Императрица признавалась, что никого не любила так, как этого юношу, который был младше ее почти на тридцать лет. Канцлер Безбородко называл его «сущим ангелом» уже за то, что тот не вмешивался в политику, не давал императрице советов и вообще держался подальше от государственных дел, в отличие от других ее бывших и будущих фаворитов.
«КРАСИВ, МОЛОД И, КАЖЕТСЯ, УЖИВЧИВ»
Как отмечают биографы Екатерины Великой, Ланской появился при дворе словно бы ниоткуда, как чертик из табакерки. Выходец из дворян Смоленской губернии, он пошел по стопам отца и четырнадцать лет отправился на военную службу в конную гвардию. Затем его перевели в Кавалергардский корпус, пожаловали чин поручика. Александр отличался не только привлекательной внешностью, но и прилежанием в учебе: все свободные деньги он тратил на частные уроки французского языка. Правда, так и не преуспел в нем.
«Александр Ланской был сын русского дворянина очень хорошей фамилии, – сообщал Георг Адольф Вильгельм фон Гельбиг, секретарь саксонского правительства при дворе Екатерины II. – Он был конногвардеец, когда генерал Толстой рекомендовал его государыне в генерал-адъютанты. Хотя его внешний вид и его беседа понравились императрице, но особые обстоятельства побуждали ее тогда воздержаться от окончательного решения… В то же время с разных сторон ему не то приказывали, не то дружески советовали обратиться к князю Потемкину. Князю очень понравился такой знак доверия, и он тотчас же сделал его своим адъютантом. Ланской оставался шесть месяцев на этом месте».
Первая встреча государыни с молодым офицером состоялась в 1779 году, когда на летнем отдыхе в Царском Селе государыня заприметила статного кавалергарда. По одной легенде, посредником знакомства стал князь Потемкин, который занимался отбором молодых людей для государыни. По другой, 21-летнего Александра Ланского привел ко двору обер-полицмейстер Петр Толстой.
Императрица продемонстрировала Ланскому все свое расположение: назначила его флигель-адъютантом и пожаловала 100 тысяч рублей на гардероб. Английский посланник лорд Мальмсбюри сообщал королю о новом лице при царском дворе: «Ланской красив, молод и, кажется, уживчив».
Между императрицей и Ланским разница в возрасте была колоссальной и, по всей видимости, ее любовь к фавориту носила материнский характер. С Павлом Петровичем отношения у государыни не складывались, нелюбимый сын служил поводом для постоянных огорчений и разочарований. И, возможно, юный Александр Ланской в каком-то смысле заменил ей сына. Другой вопрос, чем красавца Ланского очаровала 50-летняя императрица? Расчетливым брачным аферистом его тоже трудно назвать. Как отмечают историки, Эдипов комплекс здесь присутствует в полной мере…
«Свое пребывание при дворе Ланской сделал замечательным лишь своей похвальной привязанностью к императрице и теми воздаяниями, которые он получил за это. Он никогда не занимался государственными делами, которые столько же были ему чужды, как и он им, несмотря на то, он мог иметь часто случай сделаться важным лицом. В его время в Россию приезжали Иосиф II, потом Фридрих Вильгельм, наследник Фридриха II, и, наконец, Густав III. Каждый из них охотно привлек бы его на свою сторону, но его поведение всегда было настолько сдержанно, что до него нельзя было и добраться. Он тщательно избегал придворных интриг, и можно сказать, что за время пребывания его при дворе бабам и сплетникам было мало или даже вовсе не было дела. Даже родня не имела к нему доступа, хотя государыня, по собственному побуждению, дала некоторым из них места при дворе», – отмечал фон Гельбиг.
Более того, Ланской проявил нехарактерную для других фаворитов Екатерины II терпеливость. Он налаживал отношения со всеми членами монаршей семьи – Павлом, Марией Федоровной, их детьми.
ЖЕРТВА ЗАГОВОРА?
