Этот человек в русской истории навеки остался со знаком «минус». Да и как иначе может быть, если он, боярин Михаил Глебович Салтыков, по прозвищу Кривой, предал русскую землю, подался к полякам? А ведь, как говорится, все могло быть иначе. До того, как в Смутное время совершить государственную измену, он верой и правдой служил русскому государству.
ОКОЛЬНИЧИЙ, ВОЕВОДА, ДИПЛОМАТ…
Михаил Салтыков происходил из старомосковского боярского рода Салтыковых. Участвовал в военных походах – в Ливонию, бился против польского короля Стефана Батория. Зимой 1581-1582 годоов ходил со сторожевым полком против шведов, затем служил в Новгороде Великом вторым воеводой полка правой руки. В 1583 году водил передовой полк в поход к Казани.
В 1590 году получил чин окольничего, стоял в Новгороде с большим полком вторым воеводой. На следующий год водил сторожевой полк на крепость Копорье, после взятия которой участвовал в штурме Ругодива – так в ту пору называли нынешнюю Нарву. Впоследствии ходил к Выборгу. В 1598 году был направлен первым воеводой в Рязань.
В том же году он участвовал в Земском соборе, на котором был выбран царем Борис Годунов. Тот доверял ему, назначил главой Панского приказа. Салтыков проявил себя и как дипломат: участвовал в переговорах с польским посольством, руководил ответным русским посольством в Польшу.
После возвращения из успешной дипломатической миссии в Москву был пожалован боярством. Да еще и был особо приближен к царю. В 1602 году участвовал во встрече датского принца Иоганна – жениха царевны Ксении Годуновой…
Ксению не раз пытались выдать за западно-европейских женихов, и всякий раз это не удавалось. На сей раз претендентом на руку и сердце царевны был принц Иоанн Шлезвиг-Гольштейнский (в русской истории остался как «Иоанн королевич») – брат датского короля Христиана IV.
Он прибыл в Москву и согласился стать русским удельным князем. Молодая княжна видели герцога сквозь «смотрительную решетку», но самм герцог их не видел, поскольку, как указывалось в одном из исторических источников, «московиты никому не показывают своих жен и дочерей и держат их взаперти».
Епископ Арсений Елассонский отмаечал, что принц «весьма понравился самой дщери и родителям ее, царю и царице, и всем придворным, кто видел его, потому что был не только благороден и богат, но и был молод, а главное настоящий красавец и большой умница. Царь и царица весьма полюбили его и ежедневно принимали его во дворце, желая устроить брак».
Принц Иоанн принялся изучать русские обычаи, а Ксения с семьей поехала перед свадьбой на богомолье в Троице-Сергиеву лавру. Там Борис Годунов молился о союзе Ксении с Иоанном. Но случилось внезапное: жених заболел и 29 октября 1602 года умер в Москве, так и не увидав невесты… Его похоронили в лютеранской церкви Святого Михаила в Немецкой слободе, где происходило погребение знатнейших особ лютеранского вероисповедания.
Как утверждал Николай Карамзин, после слов отца «любезная дочь! твое счастие и мое утешение погибло!» Ксения лишилась чувств…
Кстати, судьба Ксении оказалась трагической. В Смутное время она была насильно пострижена в монашество по указанию Лжедмитрия I, оставившего ее в живых при убийстве прочих Годуновых. Голландский купец Исаак Масса отмечал, что Лжедмитрий «в течение некоторого времени проявлял свою волю над дочерью царя Бориса Годунова»… В монастыре она и завершила свой земной путь…
ОСАДА КРОМ
Когда началась Смута в русском государстве, Михаил Салтыков поначалу не колебался в защите родной земли. В составе царской армии участвовал в походе в Северскую землю против польско-литовских отрядов Лжедмитрия I.
Однако в 1605 году под Кромами вместе с другими воеводами перешел на сторону Лжедмитрия и стал служить самозванцу. Вообще, события под Кромами стали поворотным пунктом в судьбе московского государства.
Как известно, в октябре 1604 года самозванец и польский ставленник Лжедмитрий I (беглый монах Гришка Отрепьев) с войском перешел границу России. Поначалу его продвижение было очень успешным, если не считать неудачной осады Новгорода-Северского. Многие города и крепости признали его как законного царя. Среди них были и Кромы.
Однако в январе 1605 года под Добрыничами войско самозванца было наголову разбито царской армией. Вслед за тем последовала расправа над населением Комарицкой волости, поддержавшим Лжедмитрия. И это было большой ошибкой! Гришка Отрепьев бежал в Рыльск, а затем, при приближении царского войска, в Путивль, поручив оборону города местному воеводе князю Долгорукому. В его распоряжении было всего несколько казачьих и стрелецких сотен, однако на его защиту встало все население города, не желавшее повторения участи жителей соседней Комарицкой волости.
После двух недель осады, бомбардировок и неудачного штурма, царские воеводы отступили к Севску, что вызвало гнев Бориса Годунова. Между тем Лжедмитрий пытался бежать из Путивля в Польшу, но жители его не выпустили, пригрозив, что выдадут Годунову.
После этого главные события переместились под Кромы. В этом городе засел сторонник самозванца Григорий Акинфеев с небольшими силами. Ему на помощь прибыли несколько сотен донских казаков.
Разрядный приказ стал готовить поход на Кромы. Был собран внушительный отряд, но в ходе четырехнедельной осады он понес большие потери. Хотя Кромы и были небольшой крепостью, а ее деревянные стены не представляли особой защиты, его преимущество состояло в выгодном положении: крепость стояла на вершине холма возле реки, ее со всех сторон окружали болота. Естественные препятствия усиливались рвами и земляными валами.
