Во времена императрицы Елизаветы Петровны за хранение монеты с профилем Иоанна VI Антоновича можно было получить обвинение в государственной измене. И если не лишиться жизни, то уж точно получить серьезные неприятности. А причина была проста: дочь Петра Великого взошла на престол, свергнув с него царя-младенца…
ЗАПРЕЩЕННЫЕ МОНЕТЫ
История, в принципе, достаточно известная, тем не менее, продолжающая хранить немало тайн и загадок. Сколько в ней намешано интриг, предательств, государственных измен, даже и не сосчитать!..
Иоанн Антонович, родившийся в августе 1740 года, был сыном племянницы императрицы Анны Иоанновны — принцессы мекленбургской Анны Леопольдовны и герцога Брауншвейг-Люнебургского Антона-Ульриха. В октябре того же года манифестом Анны Иоанновны младенец был объявлен императором Иваном VI — наследником престола. Регентом до его совершеннолетия стал герцог курляндский Эрнст Бирон.
В ночь на 25 ноября (по старому стилю) 1741 года правительница России Анна Леопольдовна с мужем, годовалым императором и пятимесячной дочерью Екатериной были свергнуты. На престол взошла дочь Петра Великого — Елизавета Петровна. Поначалу режим содержания Брауншвейгской фамилии был достаточно мягким, им даже обещали, что отпустят за границу и дадут приличное содержание. Анна Леопольдовна подписала присягу на верность Елизавете Петровне от себя и от сына.
Несмотря на подобные признания в лояльности, власти сделали все, чтобы вычеркнуть имя Иоанна Антоновича из истории. Печати его царствования переделывали, все деловые бумаги с упоминанием его имени было предписано собрать и передать в Правительствующий Сенат.
С денежными знаками, на которых был изображен облик императора Иоанна Антоновича, — отдельная история. Как отмечают исследователи, до момента его свержения было отчеканено около 700 тысяч монет с его профилем. В этот период действовало несколько монетных дворов: Петербургский и Московский изготавливали серебряную монету, Екатеринбургский – медную.
31 декабря 1741 года указом императрицы Елизаветы Петровны населению было предписано сдавать все «иоанновские» монеты. Обмен был облегчен тем, что к моменту появления этого указа около 60% этих денег еще находилось в казначействе, откуда они сразу же поступили в переплавку на монетные дворы.
Но оставалось еще 40% монет, разошедшихся по стране!.. Сначала их принимали по полной стоимости, затем курс обмена был понижен до 92,5 копеек. А после июня 1745 года хранить такие деньги стало и вовсе противозаконно: это было приравнено к государственной измене, а их держателей подвергали суровому наказанию…
К тому времени и в положении Иоанна Антоновича произошли серьезные перемены. В 1744 году четырехлетний свергнутый император был изолирован от родителей, его содержали в одиночестве и строжайшей тайне. Сначала прятали в Холмогорах, а в 1756 году тайно перевезли в крепость Орешек, где он был заключен в одиночную камеру и содержался в полной изоляции.
ТОЛКИ ОБ ИВАНУШКЕ
С воцарением на престол в декабре 1761 года Петра III положение узника не улучшилось. Было дано указание: если последует попытка его освободить – убить. Екатерина II, придя к власти в результате заговора (как известно, она свергла с престола своего мужа – императора Петра III), подтвердила прежнюю инструкцию. Вообще, в начале своего правления она очень остро ощущала шаткость своего положения.
«В гвардии бродили тревожные для Екатерины толки о возведении на престол Иванушки, как звали бывшего императора Ивана VI, также о том, зачем цесаревич Павел не коронован, — отмечал историк Василий Осипович Ключевский. — …В гвардии составлялись кружки, «партии», впрочем не успевавшие сложиться в заговор».
Другой видный историк, Сергей Михайлович Соловьев, указывал: «…Ей пришлось решать вопрос с томящимся в заключении несчастным Иваном Антоновичем. Еще ее мужу, Петру, Фридрих Второй советовал уничтожить возможную причину заговора – то есть казнить этого узника.
Петр специально ходил смотреть на него и отказался от казни: ему казалось, что Иван Антонович не опасен, за долгие годы жизни в каземате, он полностью потерял и здоровье, и рассудок. Но тут Екатерине донесли, что имеется целый заговор возвести сумасшедшего на трон, а ее свергнуть. Екатерина потребовала следствия. В ходе дознания было схвачено несколько человек. Хрущову и Гурьеву Сенат приговорил отсечь головы, Екатерина заменила смертную казнь ссылкой и каторгой»…
В 1764 году, казалось бы, власть Екатерины II повисла на волоске: армейский подпоручик смоленского пехотного полка Василий Мирович попытался освободить Иоанна Антоновича из Шлиссельбургской крепости и провозгласить его императором.