Приблизив к себе молодого Ланского, государыня почти светилась от счастья.В оплату за его верность и внимание она не скупилась на подарки. Она буквально осыпала его почестями и наградами. В двадцать один год он уже был камергером, затем получил назначение шефом Смоленского драгунского полка, в 1783 году был награжден орденами Святого Александра Невского и Святой Анны. Через год юный фаворит получил звание генерал-адъютанта с производством в генерал-поручики.
Смерть молодого человека стала неожиданной, хотя он, по отзывам современников, не отличался особенно крепким здоровьем. Да к тому же еще в 1783 году упал с лошади и сильно разбил себе грудь.
Одной из версий внезапной смерти фаворита императрицы является заговор. «Ланской не связывал себя ни с кем, жил только для своей службы и приносил себя в жертву своим обязанностям. Это спокойствие избранника никому не казалось опасным и было опасно для всех. Его значение в глазах императрицы, которую он никогда не покидал, было безгранично. Всякий сознавал, что Ланскому стоило сказать слово, чтобы его свергнуть, и сам Потемкин чувствовал, что его политическое бытие зависит только от воли избранника», – отмечал фон Гельбиг.
Как бы то ни было, 19 июня 1784 года Ланской пожаловался Екатерине II, что ему нездоровится, рассказав о боли в горле. Примечательно, что он почему-то был убежден, что побороть этот недуг он не сможет и болезнь смертельна. К вечеру усилился жар, Ланской слег в постель, покинуть которую, ему уже не было суждено. Государыня, отложив все дела, круглосуточно находилась у постели больного: сама давала лекарства, отменила все встречи… Но пять дней болезни свели Ланского в могилу.
Историки считают, что среди участников «заговора» мог быть Григорий Потемкин, который будто бы приревновал императрицу к красавцу Александру и решил избавиться от соперника.
По одной из версий, молодой любовник императрицы чересчур «перекормил» себя «возбуждающими» препаратами.
«Со времен появления при дворе он постоянно хворал, – отмечал посвященный во все сплетни русского царского двора фон Гельбиг. – Вначале он страдал лихорадкой. Стараниями врачей и заботливым уходом он поправился, но его здоровье было некрепким и иногда возвращались припадки болезни. Это была главным образом его вина. С некоторого времени он стал прибегать к возбуждающим средствам, полагая, совершенно ошибочно, подкрепить этим свои силы.
…Летом 1784 года после приема сильных возбудительных средств он съел несколько сладких лимонов и тем нажил себе смертельную болезнь. Усилия всех придворных и городских врачей оказались тщетными».
«Напрасно Екатерина расточала ему самые нежные заботы: ее поцелуи приняли его последний вздох. Потемкин его боялся и, как говорят, отравил его: он умер в ужасных мучениях», – говорится в «Секретных записках о временах царствования Екатерины II и Павла I» Шарля Франсуа Филибера Массона.
«МОЕГО СЧАСТЬЯ НЕ СТАЛО»
После смерти Ланского Екатерина II несколько месяцев провела в уединении, отказавшись от встреч со всеми, кроме сестры покойного фаворита – Елизаветы Ланской.
«Я погружена в глубокую скорбь, – сообщала Екатерина II своему многолетнему корреспонденту германскому философу и публицисту Фридриху Мельхиору Гримму. – Моего счастья не стало. Я думала, что не переживу невознаградимой потери моего лучшего друга, постигшей меня неделю тому назад. Я надеялась, что он будет опорой моей старости; он усердно трудился над своим образованием, делал успехи, усваивал себе мои вкусы. Это был юноша, которого я воспитала, признательный, с мягкой душой, честный, разделявший мои огорчения, когда они случались, и радовавшийся моим радостям. Словом, я имею несчастие писать вам, рыдая. Генерала Ланского нет более на свете. Злокачественная горячка в соединении с жабой свела его в могилу в пять суток…».
Похороны состоялись 27 июня 1784 года. В камер-фурьерском журнале указывалось: «В четверг, 27 июня, поутру, около 9 часов, тело покойного его пр-ва А. Д. Ланского из дому его вынесено с должною честью в соборную Софийскую церковь, где оное после литургии отпето высокопреосвященным митрополитом Новгородским и С.-Петербургским с другими тремя архиереями и с прочим знатным духовенством; потом для погребения всем оным духовенством, також знатнейшими обоего пола особами из соборной церкви препровождено до кладбища и в имеющейся тут часовне предано земле».
