Недавно, говоря о 300-летии Российской империи, мы рассказали о том, в чем состояли ее отличия от других мировых империй и о том, что в чем был залог ее силы и могущества. Однако ведь не с Петра I, провозгласившего себя в 1721 году императором, началось расширение российской державы: собирание русских земель началось еще во времена, когда они оказались под властью Золотой Орды. Впрочем, историк Анатолий Кирпичников считал, что фактически у истоков русской империи стоял Рюрик, основавший в 862 году государство восточных славян. А первым стольным градом стала нынешняя Старая Ладога… Вот где лежат основы, истоки великой Российской империи!.. О том, как она создавалась, мы продолжаем наш разговор с кандидатом исторических наук, заведующим кафедрой истории Горного университета Сергеем РУДНИКОМ.
– Сергей Николаевич, начнем, как говорится, с истоков. Кто же все-таки стоял у начала Российской державы-империи?
– Существует хрестоматийная концепция собирания русского государства, которая исходит из центральной роли Москвы. Однако есть и альтернативная точка зрения, связанная с ролью Золотой Орды. Ее столица была на Волге, недалеко от нынешней Астрахани, а Орда включала территорию Поволжья, Урала, Сибири, части Средней Азии и Крыма. Ничего не напоминает? Это значительная часть современного российского государства. Можем ли мы считать историю Золотой Орды частью истории нашего государства? Конечно, можем!
А сама Орда в XIII веке несколько десятилетий была западным улусом монгольской империи, созданной Чингисханом. И при желании можно посмотреть на историю нашего государства под иным углом зрения – с точки зрения преемственности. Как это делают сегодня некоторые публицисты и историки: сначала Улус Джучи, он же Золотая Орда, затем Московское государство, которое включило в свой состав «осколки» Орды и тем самым значительно расширило свои границы… Парадоксально, но тем не менее…
Недаром, кстати, наши недруги на Украине ухватились за эту концепцию: мол, Россия является не преемницей Киевской Руси, а продуктом монгольской империи и Золотой Орды, поскольку заимствовала оттуда все: систему управления, подданнические отношения, отсутствие демократии.
Но если не следовать политическим, конъюнктурным соображениям, то предстает следующая картина. Согласно ей, «возвышение» Москвы началось с родоначальника династии московских великих князей Даниила Александровича, который, будучи младшим сыном Александра Невского, не имел прав получить ярлык на великое княжение Владимирское, который выдавали в Золотой Орде. Поэтому он захватил Коломну, Можайск, Переяславль и тем самым втрое увеличил территорию княжества.
Собственно говоря, по такому же принципу действовали потом и другие московские князья и цари. По словам историка Василия Ключевского, первые московские князья, будучи ловкими и гибкими политиками, «вовсе не думали о борьбе с татарами; видя, что на Орду гораздо выгоднее действовать деньгами, чем оружием, они усердно ухаживали за ханом и сделали его орудием своей политики». Есть замечательная книга современного московского историка Антона Горского «Москва и Орда», где он описывает поездки московских и других князей в Орду с подарками, чтобы упросить хана (на Руси его называли «царем») дать ярлык на управление соседним княжеством – в качестве подарка за покорность, лояльность и преданность.
– Когда Москва стала самым богатым княжеством Руси?
– При Иване Калите в первой половине XIV века. От хана Золотой Орды он получил право собирать дань со всех русских земель – за лояльность татарским властям во время тверского восстания. Часть дани он оставлял себе. Москва богатела, Иван Калита развернул большое церковное строительство и тем самым получил поддержку митрополита, который переехал в Москву, то есть она стала еще и признанным церковным центром северо-восточной Руси.
Но при этом Иван Калита не думал поднимать знамя борьбы с так называемым игом Орды! Он ездил туда с подарками, а возвращался с «пожалованиями», то есть с приобретениями. Остроумно о его политике высказался поэт Наум Коржавин: «Был ты видом – довольно противен. Сердцем – подл… Но – не в этом суть: исторически прогрессивен оказался твой жизненный путь».
