Измена подполковника русской армии Анатолия Гримма, старшего офицера штаба Варшавского военного округа, произвела в российских военных кругах ошеломляющее впечатление. Многие гадали: что заставило потомственного дворянина, офицера с перспективой неплохого карьерного роста пойти на путь сотрудничества со иностранными спецслужбами? Было это корыстью или предательство имело идейную подоплеку? Исследователи склоняются к мысли, что в первую очень все-таки причиной преступления корысть, жажда наживы. «Врагом государства», желавшим поколебать устои Российской империи в пользу Германии и Австрии, Гримм не был.
ПОСТЫДНОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ
Запись в его послужном списке гласила: «...Гримм Анатолий Николаевич. Происходит из потомственных дворян Нижегородской губернии. Родился 21 октября 1859 года. Вероисповедания православного. Воспитание получил в Нижегородской графа Аракчеева военной гимназии. По окончании курса в Павловской военной прогимназии и в Казанском пехотном юнкерском училище по 2-му разряду, в службу вступил 24 июня 1876 года на правах вольноопределяющегося 3-го разряда.
В первый офицерский чин произведен 12 ноября 1882 года. В чине подполковника состоит с 26 февраля 1899 года. Был в походах в кампанию 1877– 1878 годов, но в делах против неприятеля не участвовал. Имеет орден Св. Станислава 3-й степени, серебряные медали «В память священного коронования их императорских величеств» и «В память царствования императора Александра III», а также офицерский крест румынского ордена Звезды. Под судом не состоял».
Поговаривали, что Анатолий Гримм, служивший в штабе Варшавского военного округа, слишком любил красивую жизнь, а офицерского жалования ему не хватало. Да и с женщинами он совсем запутался: кроме супруги, у него была любовница, Серафима Бергстрем, которой требовалось оказывать всяческие знаки внимания. В конце концов Гримм погряз в долгах…
Неизвестно, кто его надоумил, но выход из положения он нашел в… продаже секретов русской армии. Он имел доступ к секретным документам и полагал, что иностранные спецслужбы заплатят большие деньги за российские военные тайны.
Для начала Гримм решил наладить контакт с германской разведкой, для чего составил письмо, которое лично отвез в Берлин. «...Вышеозначенное письмо свое я заготовил с целью избежать начала тяжелого для меня разговора о моем постыдном предложении», – объяснял он впоследствии на допросе.
В 1896 году при первом же удобном случае Гримм отправился в Германию. Никаких «явок и паролей» у него не было, и он просто явился в здание Генерального штаба и объяснил, что желает встретиться с офицером, говорящим по-русски. Вскоре к Гримму спустился молодой офицер, на чистом русском языке пригласивший следовать за ним.
Как ни странно, русскому офицеру поверили. Уже вскоре новоиспеченному шпиону вручили 10 тысяч марок, получив от него обещание выслать по условленному адресу все, что тот сможет достать в ближайшее время. Гримм получил перечень документов, которые ему было необходимо добыть. Больше всего германскую разведку интересовали карты некоторых районов, вопросы стратегического характера, сведения о крепостях и русской агентуре в Германии.
Вскоре предатель приготовил первую посылку с копиями документов и отправил по почте в Берлин. Документы для Гримма копировали ничего не подозревавшие штабные писари: они полагали, что выполняют казенную работу.
«Гонорары» поступали ему через банкирские конторы Вавельберга в Варшаве и Петербурге. Однако деньги, которые Гримм получал за свои услуги, быстро таяли. Этому в немалой степени способствовала «прекрасная Серафима». Друг Анатолия Николаевича Андроник Фитисов показал на допросе: «...госпожа Гримм жаловалась мне, что муж ее расходует деньги на Бергстрем, а сам Гримм говорил мне, что он в два месяца прожил около 15 000 рублей».
С определенного времени Серафима Бергстрем, видимо, была в курсе шпионской деятельности своего любовника. Впрочем, впоследствии в ходе следствия так и не удалось выяснить ее подлинную роль в этой истории. Хотя по сведениям, полученным от агента русской разведки в Вене, Серафима иногда служила связной между Гриммом и австрийским Генеральным штабом. Вполне возможно, что именно она подала идею продавать секреты не только германцам, но еще и австрийцам.
