[caption id="attachment_14448" align="alignleft" width="578"]
Коллаж Ирины МАКСИМЕНКО[/caption]
«Жители такого-то города сняли на видео, как соседи плюют из окна», «Ученики такой-то школы выложили в сеть ролик с орущим учителем», «Поведение сотрудника такой-то компании взорвало соцсети», «Работника такой-то конторы уволили из-за фото на его страничке»… Знакомые заголовки? Каждый день мы встречаем их в новостных топах. Каждый день в социальных сетях разгораются и гаснут десятки костров, на которых «сжигают» тех, кто совершил нечто предосудительное, неприличное, общественно порицаемое. В этих же кострах сгорают, споря друг с другом до хрипоты, участники обсуждений.
Одна моя знакомая тетушка – почтенная женщина из категории «70 плюс» – недавно заметила: «Какое же счастье, что в наше время не было никаких «ВКонтактов» и никаких смартфонов с камерами! Чего мы только ни вытворяли иногда, но все это осталось только на нашей совести и в нашей памяти». «Зато в ваше время были партсобрания и товарищеские суды», - возразила я ей.
Что хуже – подвергнуться общественному осуждению в виртуальной реальности или краснеть на собрании перед лицом своих товарищей, которые не только жаждут сурово наказать тебя за проступок, но и имеют на это полное право по установленным в стране правилам и законам?
Листая советские газеты, я то и дело натыкаюсь на публикации о такого рода собраниях – и пытаюсь ответить себе самой на этот вопрос.
СЛУШАЛИ, ПОСТАНОВИЛИ
Вот, например, информационная заметка на последней полосе тихвинской «Трудовой славы» от 19 декабря 1972 года. Она опубликована под рубрикой «В товарищеских судах» (видимо, постоянной в то время) и называется «Нарушителя дисциплины – к ответу».
«Т***ов Евгений Николаевич – плотник отделочного участка домостроительного комбината, - представляет газета отрицательного героя заметки.
– И раньше он не отличался дисциплинированностью. Часто, забывая, что он отец двоих детей, прикладывался к рюмке. Его поведение неоднократно обсуждали бригада плотников, построечный комитет участка. Но необходимых выводов для себя он не сделал.
Праздничных дней в прошлом месяце Т***ву оказалось для отдыха мало, и 9 ноября он тоже не вышел на работу. Снова разбор его поведения руководством и постройкомом участка. Т***ва лишили поощрительных премий, предупредили, что, если он повторит подобные нарушения трудовой дисциплины, дело будет передано в товарищеский суд.
Опять не дошло до сознания человека! Через две недели он снова позволил себе двухдневный прогул.
В присутствии всего коллектива отделочного участка товарищеский суд домостроительного комбината рассмотрел дело Т***ва. С возмущением высказывались о его недостойном поведении члены бригады, мастера, начальник участка. Они говорили: Т***ов позорит свою бригаду и свой участок.
Товарищеский суд объявил Т***ву общественный выговор с опубликованием в печати. Такое решение было встречено с удовлетворением всеми присутствующими».
[caption id="attachment_14449" align="alignright" width="549"]
Товарищеские суды в фильмах «Афоня» и «Бриллиантовая рука»[/caption]
Создать дисциплинарные товарищеские суды в нашей стране придумал Ленин. Он описал и узаконил их в декрете 1919 года, а затем более детально регламентировал их работу в 1921 году. Тогда они были привязаны к профсоюзам, создавались на предприятиях, в учреждениях и имели право применять к нарушителям дисциплины самые суровые наказания вплоть до отправления на тяжелые принудительные работы или передачи в концентрационный лагерь.
В 1923 году, в период нэпа товарищеские суды отменили, а в 1931-м вновь ввели, когда страна взяла курс на индустриализацию и потребовалось «закрутить гайки». В начале 1933 года в СССР действовало около 21 тысячи производственно-товарищеских судов. В течение нескольких десятилетий институт активно развивался, и к концу 1970-х эта цифра достигала 330 тысяч.
Товарищеские суды создавались как по производственному принципу (на предприятиях, в колхозах и совхозах, в учебных заведениях и т.д.), так и по месту жительства. Любой коллектив, в котором было больше 50 человек, мог созвать общее собрание, учредить свой товарищеский суд и избрать его состав сроком на два года. Судьи работали в свободное от работы время, на общественных началах.
