Историки спецслужб говорят, что разведчик-нелегал Алексей Козлов еще при жизни стал легендой разведки. Он был неимоверно осторожен, старался избегать сеансов радиосвязи, передавал ценнейшую информацию, как говорят в разведке, «безлично». И тем не менее, после почти двадцати лет успешной заграничной работы его ждал провал. Причиной, как это нередко случается, была не какая-либо роковая оплошность, а предательство со стороны своего же бывшего сослуживца… Впрочем, обо всем по порядку.
УПРАВЛЯЮЩИЙ СЕТЬЮ ХИМЧИСТОК
Алексей Михайлович Козлов начал свою работу как разведчик-нелегал сразу после окончания в 1959 году МГИМО. Закончив вуз, получил предложение от Управления «С» Первого Главного управления (внешняя разведка) КГБ СССР. Прошел спецподготовку по программе нелегальной разведки, овладел немецким и датским языками. С начала 1960-х годов Алексей Козлов перешел на оперативную работу и выехал за рубеж.
«В какую именно страну, что он там делал – историкам спецслужб до сих пор неизвестно. Мы знаем в общих чертах только то, что касалось его провала. Причем можно пользоваться только теми сведениями, которые рассекречены», — говорит Дмитрий Малюченко, научный сотрудник музея истории История политической полиции и органов государственной безопасности России XIX-XX веков (филиал Государственного музея политической истории России), куратор выставочного проекта, посвященного разведчикам-нелегалам.
В конце 1960-х годов Алексей Козлов под видом гражданина ФРГ Отто Шмидта переехал в Бельгию. Устроился в крупном отеле начальником подразделения химчистки и прачечной. Показав себя добросовестным работником, пошел по карьерной лестнице, был назначен управляющим сетью химчисток. Естественно, все это было прикрытием, причем достаточно надежным: в странах Западной Европы он собирал ценную информацию, связанную с деятельностью НАТО.
После смерти жены в 1970-х годах, оставив детей в СССР, он стал работать один. Сферой его деятельности стали Израиль и сопредельные арабские страны. С 1974 года он успешно работал в Иране, где сумел создать разветвленные связи в полиции и службе безопасности. Выполнял специальные задания в Иордании, Саудовской Аравии, Кувейте, Тунисе.
Разумеется, все его поездки были обставлены как коммерческие контакты по делам фирмы, которую он представлял — продавал машины для химчистки. Успешно работал в Гонконге и на Тайване. Главной его задачей было проникнуть в те государства, с которыми у СССР не было дипломатических отношений. Алексей Козлов был единственным советским разведчиком, работавшим в Португалии в 1960-х годах в период диктатуры.
Как уже говорилось, Алексей Козлов был предельно осторожен. Связь с Центром поддерживал через обычный радиоприемник, по которому раз в неделю слушал сообщения из Москвы. Выполняя указания, затем отправлял письма-отчёты в тайнописи («давленкой») на адреса в Европе или же передавал информацию через тайники.
Одним словом, следовал правилам одного из выдающихся отечественных разведчиков Ивана Агаянца. Тот говорил, что разведка заканчивается там, где начинается стрельба — это уже дело других подразделений. Задача разведчика – тихая: выследить, найти, получить доказательства.
ДВА ГОДА В ЗАСТЕНКАХ ЮАР
Одно из заданий, которое получил Козлов, было связано с Южно-Африканской республикой. Первая его командировка на юг Африки состоялась в 1977 году. Она была связана со сбором сведений о национально-освободительных движениях в Намибии, ЮАР и Мозамбике. Однако затем перед разведчиком была поставлена задача проверки данных, поскольку по секретным каналам стала поступать информация, что в ЮАР ведут тайные разработки атомного оружия. Никакой конкретики не было, нужно было собрать доказательства.