Из «Секретных записок о временах царствования Екатерины II и Павла I» Шарля Франсуа Филибера Массона: «Она действительно обожала Ланского: ее скорбь обратилась в гнев против медика, который не мог его спасти. Он должен был броситься к ногам государыни и умолять ее о пощаде за бессилие своего искусства. Скромная, убитая горем вдова, она носила траур по своему возлюбленному, и, как новая Артемиза, она воздвигла в его память гордый мавзолей близ Царского Села. Так провела она более года и только по истечении этого срока нашла ему замену. Но, подобно другой эфесской матроне, она избрала ему недостойного преемника».
Как рассказывал вездесущий фон Гельбиг, после смерти адъютанта Ланского друзья императрицы считали своим долгом просить, чтобы она выбрала себе нового «собеседника». Прошло много времени, прежде чем они получили от императрицы разрешение сделать свои предложения. Княгиня Дашкова предложила на эту роль своего сына, обучавшегося в Англии под надзором своей матери.
«Полковник князь Дашков обладал действительно многими любезными свойствами для общества и по внешнему виду был весьма представителен, – отмечал фон Гельбиг. – Он даже понравился императрице. Но этого было недостаточно. Князь Потемкин… отстранил его… и только в феврале 1785 года выполнил эту задачу. Александр Ермолов – русский дворянин из хорошей, но не имевшей большого значения фамилии, был унтер-офицером лейб-гвардии Семеновского полка, когда князь Потемкин назначил его своим адъютантом и представил его императрице вовремя нарочно для того устроенного праздника. Ермолову было тогда 32 года, и он понравился императрице…»
«ДОБРОДЕТЕЛИ И ЗАСЛУГИ»
Тем не менее, Александр Ланской оставил по себе яркую память. В своем завещании он распорядился вернуть все свое имущество в казну империи. Поступок весьма достойный и благородный: мол, государство меня озолотило, ему я все и возвращаю.
Однако императрица поступила по-своему, разделив имения и земли между матерью, сестрами и братом Ланского. Коллекцию живописи же, Екатерина II приобрела сама в память о любимом фаворите, заплатив за нее 350 тысяч рублей. Кстати, все сестры Ланского удачно вышли замуж, породнившись с именитыми деятелями того времени. Петр Петрович Ланской, второй муж Натальи Гончаровой, жены Пушкина, приходился Александру Дмитриевичу Ланскому двоюродным племянником…
В Екатерининском парке в Царском Селе установлена ваза на высоком пьедестале – это сооружение принято называть памятником Александру Ланскому. Три стороны пьедестала украшали барельефы из белого мрамора с изображением венка, щита с копьем, подвешенного на ленте, и рога изобилия. А на стороне пьедестала, обращенной к дворцу, была установлена бронзовая доска с надписью: «Коль велико удовольствие честным душам видеть добродетели и заслуги, общими похвалами достойно венчаемые»; выше надписи на ней был помещен рельефный золоченый герб Ланского и изображение двух сторон медали, выбитой в его память.
Памятник Александру Ланскому
в Екатерининском парке Царского Села
Автором памятника считается архитектор Антонио Ринальди. Из архивных документов известно, что «Пьедестал мраморный» был установлен в 1773 году, а посвятительная надпись на нем появилась уже после смерти Ланского. В 1830 году доска с надписью в память о Ланском была снята, так как ее текст, по мнению императора Николая I, компрометировал императорскую династию. В начале ХХ века доска была найдена и возвращена на место.
Сохранилась в Царском Селе и церковь-мавзолей над гробницей Александра Ланского на Казанском кладбище, созданная по проекту мастера русского классицизма Джакомо Кваренги. В 1787 году внутри церкви был установлен мраморный надгробный памятник Ланскому, выполненный скульптором Ж. Д. Рашеттом.
