«Все воинские корабли российские не должны ни перед кем спускать флага, вымпелы и морсели, под страхом лишения живота», - говорилось в Морском Уставе, принятом по велению Петра I в 1720 году. А далее в нем указывалось: «Капитану ж должно учинить присягу верного служения, что ему корабль врученный неприятелю не отдавать, а буде увидит, что корабль сохранить и увести невозможно, и ему лучше корабль зажечь или потопить, чтоб тем неприятелю укрепления не было». Иными словами: корабль врагу не отдавать ни в коем случае. Если ситуация безвыходная – судно уничтожить!
«МИТАУ» СДАЛСЯ БЕЗ БОЯ
Увы, исторические факты свидетельствуют о том, что Петровский морской устав не раз был грубо нарушен. О самом, пожалуй, ярком случае измены на русском флоте – сдаче без боя фрегата «Рафаил» противнику во время русско-турецкой войны 1828-1829 годов – нам уже приходилось рассказывать. Сегодня речь о том, что во время русско-саксонской осады Данцига в 1734 году французам без сопротивления сдался русский 32-пушечный фрегат «Митау».
Для начала несколько слов о том, почему Россия вмешалась в события в Польше. После смерти в феврале 1733 года польского короля Августа II сейм большинством голосов избрал на польский престол Станислава Лещинского. Тот был ставленником Франции, между тем русское правительство стремилось возвести на престол своего кандидата — сына умершего Августа II курфюрста саксонского Августа III.
Императрица Анна Иоанновна решила действовать весьма решительно: отправила в Польшу войска, которые вскоре заняли Варшаву и возвели Августа III на польский престол. Станислав Лещинский, сопровождаемый своими главными сторонниками, а также французским и шведским послами, отправился в Данциг, где намеревался дожидаться французской помощи, чтобы взять под контроль территорию Польши. Данциг был лучшей крепостью Польши и одной из лучших крепостей Европы, а его близость к Балтийскому морю позволяла надеяться на помощь от Франции и Швеции.
Русские войска в феврале 1734 года осадили Данциг. Франция снарядила в помощь Лещинскому эскадру под командованием адмирала Жан-Анри Берейла. Тогда весной 1734 года русское правительство для содействия сухопутной армии решило отправить эскадру из Кронштадта.
15 мая эскадра адмирала Гордона, приняв на транспорты осадную артиллерию и боеснабжение для армии, осаждавшей Данциг, вышла из Кронштадта к Данцигу.
Вот тогда-то и произошел эпизод с фрегатом «Митау», которым командовал капитан Петр Дефремери. Личность это была весьма примечательная: француз, прибывший в Россию во времена Петра I, в 1721 году он был принят в русский флот лейтенантом. В 1726 году участвовал в «описи Каспия» в составе экспедиции Фёдора Соймонова, открыл вход в залив Кара-Богаз-Гол, за что был произведен в капитан-лейтенанты.
Теперь же, под Данцигом, ему было поручено ответственное задание: вместе с фрегатом «Россия» он был отправлен к Данцигу, чтобы выяснить силы французского флота, прибывшего в Балтийское море. Разлучившись с фрегатом «Россия», «Митау» был замечен 25 мая французами и после длительной погони настигнут отрядом из четырех французских линейных кораблей.
Окруженный сильнейшим противником и вынужденный лечь в дрейф, капитан Дефремери по требованию французского флагмана отправился к нему для переговоров. Он рассчитывал на то, что поскольку война между Францией и Россией не была объявлена, французы не решатся на насилие над русским кораблем. Однако по прибытия на французский корабль Дефремери был захвачен как военнопленный. Одновременно французы спустили со всех своих кораблей шлюпки с вооруженной командой, угрожая абордажем, а также тем, что откроют огонь со всех кораблей. «Митау» сдался без боя и затем под конвоем французских кораблей был отведен в качестве трофея в Копенгаген.