Военный министр Алексей Николаевич Куропаткин,
представивший рапорт Николаю II о необходимости
создать военную контрразведку.
Портрет работы Владимира Пояркова, после 1905 г.
Репродукция. Фото автора
ИМЕНИЕ ЗА БЕСЦЕНОК?
В конце 1899 года Гримм отправил письмо в Вену с предложением своих услуг, и спустя некоторое время уже отправил туда первую порцию секретных документов.
«...Я все время жил вперед: получу деньги, проживу, наделаю долгов. Чтобы уплатить их – опять получу... уплачу эти долги и так далее, вплоть до дня моего ареста», - признавался впоследствии Гримм на допросе. А «работодатели» между тем требовали все более секретных сведений. Из следственных материалов выяснилось, что Гримм активно искал связей в штабе Киевского военного округа, однако не добился особого успеха.
Капитан Федор Дубровский в докладной записке сообщал, что он однажды пришел за получением служебных справок к старшему адъютанту инспекторского отделения подполковнику Гримму в его служебный кабинет. Дав нужные справки, Гримм обратился к нему с просьбой: «Генерал Пузыревский приказал мне взять из мобилизационного отделения копию секретного распоряжения о разграничении и подчинении территории командующим армиями с указанием корпусов, входящих в состав этих армий».
Затем Гримм посетовал, что ходил к полковнику Орлову и просил его дать поскорее ему эти копии. Тот обещал, но до сих пор не дал, оправдываясь тем, что завален работой. А потом и вовсе уехал в командировку.
«У вас должны быть в отделении эти сведения, - умолял Гримм Дубровского. - Дайте мне их хоть ненадолго, чтобы снять копии». Тот спросил его: «А зачем они, собственно, вам нужны?». Гримм ответил: «Для доклада генералу Пузыревскому, и они же послужат при составлении Всеподданнейшего отчета».
«Не имея никаких оснований, а главное, подозрений, чтобы отказать старшему адъютанту инспекторского отделения, я через несколько минут лично принес ему вышепоименованные бумаги и передал из рук в руки, - сообщал Дубровский. - Подполковник Гримм положил эти бумаги у себя на столе. Тогда я предупредил его, что эти бумаги секретные, и, так как к нему в кабинет часто приходят посторонние люди, просил спрятать их в стол, что Гримм тут же и исполнил, заметив, что он и сам отлично знает, какие это документы. На следующий день или через день я лично получил от Гримма обратно полностью и в сохранности свои секретные бумаги».
Можно предположить, что за это время Гримм успел снять с документов копии и подготовить их для передачи своим иностранным «работодателям».
В конце ноября 1901 года Гримм собрался приобрести у некоего Гольдштейна доходное имение, которое, судя по слухам, тот продавал по низкой цене. Вместе с ним отправилась его законная супруга, боявшаяся оставлять мужа без присмотра.
Однако дело с покупкой имения не заладилось. Гольдштейн, как выяснилось, продавал его отнюдь не задешево, и Гриму вновь потребовались деньги. Кроме как у австрийцев, взять было негде, и он отправил в Вену телеграмму в надежде на аванс.
«Азан. Вена. Все идет отлично, - телеграфировал Гримм. - Все вышлю по возвращении 10 декабря. Теперь необходимо 3000 рублей. Прошу их перевести завтра на мое имя в Петербург на банкирскую контору Вавельберга. Деньги эти пойдут в общий счет. Они нужны здесь для уплаты. Анатоль»…
И ФАТАЛИЗМ НЕ ПОМОГ
Как отмечают исследователи, за шесть лет тайного сотрудничества Гримм отправил сотрудникам иностранных спецслужб десятки копий секретнейших документов. В агентурных списках германской разведки он значился под № 2. Изобличить его предательство помог Альфред Редль - завербованный Россией сотрудник австрийской военной разведки. Отвлекаясь в сторону: Редль, по всей видимости, работал еще на Францию и Италию. После того, как его в 1913 году разоблачили, он застрелился…
Что же касается Гримма, то он в конце концов попал в поле зрения русских разведчиков. За ним установили слежку, но не спешили арестовывать, предпочитая схватить с поличным. Гримм же долго время не подозревал, что уже находится под колпаком и каждый его шаг отслеживается.