В самой ЮАР Козлов не смог найти каких-либо зацепок, но в сопредельной с ней Малави он буквально случайно, как он сам потом вспоминал, познакомился в баре с женщиной, которая, будучи навеселе, рассказала, что она участвовала в испытаниях на полигоне и работала исследовательском центре, который занимался в ЮАР ядерными разработками. А сейчас она вышла на пенсию и живет в Малави.
Можно ли было ей доверять? Козлов (под видом немецкого туриста) проверил тот район, который она указала и, действительно, обнаружил объекты в тех местах, о которых она говорила. И был сделан вывод, что, судя по всему, информация соответствует действительности.
Это была его первая поездка в Южную Африку, потом было еще несколько. По новому заданию он должен был вернуться в ЮАР в 1980 году. Что, собственно говоря, он и сделал. Но как только 28 июля 1980 года самолет приземлился в Йоханнесбурге, Козлова буквально на трапе схватили сотрудники контрразведки ЮАР и и сразу же увезли в тюрьму. Почему так произошло?
«И вот тут всплывает имя Олега Гордиевского, с которым Козлов был знаком по МГИМО: тот учился на три курса младше. Гордиевский совершил предательство и как раз тогда начал передавать иностранным разведкам, прежде всего британской, информацию обо всех известных ему разведчиках, которые работали в самых разных направлениях», — говорит Дмитрий Малюченко.
Предательство Олега Гордиевского – конечно, история совершенно отдельная. Сам он впоследствии пытался оправдать ее своими политическими взглядами. Писал, что толчком «было осознание сталинских и вообще советских преступлений, которое началось с речи Хрущёва в 1956 году», а затем разгром «Пражской весны»… Тем не менее, предательство есть предательство.
Впрочем, по другой версии, Алексея Козлова выдал не Олег Гордиевский, а другой сослуживец — бывший офицер КГБ СССР Владимир Ветров, который стал работать на французскую разведку.
«Кстати, западные спецслужбы история с атомной бомбой в ЮАР мало интересовала. Их больше интересовало то, что Козлов делал в европейских странах. И заодно передали спецслужбам ЮАР информацию, что в их стране может оказаться такой нелегал», — поясняет Дмитрий Малюченко.
Дальше началась история, связанная с тюремным заключением Козлова. Два года он провел в тюрьмах ЮАР. Первые полгода – во внутренней тюрьме контрразведки. Допросы были с пристрастием, по пять дней не давали спать, морили голодом. Но Алексей Козлов упорно молчал.
«У них забава была — такие были стулья с выгнутыми спинками, вот мне за спинкой стула стягивали наручниками руки, спина выгибалась, и достаточно было ткнуть пальцем, чтоб человек упал. А пол там был бетонный. В общем, руки у меня были разбиты все. На пятый раз, когда падаешь, теряешь сознание», — рассказывал впоследствии Алексей Козлов.
Затем его перевели в камеру смертников центральной тюрьмы столицы ЮАР — Претории. По его словам, о его участи ему не сообщали, но постоянно держали в нечеловеческом напряжении. Даже несколько раз водили на инсценировку смертной казни. За время заключения он похудел на 31 килограмм.
ОСОБО ЦЕННЫЙ КАДР
В январе 1981 года правительство ЮАР официально признало, что у них в заключении находится советский разведчик.
«Это единственное, что Козлов был вынужден признать, — говорит Дмитрий Малюченко. — Потому что, честно говоря, он допустил оплошность. Когда его схватила по приезду в ЮАР, с собой у него была фотография, где на обороте латинскими буквами была написана его подлинная русская фамилия. Отпираться было бесполезно и бессмысленно. Но он только признал, что он разведчик, а что именно он делал, какая была у него агентура, в каких странах – ничего не сказал».
Дальше включились нити переговоров между спецслужбами, состоялся очередной обмен на границе ГДР и ФРГ — в районе небольшого города Херлесхаузен. В мае 1982 года Козлов, как особо ценный кадр, был обменян на одиннадцать агентов западных спецслужб (в их числе был даже один провалившийся агент спецслужбы ЮАР).