В их компетенцию входило рассмотрение дел, связанных с любыми нарушениями трудовой и общественной дисциплины, с халатностью, мелкими хищениями и другими малозначительными с точки зрения уголовного и административного права преступлениями. Спектр возможных наказаний был широк: замечание с предупреждением, выговор (простой или строгий, с опубликованием в печати или без), лишение премии, штраф, сверхурочная работа, понижение в должности, увольнение и другие.
О том, как наказывали «подсудимых», можно узнать из заметки «Киришского факела» от 23 января 1973 года:
«Товарищеский суд совхоза «Будогощь» заслушал на своем заседании дело А.Ф. А***вой, Е.К. А***вой, Г.И. Л***ва, которые в пьяном виде сделали ложный вызов «скорой помощи». Суд оштрафовал на разные суммы А***ву и А***ову и объявил общественный выговор Л***еву с опубликованием в печати.»
***
«Товарищеский суд Будогощского хлебокомбината обсудил проступок кочегара производственных печей С. Р***ва, явившегося на работу в пьяном виде. Суд объявил ему общественный выговор с опубликованием в газете.»
***
«Л.В. В***ва, работник ЖКК треста №46, пыталась похитить из магазина «Нива» продукты на общую сумму 2 рубля 25 копеек. Суд оштрафовал В***ву на 10 рублей и свое решение просил опубликовать в газете».
При желании наказать нарушителя более строго товарищеский суд мог передать материалы рассмотренного дела правоохранительным органам. Те, в свою очередь, наоборот, имели право спускать дела о мелких и впервые совершенных преступлениях в товарищеские суды.
ВИРТУАЛЬНЫЙ АНАЛОГ
В начале 1990-х товарищеские суды прекратили свое существование. Закон от 19 мая 1995 года № 82-ФЗ «Об общественных объединениях», который действует в России по сей день, признал утратившими силу все нормативные акты, связанные с общественной работой по укреплению порядка и дисциплины. Он разрешает создание «органов общественной самодеятельности» для решения социальных проблем, возникающих у граждан по месту жительства или учебы. Но не обязывает никого их создавать.
Прошло еще 20 лет – и теперь с функциями товарищеских судов отчасти успешно справляются социальные сети и мессенджеры. Даже наказания, которым подвергаются нарушители общественного спокойствия и дисциплины, в чем-то схожи: бывают и замечания с предупреждениями, и строгие выговоры, и публикации в СМИ, и увольнения.
Примеров не счесть. Не только трудовой коллектив, но вся страна увидела, как работники омского завода «Сыры» купаются в чане с молоком, как судья из Улан-Удэ позирует в обнимку с бутылкой водки, и как учительница на Сахалине унижает свою ученицу из-за дырки на кофте. Все они были решительно осуждены многомиллионной общественностью и после этого уволены. Или совсем свежая история: худрук и директор петербургского театра «Лицедеи» навлек на себя всенародное проклятие, сев за руль пьяным и совершив ДТП, в результате которого пешеход лишился ноги.
Случаются и обратные ситуации, когда на обсуждение интернет-сообщества случайно или намеренно выносится поведение какого-то человека – и в итоге его оправдывают, а оппоненты из обвинителей сами превращаются в подсудимых.
Недавно героиней бесчисленных публикаций стала ведущая камчатского телеканала, расхохотавшаяся вне эфира во время записи сюжета о повышении социальных надбавок. В то время как представители власти и общественных организаций всех мастей клеймили девушку, требовали проверок и увольнений, обычные граждане в чатах и пабликах добродушно смеялись вместе с ведущей и просили оставить ее в покое, осудив тех, кто выложил в публичное пространство видеозапись рабочего момента. Их сторону приняло и руководство канала: оно успокоило депутатов с чиновниками, заверив, что провело с ведущей строгую беседу, но никаких санкций в отношении нее предпринимать не стало.
Так что же лучше (или хуже?), товарищеские суды из советского прошлого или коварные интернет-обсуждения по делам, вызывающим общественный резонанс?
Я выбираю соцсети. В дискуссиях, которые там происходят, нет обязаловки и давления, нет «одобрямса» и равнодушия, нет белого и черного без возможности выбрать оттенок. Там не всегда получается справедливо, но почти всегда – честно и искренне.
А что выбираете вы?
Анастасия БЫЧКОВА
Cпециально для «Вестей»