Дмитрий Донской, внук Ивана Калиты, сделал много для возвышения Москвы: построил белокаменный Кремль, разбил узурпатора Мамая на Куликовом поле (а пролитая кровь сплотила русских людей) и, наконец, перед смертью передал своему сыну Василию I ярлык на великое княжество Владимирское по завещанию как «отчину» московских князей».
Решительный сдвиг в сторону расширения территорий совершил Иван III: не случайно его называют государем Всея Руси. Он увеличил территорию Московского княжества в пять раз, присоединив (на разных условиях – и добровольно, и не очень) Ростовское, Ярославское, Тверское княжества, Пермский край, Великий Новгород… А территория только одной Новгородской республики (в том числе и те земли, которые являются Ленинградской областью) была больше, чем Московского княжества.
При Иване III начинается война с Великим княжеством Литовским. Как считают ныне многие историки, это государство было реальной альтернативой Москве в плане собирания русских земель.
– Более того, сейчас популярна точка зрения, что если бы Москва не стала центром объединения русских земель, то, скорее всего, этот процесс возглавила бы Литва.
– Литовские князья пытались отобрать земли у Москвы. Князь Ольгерд в XIV веке трижды пытался взять Москву, когда там княжил князь Дмитрий Иванович (Донской)… Иван III отвоевал треть Литовского княжества. И что особенно вызывало злобу его противников, так это то, что он называл себя «Государь Всея Руси».
Начиная с этого момента, великие князья московские, а затем и московские цари мечтали о воссоединении Великой Руси – в границах бывшей когда-то Киевской Руси. Эти территории считались своими, потому что они православные. Ведь после падения Византии, Москва на рубеже XV–XVI провозгласила себя ее духовной преемницей – хранительницей истинного православия («Москва – Третий Рим, а четвертому не бывать»).
Москва считала вправе защищать своих единоверцев на окружающих территориях, поэтому, когда получала оттуда письма, воззвания, мольбы о помощи, то старалась приходить на помощь. Как это было в XVII веке, когда в Речи Посполитой вспыхнуло восстание запорожского казачества и гетман Богдан Хмельницкий обратился к царю Алексею Михайловичу за помощью.
Хивинский поход. Картина Н.Н. Каразина
Следующая веха в объединении российских земель и расширении государства – Василий III, первая треть XVI века. После трех походов он присоединил Смоленск, который больше ста лет был под властью Литвы.
А дальше – история сына Василия III, то есть Ивана IV Грозного, перед которым в XVI веке стояла еще одна задача – как бы сказали сегодня, геополитическая: подчинить Поволжье, чтобы обеспечить безопасность волжского торгового пути, ведущего в Персию. И тут – угроза Казанского ханства, в плену которого томилось до ста тысяч русских пленников. Иван IV решает проблему, захватив Казань в 1552 году. Затем подчиняет Астраханское ханство и Ногайскую орду. Русский философ Григорий Федотов, комментируя конец монголо-татарского ига, сказал: «Ханская ставка была перенесена в Кремль». На мой взгляд, все-таки более правильным будет утверждение о поглощении окрепшим московским государством остатков Золотой Орды.
Как все помнят из школьных учебников, в 1480 году было стояние на реке Угре, после чего Русь перестала платить дань ордынцам. Да, Большой Орде перестала платить, но Крымскому ханству продолжало, только уже данью это не называли. Платили «поминки» – подарки. А крымские татары постоянно совершали набеги на южнорусские земли. При Иване IV они в 1571 году сожгли Москву… И вот что поразительно: последний набег крымско-татарская конница совершила уже в конце XVIII века, при императрице Екатерине II – в 1769 году. А в 1783 году Крым стал частью Российской империи…
Впрочем, вернемся в XVI век. Где Поволжье – там уже рядом и Урал. Соответственно, туда приходят русские купцы. Яркий пример – семейство Строгановых, которые до этого уже занимались солеварением на вологодчине. Иван IV отдает Строгановым во владение огромную территорию по рекам Кама и Чусовая на двадцать лет – по размеру большую, чем Австрия или Португалия.