Как правило, после подобного разведчик больше специальных заданий не выполняет. А с Алексеем Михайловичем Козловым случилось иначе. Спустя несколько лет он обратился с просьбой вновь отправить его на «работу в особых условиях». И получил добро. С 1986 года его стали вновь отправлять на задания за рубеж.
«Никаких подробностей нам не известно, да и вряд ли мы их когда-нибудь узнаем, — говорит Дмитрий Малюченко. — И вплоть до 1997 года он успешно выполнял задания, после чего вышел на пенсию и стал преподавателем и консультантом в Академии внешней разведки России. Недаром говорят, что бывших разведчиков не бывает!..».
Кстати, любимой книгой Алексея Козлова был «Последний дюйм» Джеймса Олдриджа. Это рассказ о преодолении страха в экстремальной ситуации, писатель восхищался мужеством, смелостью, любовью к жизни, силой человеческого духа, которая в решающий момент может изменить или спасти жизнь.
В конце 2000 года Алексею Козлову было присвоено звание Героя Российской Федерации. Спустя пять его имя был рассекречено. Умер он в ноябре 2015 года.
Впрочем, доступные исследователям биографические данные разведчиков-нелегалов весьма немногословны, обтекаемы и полны пробелов, а многие факты их деятельности останутся засекреченными навсегда. Более того, даже сами имена большинства разведчиков-нелегалов мы не узнаем никогда. Служба внешней разведки чрезвычайно редко раскрывает их – только в случае, если публикация этих данных не несет ущерба жизненно важным интересам государства, общества и граждан.
ОСТАНОВКА – РАССТРЕЛ
Кстати, про судьбу предателя Владимира Ветрова. В 1981-1982 годах он передал французской спецслужбе почти четыре тысячи секретных документов, включая полный официальный список 250 офицеров Линии X, размещенных под видом дипломатов по всему миру. Среди информации, переданной Ветровым на Запад, была полная схема организации советской деятельности в сфере научно-технической разведки. Ветров сообщал о задачах, достижениях и невыполненных целях этой программы.
Он также раскрыл имена 70 источников КГБ в 15 западных странах и 450 сотрудников советской разведки, занимавшихся сбором научно-технической информации. Информация, которую он передал, привела к высылке почти 150 советских разведчиков из разных стран Запада. Только из Франции были высланы 47 советских разведчиков.
Однако попался он совсем на другой истории. В феврале 1982 года он поссорился со своей любовницей: он потчевал ее обещаниями, что ради нее разведется с женой, но так этого и не сделал. Кроме того, он подозревал, что любовница догадывается о его шпионской двойной игре. Ветров попытался убить ее, нанес ей несколько ударов отверткой. Происходило это на улице, и хотя место было безлюдное, заслышав крики, на помощь подбежал случайный прохожий, которого Ветров убил ударом ножа в сердце…
В ноябре 1982 года трибунал Московского военного округа признал Ветрова виновным в умышленном убийстве, покушении на умышленное убийство с особой жестокостью и ношении холодного оружия, приговорил его к 15 годам колонии строгого режима с лишением воинского звания и наград. Шпионаж, как можно увидеть, в обвинении не значился. Но затем Ветров фактически сам себя сдал: из заключения он написал письмо жене с просьбой, чтобы она проинформировала о случившемся его французских «партнеров».
Письмо было перехвачено сотрудниками КГБ. Наряду с другими уликами, выявленными в процессе внутренней проверки, оно стало окончательным доказательством причастности Ветрова к шпионажу. В августе 1983 года из-под Иркутска, куда его отправили отбывать наказание, Ветрова перевели в Лефортовскую тюрьму в Москве и обвинили в измене родине в форме шпионажа. Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила Ветрова к смертной казни, в январе 1984 года приговор был приведен в исполнение.
Что же касается Олега Гордиевского, то в нашей стране он был заочно приговорен к высшей мере наказания за государственную измену. В настоящее время живет в Лондоне. Является автором мемуаров «Следующая остановка — расстрел».