ЛЮБИМЫЙ ФРЕГАТ ИМПЕРАТРИЦЫ
Потеря фрегата «Митау» наносила весьма серьезный урон репутации русского флота. Это был один из самых современных кораблей, да к тому же еще и построенных по французскому образцу.
В 1724 году во Францию для изучения кораблестроения, были отправлены Гавриил Окунев и Иван Рамбург, который считался учеником самого Петра I. Вернувшись, они сразу же приступили к проектированию и строительству фрегата на французский манер. Сооружение корабля началось на петербургском адмиралтействе в конце декабря 1731 года и продолжалось до мая 1733 года.
Фрегату дали название «Митау» - по названию города Митава, столицы герцогства Курляндского. В то время царствовала императрица Анна Иоанновна, которая была выдана за герцога Курляндского и жила в Митаве двадцать лет, до конца января 1730 года, пока не стала русской императрицей, приняв престол после Петра II.
Императрица лично участвовала в церемонии спуска фрегата в петербургском Адмиралтействе. Одновременной со стапелей Адмиралтейской верфи сошел и корабль «Принцесса Анна». Несомненно, что «Митау» был лучше. Анна Иоанновна осталась довольна и пожаловала корабельным мастерам Окуневу и Рамбургу по 300 рублей.
Командиром фрегата был назначен французский наемник капитан 3-го ранга Петр Дефремери, командовавший до этого кораблем «Шлиссельбург». Современные историки нередко называют фрегат «Митау» «французским щеголем» в русском Балтийском флоте…
Дальше последовали известные события. Захват фрегата «Митау» стал едва ли не главной удачей французов под Данцгом. Пропаганда вовсю использовала этот несчастливый для русского флота эпизод.
Тем не менее, в итоге боевые действия завершились победой российского оружия. В середине лета 1734 года Данциг капитулировал. Русская армия торжествовала. Среди сдавшихся в плен были французский министр маркиз де Монти, комендант генерал-майор Штайнфлихт, наемники, французские солдаты и офицеры и пять коронных польских полков. Станислав Лещинский был изгнан из Речи Посполитой.
Французский корпус капитулировал, согласившись, что пленных высадят в одном из нейтральных портов, но вместо этого французов доставили в Кронштадт. Солдат разместили в специально оборудованном лагере в селе Копорье, а одиннадцать французских офицеров доставили в Петербург.
В честь блестящей победы под Данцигом придворный поэт Василий Тредиаковский написал торжественную оду, в которой были такие строки: «Ах! Гданск, ах! на что ты дерзаешь? // Воззови ум, с ним соберися: // К напасти себя приближаешь. // Что стал? что медлишь? покорися. // Откуда ты смелость имеешь, // Что пред Анною не бледнеешь?».
В честь сдачи Данцига императрица Анна Иоанновна устроила бал, на который были приглашены и французские офицеры.
ПОГИБАЮ, НО НЕ СДАЮСЬ!
В декабре 1734 года пленных французов отпустили на родину, вернулись домой и захваченные французами на фрегате «Митау» русские моряки. Был возвращен и сам фрегат. 18 октября 1734 года он вернулся в Кронштадт. Бывший командир фрегата Дефремери за оставление корабля в критическую для него минуту, что привело к его захвату без какого бы то ни было сопротивления, был приговорен по суду «к лишению живота». Однако смертную казнь ему заменили разжалованием в матросы.
Затем Дефремери помиловали, и он продолжал командовать судами. Более того – спустя всего несколько лет, во время русско-турецкой войны, совершил подвиг, отдав жизнь за русское Отечество.
Дело обстояло следующим образом. В начале июля 1737 года по приказу командующего русской Донской армией генерал-фельдмаршала Петра Ласси к Азову был отправлен мортирный бот под командой мичмана Рыкунова, на котором кроме экипажа находились солдаты десантной команды. Руководить экспедицией назначили уже знакомого нам капитана 3-го ранга Петра Дефремери. Он получил приказ: «Неприятелю, каков бы он не был, ни под каким видом не отдаваться и в корысть ему ничего не отдавать».