Не добившись успеха, русское командование направило к Кромам главную армию под командованием Мстиславского. Воеводы начали штурм Кром еще до того, как подошла тяжелая артиллерия. Ночью отряд царских войск под командованием воеводы Передового полка боярина Михаила Салтыкова сумел зажечь деревянные стены Кремля и захватить его. Однако закрепиться ратным людям на пожарище не удалось. Чтобы избежать потерь, Михаил Салтыков, не дожидаясь приказа главных воевод, приказал отступить.
Осада Кром продолжилась с еще большим ожесточением. Атаман Корела через гонца предупредил Лжедмитрия, находившегося в Путивле, что будет вынужден сдать крепость, если не получит помощи. Самозванец, оставив Путивль практически без защиты, отправил в Кромы отряд под командованием путивльского сотника Беззубцева.
ИЗМЕНА, ЕДВА НЕ ПОГУБИВШАЯ ГОСУДАРСТВО
Бои под Кромами продолжались еще несколько недель. Осажденные прекратили вылазки, но и царские воеводы отказались от попыток возобновить штурм. Приказ царя Бориса, запретившего Мстиславскому распустить дворян на отдых, вызвал в полках сильное возмущение. К тому же в лагере вспыхнула эпидемия. Дворяне стали самовольно покидать полки и разъезжаться по домам.
В самый разгар этих событий, 13 апреля 1605 года, Борис Годунов умер. Через три дня после его кончины бояре и духовенство нарекли на царство его сына Федора Борисовича. Между тем в войске копилось недовольство, назревал заговор.
Одним из инициаторов измены стал воевода Петр Басманов. Он был в большом почете у царя Бориса Годунова и после его неожиданной кончины рассчитывал, что его преданность будет вознаграждена еще больше. Он рассчитывал на пост главного царского воеводы и советника царя Федора. Однако вместо этого оказался в лагере русской армии под Кромами, причем только как второй воевода. Подобное положение он счел для себя крайне унизительным. И, как это нередко, увы, бывает, в подобных случаях, поставил свои личные интересы выше интересов страны…
На рассвете мятежники подожгли лагерные постройки в нескольких местах, из Кром выступило войско Лжедмитрия. Казаки Корелы и Беззубцева ворвались в царский лагерь. Корела отдал приказ не применять оружие. Деморализованных ратников преследующие их казаки били плетьми, приговаривая: «Да потом на бой не ходите против нас!».
Царские воеводы бежали в Москву, вместе с ними лагерь покинули тысячи дворян, детей боярских и прочих ратных людей. Князь Лыков привел оставшиеся в Кромах войска к присяге самозванцу. Его войска двинулись на Орел, который открыл ему ворота без боя. Как отмечают историки, мятеж под Кромами отрыл самозванцу дорогу на Москву, в которую он вступил 20 июня.
Как отмечают историки, страшное предательство, совершенное под Кромами, едва не погубило русское государство.
ЗЕМЛИ ЗА ПРЕДАННОСТЬ
С тех пор Михаил Салтыков служил сначала самозванцу, а потом полякам. Правда, в «перерывах» между этим успевал еще послужить и русскому государству.
Во время похода Лжедмитрия из Тулы на Москву Михаил Салтыков был вторым дворовым воеводой (после князя Ивана Васильевича Голицына). Однако служил он самозванцу недолго: в мае 1606 года он был одним из активных участников заговора против Лжедмитрия I.
После воцарения боярина князя Василия Ивановича Шуйского Михаил Салтыков, из-за всех своих предыдущих сомнительных дел, был удален из Москвы, получив назначение воеводой в Ивангород, а затем в Орешек.
В начале 1609 года, будучи ивангородским воеводой, Михаил Салтыков присягнул на верность Лжедмитрию II и попытался помешать переговорам князя Михаила Васильевича Скопина-Шуйского со шведами. В 1609 году Салтыков бежал из Орешка в Тушино, где стал во главе наиболее пропольской группы русской знати при Лжедмитрии II. Вскоре он предал лжецаря и вступил в сговор с поляками, желавшими выдать самозванца польскому королю Сигизмунду III Вазе. Михаил Салтыков стал одним из разработчиков проекта избрания на московский царский престол польского королевича Владислава Вазы.
В январе 1610 года боярин Михаил Салтыков возглавил посольство русской знати к Сигизмунду III под Смоленск, которое в феврале 1610 года заключило договор с поляками об избрании Владислава IV Ваза русским царем. Затем он был помощником польского коменданта в Москве Александра Гонсевского. За свои услуги он получил обширные владения – волость Чаронда, бывшую прежде за Борисом Годуновым, а потом за князем Михаилом Скопиным, волость Тотьма на Костроме.
В феврале 1611 года, совместно с князем Юрием Никитичем Трубецким, боярин Михаил Салтыков руководил посольством от Семибоярщины в Польшу с требованием прислать новые польские войска и отпустить королевича Владислава в Москву.
В Россию после этого Михаил Салтыков уже не вернулся, он вместе со своими сыновьями перешел на службу к польскому королю и вошел в состав двора нареченного московского царя Владислава. От польского короля Сигизмунда III он получил в Смоленском воеводстве крупные земельные пожалования. Его потомство пользовалось гербом Солтык.
Зять Салтыкова, князь Юрий Никитич Трубецкой, не только остался в Польше, но даже перешел в католичество, приняв имя Юрий Вигунд Иероним, и получил богатые угодья от польского короля. Кстати, его внук, князь Юрий Петрович Трубецкой, вернулся под русскую корону: в 1657 году он перешел из польского в русское подданство, став стольником, боярином и воеводой. И, собственно говоря, понятно почему: тремя годами ранее русские войска вернули северские земли, лишив польских Трубецких родовых владений, пожалованных им польским королем.