Все-таки профессиональным разведчиком он не был, скорее – любителем-дилетантом. Хотя Анатолий Гримм вовсе не был так прост, как могло бы показаться. В каком-то смысле он был фаталистом, твердо верил, что рожден под счастливой звездой. В этом его убедил эпизод, когда он однажды сыграл в рулетку с самим собой. Произошло это в 1878 года одном из номеров «Рыбнорадской» гостиницы в Казани. При первых двух выстрелах из револьвера произошли осечки. Перезарядив пистолет, Гримм после долгих колебаний спустил курок в третий раз. Раздался выстрел.
«Над правым глазом, – рассказывал он впоследствии, – у меня зияла страшная черная рана, все опухло, все было в крови, но я был жив. Боже, как я обрадовался!». На выстрел сбежались люди и увезли его в госпиталь. Несмотря на ужасный вид, рана оказалась не самой опасной. После этого Гримм и поверил в свое предопределение…
Тем не менее, финал карьеры изменника был неизбежным. 20 февраля 1902 года Гримма арестовали. Вслед за этим полиция задержала Серафиму Бергстрем и помогавших Гримму писарей штаба округа.
Гримм сразу же стал давать признательные показания. Отпираться не было смысла, поскольку все улики были налицо, и было странно отрицать очевидное. На допросах он раскаивался и даже пытался убедить следователя в своих патриотических чувствах. При этом он «чистосердечно» раскаивался лишь в том, в чем его уличали найденные при обыске письма и копии документов. Из донесений тайного агента в Вене следоовало, что сообщников среди офицеров штаба Варшавского округа у Гримма не было.
В то же время он категорически отрицал участие своей любовницы Серафимы Бергстрем в шпионских делах. В итоге доказать ее умысел следствию так и не удалось, и дело против нее было прекращено…
ОТПРАВИТЬ НА КАТОРГУ!
Анатолия Гримма содержали под стражей в 10-м павильоне Александровской крепости Варшавского военного округа. Следствие проводилось под контролем военного министра Алексея Куропаткина. Следствие заявило о серьезном ущербе, нанесенном Гриммом русской армии, поскольку документы, переданные иностранным спецслужбам, действительно, раскрывали важную секретную информацию о нашей армии.
В процессе расследования выяснилось, что успешной работе шпиона в определенной степени способствовал слабый контроль за хранением секретной документации. В связи с этим Куропаткин приказал начальнику штаба Варшавского военного округа навести в этой сфере порядок и немедленно доложить о результатах. Соответствующие выводы были сделаны и в других округах.
Суд над изменником Гриммом состоялся в конце мая 1902 года. Поскольку в его действиях не обнаружили намерения подтолкнуть Австрию к войне с Россией, смертную казнь к нему применить было нельзя. Исходя из действовавших законов, суд вынес приговор, который спустя месяц был объявлен в приказе по войскам Варшавского военного округа.
Высочайше утвержденный приговор Варшавского военно-окружного суда гласил: «Числящийся по армейской пехоте подполковник Гримм за преступление, совершенное им в бытность старшим адъютантом штаба Варшавского военного округа и предусмотренное 2 ч. 256 ст. Уложения о наказаниях, лишается воинского звания, дворянского достоинства, чинов, ордена Св. Станислава 3-й ст., медалей, Офицерского креста, румынского ордена Звезды и всех прав состояния, исключается из военной службы и ссылается на каторжные работы на 12 лет с законными последствиями сего наказания на основании 1125 ст. Устава военно-судебного изд. 3 и согласно высочайшему приказу от 27 минувшего июня…».
Именно этот шпионский скандал заставил руководство русской армии создать военную контрразведку. Военный министр Куропаткин обратился к императору Николаю II за санкцией об образовании в рамках военного ведомства особого «разведочного отделения». 20 января (2 февраля) 1903 года государь на рапорте военного министра сделал надпись: «Согласен». Дел у военной контрразведки было много: Гримм, увы, оказался вовсе не единственным изменником, порочившим честь русской армии.