На третий день пути, у мелководной Федотовой косы бот был обнаружен турецкой эскадрой. Флагманский турецкий корабль из-за малых глубин не смог приблизиться к русскому боту, но это удалось многочисленным гребным галерам, надеявшимся на легкую добычу. На боте поставили все паруса и попытались добраться до берега. Одновременно Дефремери приказал готовиться к бою. На этот раз он сдаваться в плен не собирался!
По приказу Дефремери на палубе разлили бочонок смолы и приготовили пороховой заряд. Противник уже почти настиг мортирный бот, когда Дефремери удалось посадить его на отмель в полумиле от берега. Под первыми турецкими выстрелами Дефремери высадил с бота солдат с оружием и почти всю команду и велел им спасаться на берегу.
Вместе с капитаном на боте добровольно остались боцманмат и один из матросов, которые рассыпали по смоленой палубе порох и приготовились встретить приближающиеся турецкие суда огнем четырех пушек. Враг навалился на бот так стремительно, что им удалось сделать только один залп.
Когда же турецкие галеры вплотную подошли к русскому кораблю, Дефремери поджег порох. Раздался мощный взрыв, разорвавший русский корабль в клочья и повредивший окружившие его неприятельские суда. Герои погибли, но не сдались врагу. Так что в истории русского флота капитан Петр Дефремери остался героем.
ПОДВИГ КАПИТАНА САКЕНА
Вице-адмирал Бредаль впоследствии так описывал обстоятельства гибели капитана Дефремери со слов выживших: «…На боту остался он, Дефремери, да с ним боцманмат, матрос больной, кой сойтить не успели. А неприятельские суда уже его обступили, из галеры выпалили из пушки ядрами 2 раза. Напротив того и он, Дефремери, выпалил з борту с ядрами 4 раза и зажег порох и тогда загорелся бот, который весь изорвало и оный Дефремери, боцманмат и матрос на том боту сгорели»…
Кстати, через полвека во время очередной войны с Турцией подобны подвиг совершил Христиан Иванович Остен-Сакен. Он командовал 40-весельной дубель-шлюпкой. 20 мая 1788 года, неся дозорную службу вблизи устья Южного Буга, он столкнулся с неприятельскими гребными судами, высланными на разведку впереди Черноморской эскадры. Остен-Сакен попытался пробиться, но силы были явно неравны.
Чтобы избежать плена и захвата судна неприятелем, Остен-Сакен спустил десять человек экипажа в лодку, после чего подпустил турецкие суда вплотную и взорвал пороховой погреб, погибнув вместе с четырьмя неприятельскими судами…
Взрыв предупредил русские войска о приходе вражеской эскадры в гавань Очакова. К слову сказать, с тех пор турецкие моряки старались не брать русские корабли на абордаж. А императрица Екатерина II пожаловала семье Остен-Сакена (брату и сёстрам, так как капитан погиб неженатым) в знак высочайшего уважения за совершенный им подвиг имение близ Митавы.
К столетию подвига, в 1888 году, именем героя был назван новый минный крейсер Черноморского флота «Капитан Сакен». А вот Петр Дефремери такой чести не был удостоен. Наверное, все-таки не могли ему простить печальный эпизод, случившийся при осаде Данцига…
Что же касается фрегата «Митау», то он продолжил службу на русском флоте. В 1741-1743 годах он участвовал в войне со Швецией. Впоследствии при сохранении полного фрегатского вооружения корабль переоборудовали в брандер - судно-камикадзе, которое грузилось легкогорючими или взрывчатыми материалами и использовалось для уничтожения кораблей противника. В составе эскадры Захара Мишукова «Митау» принимал участие в блокаде берегов Пруссии при осаде и взятии Мемеля в 1757 году.