Купцы Строганы добывали на Урале железную руду и цветные металлы, на свои деньги снаряжали экспедиции в Сибирь – за богатствами, прежде всего пушниной. Поход Ермака – как раз на средства Строгановых. Начинается продвижение в малонаселенную Сибирь. Вслед за казаками шло русское население. Тоже, кстати, феноменально: если брать классическую империю – Британскую, то англичане не переселялись в колонии. Там проживала только администрация. В России все было иначе.
– Процесс освоения Сибири в исторической литературе и публицистике называют по-разному…
– До появления первых учебников истории народов СССР (а они возникли в 1930-х годах) говорили про завоевание Сибири. В советское время истории оперировали понятием «присоединение», а сегодня больше применяется понятие «вхождение Сибири в состав России». Как бы то ни было, но русские люди, двигаясь на восток, в итоге добрались до берегов Тихого океана. А затем уже начинается, естественно, этап освоения этой территории.
Абсолютно мирным он не был, поскольку случались и стычки с коренными народами, и восстания местных племен… Тем не менее, он не сопровождался истреблением местных народов, в отличие из Испании, Португалии, Британии, которые, завоевывая Центральную и Северную Америку, вели колониальные войны.
Но Сибирь все равно долго время воспринималась как что-то большое, огромное и малоизвестное. Александр II, еще будучи наследником, в 1837 году посетил Сибирь, пересек уральскую границу Европы и Азии. Наставник цесаревича поэт Василий Жуковский назвал эту поездку «Всенародным обручением наследника с Россией».
Покорение Сибири Ермаком. Картина В.И. Сурикова
– Итак, XIX век. Россия к тому времени прочно стоит на европейских рубежах, на Кавказе спокойно, Средняя Азия подчинена, и начинается восточная экспансия Российской империи…
– Еще Муравьев-Амурский, губернатор Сибири и Дальнего Востока, в середине XIX века предупреждал императора, что, если Россия не начнет активно осваивать Дальний Восток, то на него предъявят претензии американцы или англичане. Собственно говоря, так и получилось.
Россия потерпела поражение в русско-японской войне 1904-1905 годов в том числе и потому, что за спиной Японии стояли Британия и США. Франция более симпатизировала России, однако в 1904 году подписала «сердечное согласие» с Англией – союзницей Японии. Кстати, это соглашение положило начало Антанте, в которую спустя некоторое время вошла и Россия…
– Как бы ни была замечательна Российская империя, но в 1917 году ее не стало, причем стремительно… Сегодня модно говорить о заговоре против страны, о роли иностранных спецслужб, действия «темных сил»…
– Я не сторонник конспирологических версий, однако, на мой взгляд, крушение империи не было неизбежным. Разные причины сошлись в одной точке. Катализатором революции стала Первая мировая война, одним из лозунгов которой было объединение под скипетром русского царя всех славянских земель, некогда являвшихся частью русского государства. С трибуны Госдумы звучало: «Русский щит должен быть прибит к вратам Царьграда!»
Но война обострила многие нерешенные проблемы, вызвала социально-экономический кризис и привела к катастрофическому снижению авторитета царской власти в лице Николая II. С падением монархии из Российской империи был вынут стержень, ее основа.
При этом свержение монархии не вызвало вначале на окраинах повального сепаратизма. Активнее всего были поляки и финны, другие народы претендовали лишь на национально-культурную автономию. Однако после Октябрьской революции на окраинах стали возникать всевозможные правительства, которые пытались изолировать контролируемые ими территории от влияния большевиков.
Последовавшая за этим гражданская война и иностранная интервенция довершили распад бывшей империи. Но парадокс истории состоит в том, что большевики-интернационалисты восстановили государство, создав «советский проект» – СССР, который нередко, в зависимости от политических симпатий, называют «Советской империей». В каком-то смысле Советский Союз был «новой версией» Российской империи, только с иным «идеологическим фасадом». Но это, как говорится, уже совсем другая история.