Как отмечает современный писатель и публицист Петр Кошель, дед Василия Мировича был приверженцем Мазепы, отец его тоже в чем-то замешан. «В обвинительном заключении Мирович назван внуком и сыном изменников. Было ему 24 года. Картежник, мот, постоянный должник. Что называется, без царя в голове. Он все время добивался возвращения конфискованного отцовского имущества», — сообщает Петр Кошель.
Как бы то ни было, но Василий Мирович решил вызволить из темницы Иоанна Антоновича. Свою идею он открыл другу, поручику Ушакову. Ради безопасности более никого молодые люди решили в суть дела не посвящать. Осуществление заговора они запланировали на середину лета, когда Екатерина II должна была отбыть вместе со всем двором в Прибалтику. Как раз в ту неделю поручик Мирович должен был заступить на караул в Шлиссельбургской крепости.
Был разработан план: Ушакову надлежало прибыть в крепость на шлюпке, забрать с собой манифест, подписанный Иваном Антоновичем, прочесть его солдатам, после чего отвезти претендента на трон на Выборгскую сторону в артиллерийскую часть, которая, по мысли Мировича, тут же должна была принять сторону законного наследника. А затем должно было произойти то же самое, что и 28 июня 1762 года, когда гвардия свергла императора Петра III и возвела Екатерину на престол: присяга, коронация, торжество справедливости…
«КАЖЕТСЯ, У НИХ ПЛАН БЫЛ…»
«Все пошло неправильно, — отмечал Сергей Соловьев. — Ушаков досрочно утонул в реке, доставляя казну генералу Волконскому. Мирович остался один. Он все равно решил спасти Ивана Антоновича».
Об этой попытке вызволить узника крепости в Ригу к Екатерине писал оставшийся присматривать за делами и наследником дипломат Никита Иванович Панин. 5 июля 1764 года он получил донесение от коменданта Шлиссельбурга Бердникова: «Сего числа пополуночи во втором часу стоящий в крепости в недельном карауле Смоленского пехотного полку подпоручик Василий Яковлев, сын Мирович, весь караул в фрунт учредил и приказал заряжать ружья с пулями, а как я, услыша стук и заряжание ружей, вышел из квартиры своей и спросил, для чего так без приказу во фрунт становятся и ружья заряжают, то Мирович прибег ко мне и ударил меня прикладом ружья в голову и пробил до кости черепа, крича солдатам: «Это злодей, государя Иоанна Антоновича содержал в крепости здешней под караулом, возьмите его! Мы должны умереть за государя!».
Подхватили меня, и в аресте находился я до пятого часа утра, держан был приставленными солдатами за все мое платье. Пока я содержался, Мирович двукратно покушался идти с заряженными ружьями против караула гарнизонной команды, которая находилась в ведомстве капитана Власьева и поручика Чекина, где многими патронами с пули стрелял, напротив того и ему ответствовано. Мирович привез шестифунтовую пушку к казарме, где содержатся колодники.
Что при том происходило, не знаю, ибо видеть не мог; напоследок Мирович привел с собою в арест пред фрунт капитана Власьева и Чекина, и мертвое тело безымянного колодника принесено командою его, где по установлении фрунта со всеми солдатами целовался, сказывая им, что это он один погрешил и барабанщику велел бить зорю утреннюю, а потом полный поход; тут я закричал, чтоб его арестовали, что и было исполнено; при аресте найдены мною у него манифесты, присяга и повеления, писанные его рукою».
Екатерина отвечала из Риги: «Я с великим удивлением читала ваши рапорты и все дивы, происшедшие в Шлюссельбурге: руководство Божие чудное и неиспытанное есть!.. Я весьма любопытна знать, арестован ли поручик Ушаков и нет ли более участников? Кажется, у них план был… Весьма, кажется, нужно осмотреть, в какой дисциплине находится Смоленский полк».
Теперь, после смерти Иоанна Антоновича, императрица Екатерина II была совершенно спокойна за свое будущее: больше претендентов на престол не было. «Разве что Павел, но ему власть она собиралась передать только после своей смерти, — отмечал историк Сергей Соловьев. — Мировича, который дерзнул на эту власть, Екатерина велела казнить принародно, чтобы всем было ясно, что ожидает умышляющим на благо царствующего дома. При огромном стечении народа поручику отрубили голову, а когда палач вздернул ее высоко над толпой, толпа ахнула как один человек, и так вздрогнула, что зашатался мост, с которого наблюдалась казнь, а перила и совсем обвалились. И не диво: публичных казней страна, кажется, не видела с Петровского времени».
