИЗ ТАЙНОЙ ШКАТУЛКИ
Павел Петрович настолько переживал смерть супруги, что императрица стала опасаться за его здоровье и душевное состояние. Тогда-то она решила открыть ему глаза: мол, твоя благоверная за твоей спиной вытворяла вообще неизвестно что… Она показала ему любовные письма и записки Натальи Алексеевны, адресованные Андрею Разумовскому. Целая связка этим посланий хранилась в тайном ящике письменного стола Натальи Алексеевны.
Павел пришел к выводу, что отцом умершего ребенка был вовсе не он, а Андрей Разумовский. И даже отказался даже участвовать в похоронном обряде… Разумовского в качестве наказания удалили из Петербурга. Сначала отправили в Ревель, затем в малороссийское имение отца – Батурин, а затем назначили послом в Неаполь. Было ему всего двадцать пять лет.
Кстати, спустя несколько лет, в 1782 году, Павел Петрович, будучи в Неаполе, вызвал Андрея Разумовского на дуэль. Он предложил ему драться на шпагах, но до кровопролития дело не дошло. Противником удалось остановить поединок…
[caption id="attachment_11713" align="alignleft" width="207"]
Надгробие Софьи Разумовской в Александро-Невской лавре[/caption]
Впрочем, вернемся в печальный для Павла 1776 год. Смерть жены и сына, жестокое разочарование… Одним словом, душевное состояние наследника было ужасным. Однако Павел Петрович недолго оставался холостяком. По правилам, он мог жениться только спустя год после смерти жены, но здесь решили сделать исключение, поскольку доказательства супружеской неверности были слишком явными.
Тем временем выбор императрицы пал на вюртембергскую принцессу Софию-Доротею, теперь уже достигшую брачного возраста. Павел Петрович был приглашен в Берлин, и 11 июля 1776 года произошло его знакомство с Софией-Доротеей. На следующий день состоялась помолвка.
Восторженный Павел Петрович сообщал матери в Петербург: «Я нашел невесту такову, какову только желать мысленно себе мог: не дурна собою, велика, стройна, незастенчива, отвечает умно и расторопно. Что же касается до сердца ее, то имеет она его весьма чувствительное и нежное… Весьма проста в обращении, любит быть дома и упражняться чтением и музыкою, жадничает учиться по-русски… Дайте мне благословение свое и будьте уверены, что все поступки жизни моей обращены заслужить милость вашу ко мне».
14 сентября принцесса была крещена в православную веру с именем Мария Федоровна и обручена с Павлом Петровичем, а 26 сентября 1776 года они венчались. В браке родилось десять детей, в том числе два будущих императора – Александр I и Николай I.
«Что же до Павла Петровича, то для него уроки и практические занятия Прасковьи Брюс и Софьи Чарторижской не прошли бесследно, – отмечает историк Михаил Сафонов. – Имея десять детей, он постоянно предавался амурным похождениям… Помимо хорошо известных историй с Екатериной Нелидовой и Анной Лопухиной у Павла было множество мелких приключений, которые не оставили столь значительных следов».
Генерал-майор Николай Саблуков, автор «Записок» о времени императора Павла I, вспоминал: «Весной и летом в Павловске устраивались сельские праздники, поездки, спектакли, импровизации разные сюрпризы, балы и концерты. Сам Павел предавался им с увлечением, и его поклонение женской красоте зачастую заставляло его указать на какую-нибудь Дульцинею, что его услужливый Фигаро или Санчо-Панса Кутайсов немедленно и принимал к сведению, стараясь исполнить желание своего господина».
«ЛЮБИЛА БЛИЖНЕГО, ПОРОЧНЫХ НЕ СУДИЛА»
Однако как же сложилась судьба героев нашего повествования, о которых мы говорили в самом начале?
Жизнь Семена Великого оказалась короткой. Писатель Николай Греч писал: «Когда минуло ему лет восемь, поместили в лучшее тогда петербургское училище, Петровскую школу, с приказанием дать ему наилучшее воспитание, а чтоб он не догадался о причине сего предпочтения, дали ему в товарищи детей неважных лиц; с ним наравне обучались: Яков Александрович Дружинин, сын придворного камердинера; Федор Максимович Брискорн, сын придворного аптекаря; Григорий Иванович Вилламов, сын умершего инспектора классов Петровской школы; Христиан Иванович Миллер, сын портного; и Илья Карлович Вестман, не знаю чей сын.
По окончании курса наук в школе, государыня Екатерина II повелела поместить молодых людей в Иностранную коллегию… Великий объявил, что желает служить во флоте, поступил, для окончания наук, в Морской кадетский корпус, был выпущен мичманом, получил чин лейтенанта и сбирался идти с капитаном Муловским в кругосветную экспедицию».
Морской кадетский корпус он окончил в 1789 году. Стал служить на корабле «Не тронь меня» под началом капитана Травакина. Участвовал в войне со шведами. 1 июля 1790 года императрица произвела Семена Великого в капитан-лейтенанты флота.
17 октября 1793 года вышел указ Адмиралтейств-коллегии, по которому Семен вместе с группой других морских офицеров был отправлен в Лондон к чрезвычайному послу графу С.Р. Воронцову для поступления на службу в английский флот. Но до Британии Семен Великий не добрался.
Согласно данным Морского министерства, английский корабль «Вангард» («Vanguard»), на котором он следовал, 13 августа 1794 года потерпел крушение во время страшного шторма близ Антильских островов. Семена Великого поглотила морская пучина. Официально он считался пропавшим без вести…
Что же касается его матери Софьи, то она вышла вторым браком за графа Петра Кирилловича Разумовского, обер-камергера. Она была на пять лет старше мужа, и свекор был очень недоволен этою свадьбой, недолюбливал свою невестку, называл ее «картуазною бабою», ругал за расточительность.
Детей у них не было. Графиня жила с мужем почти беспрерывно за границей, что приводило к постоянным расходам. После того, как Павел вступил на престол, графа Петра Кирилловича назначили присутствующим в Сенат. Разумовские вернулись в Петербург.
Графиня Софья Степановна скончалась 26 сентября 1803 года. Ее похоронили в Александро-Невской лавре, на Лазаревском кладбище. На ее могиле безутешный супруг воздвиг величественный саркофаг из белого мрамора, украшенный головами медуз и плачущей женской фигурой. На памятнике была высечена эпитафия, в которой были и такие строки: «Во мраке веры ты Спасителя любила, // Любила ближнего, порочных не судила, // Любила ты меня, любила всех людей, // Любовь к Спасителю был свет твоих путей».
Сергей ЕВГЕНЬЕВ
Специально для «Вестей»
[caption id="attachment_11097" align="alignleft" width="293"]
Орест Адамович Кипренский. Портрет графини Е.П. Ростопчиной[/caption]
[caption id="attachment_11658" align="alignright" width="366"]
П. Соколов.Портрет Евдокии Ростопчиной. 1842–1843[/caption] ПОПРАВКА Замечательно, когда у газеты такие неравнодушные, внимательные и дотошные читатели. Спасибо Людмиле Цыбиной: она обратила внимание на досадную неточность, допущенную в публикации «Прелестная Додо и граф-разгуляй» от 9 октября, посвященной поэтессе графине Евдокии Петровне Ростопчиной (Сушковой). Читательница обратила внимание, что репродукция, помещенная в этой статье, изображает не Евдокию Ростопчину, а ее свекровь Екатерину Ростопчину. Мы приносим извинения за допущенную ошибку и можем лишь порадоваться, что среди наших постоянных читателей есть специалисты, столь глубоко разбирающиеся в российской истории и литературе.