ТАЙНА ПОДВИЖНИКА ИОАННА
Выше мы уже говорили, что в истории гибели Иоанна VI Антоновича до сих пор много загадок. Как отмечают исследователи, весьма неожиданную версию кончины Ивана VI дает неопубликованный труд тихвинского дореволюционного историка Исаакия Мордвинова. (Документ хранится в Российском государственном архиве литературы и искусства, впервые об этом было рассказано в журнале «Родина».)
Результаты его исследования были изложены в его рукописи «Где умер и погребен Иоанн Антонович Ульрих?». По мнению Мордвинова, попытка Мировича освободить Иоанна Антоновича, была заранее спланирована с высочайшего ведома. Екатерине нужна была смерть Иоанна, а если она не последовала, следовало ее симулировать.
По официальной версии, убитого императора предали земле в Шлиссельбургской крепости. 9 июля 1764 года Екатерина II указывала графу Панину: «Безыменного колодника велите хоронить по христианской должности в Шлиссельбурге, без огласки». Однако император Александр I, вступив на престол, два раза приезжал в Шлиссельбург и приказывал отыскать тело Иоанна Антоновича, но ничего найти не удалось.
Бытовала легенда, что тело Иоанна Антоновича перевезли в Тихвинской Успенский монастырь и захоронили в паперти Успенского собора. Как отмечал Мордвинов, отчасти она, возможно, была верна.
«В 1799 году вокруг Тихвинского Большого монастыря строили каменную стену, — пишет Мордвинов. — Рабочие копали ров для фундамента юго-восточной башни и наткнулись на «пещеру отшельника». Был найден тут же и сам отшельник, умерший в коленопреклоненном положении, перед иконами, лицом к востоку (или, вернее, найден был его костяк)».
Найденные останки монахи погребли за алтарем Успенского собора, а над захоронением воздвигли плиту. Надпись на ней сообщала, что имя усопшего «неизвестно, а также и состояние», однако на изображенном черепе его значилась надпись: Иоанн. Более того, в Тихвине пошла легенда, будто бы подвижник Иоанн был царем…
Мордвинов отвергал версию, что это был никому не ведомый отшельник. Он напоминал, что многие российские монастыри со времен правления Петра I использовались в качестве тюрем, и Тихвинский не был исключением. «Здесь были также устроены и тюремные подземные камеры — ямы для особо важных колодников и узников. Пещера обретенного подвижника весьма похожа на подобную яму», — отмечал Мордвинов.
Косвенные свидетельства говорили о том, что личность подвижника, действительно, не так проста. В документах тихвинского архимандрита Владимира (Кобылина) Мордвинов обнаружил черновик письма к барону Модесту Корфу, в котором, в частности, говорилось: «В приезд в нашу обитель в 1858 г. нынешнего императора (Александра II) я не решился указать место погребения Иоанна Антоновича, но, полагаю, не мешало бы означить сие место каким-либо памятником, дозволив удостовериться на деле о настоящем месте его погребения».
Мордвинов предположил: тайный подвижник, действительно, вполне мог быть Иоанном Антоновичем. Возможно, что во время штурма, предпринятого Василием Мировичем, Иоанн был не убит, а тяжело ранен. По крайней мере, не подавал признаков жизни. Когда он очнулся, тюремщикам пришлось решить вопрос: что делать с человеком, официально объявленным мертвым? Очевидно, они решили не добивать его, а спрятать в надежном месте. Перевезли его в Тихвин и укрыли в подземной тюрьме под башней.
Почему именно в Тихвине? Дело в том, что тюремщики Иоанна Антоновича — шлиссельбургский комендант Иван Бередников и помещик Максим Вындомский — были родом из Тихвина. Более того, Вындомский сдавал монастырю в аренду свои угодья, а Бередников в молодости был там послушником.
Что было дальше? Узник жил в подземной тюрьме, получал пищу через люк или через окошко. Прожил он лет десять, а после кончины был замурован в той же яме, где жил, поскольку хоронить его было нельзя.
КОЛЛАЖ:
«Запрещенная монета» с профилем императора Иоанна Антоновича. Может показаться странным, что Иоанн VI обозначен на монете как Иоанн III. Разгадка проста: речь о его тронном имени, поскольку в официальной историографии Иоанном I считался первый русский царь Иоанн IV Васильевич Грозный.
Легендарная версия исторического события: подпоручик Василий Мирович перед телом Иоанна VI. Картина Ивана Творожникова, 1884 г.
