Тема предателей, совершивших страшные злодеяния на оккупированных территориях во время Великой Отечественной войны и сумевших уйти от возмездия, сегодня является актуальной в сфере не только исторических исследований, но и общественного дискурса. Речь сегодня пойдет об одном из них – Николае Георгиевиче Сверчкове, служившем нацистским хозяевам во время оккупации города Калинина (Твери), а потом Смоленска, уничтожавшем советских граждан. А после войны – как будто растворившемся в пространстве и во времени.
«ПОЛНАЯ ГНУСНОЙ ЛЖИ И КЛЕВЕТЫ»
Как указывает историк Игорь Петров, в составленной советскими чекистами справке говорилось: «Сверчков Николай Георгиевич, начальник окружной полиции в Смоленске с июня по сентябрь 1943 года. До этого времени работал с марта 1942 года начальником Смоленской городской полиции. В прошлом житель города Калинина, работал в театре художником. В период оккупации был зам. начальника городской полиции г. Калинина. За работу у немцев награжден 3 орденами за храбрость II класса в бронзе и серебре с мечами».
Чтобы понять, что происходило в Смоленске во время оккупации, достаточно почитать разведсводку начальника 4-го Управления НКВД СССР П.А.Судоплатова под грифом «совершенно секретно» о положении во временно оккупированных врагом районах СССР, датированную 13 марта 1942 года. В ней, в частности, говорилось: «В Смоленске и Смоленской области организована полицейская служба, к которой привлекаются местные жители, в большинстве лица с уголовным прошлым. В 10 км от Смоленска на Ельнинском шоссе немцами организована школа полицейских.
Население голодает. Около 95 процентов его не имеет работы, и лишь незначительная часть занята на службе у немцев и в их предприятиях: прачечная, баня, электростанция и др., обслуживающих исключительно нужды немецкого командования. Работающие получают незначительную зарплату. Большей частью одну марку в день и 400 г хлеба.
Все безработное население обязано состоять на учете на бирже труда. Нарушающие это постановление высылаются из города.
По приказу немецкого командования в 6 час. вечера всякое движение по городу прекращается. Нарушающие это постановление забираются в комендатуру или расстреливаются. Особо строгий надзор установлен над мужским населением.
В городе выходит газета «Новый путь», полная гнусной лжи и клеветы на советскую власть и Красную армию».
Кстати, редактором оккупационной газеты «Новый путь», выходившей в Смоленске с осени 1941 по осень 1943 года и являвшейся органом городской управы, был местный литератор Константин Акимович Долгоненков. Еще тот персонаж!
С 1934 года он был членом Союза советских писателей, был автором популярных в ту пору книжек «Пушистое золото. Приключения пионеров в брянских лесах» и «Таинственная шкатулка», редактором газеты «Рабочий путь». Но когда началась война и Смоленск оказался в оккупации, Долгоненков заговорил совершенно по-другому!..
Когда немцы стали отступать, он ушел с ними, затем ему удалось осесть на Западе и избежать выдачи в Советский Союз. Он прожил еще очень долгую жизнь и умер весной 1980 года в Мюнхене в возрасте 85 лет. Сотрудничал с парижской эмигрантской газетой «Русская мысль», выступал в ней под псевдонимом «К. Акимыч».
Оккупированный нацистами Смоленск.
Кажется, что фашисты чувствуют себя хозяевами в древнем русском городе.
Но это все ненадолго.
Репродукция. Фото автора
КИНО И МАСОНЫ
Впрочем, наша речь сегодня – о Николае Сверчкове. В той же справке, составленной советскими чекистами, указывалось: «Сверчков принимал непосредственное участие в уничтожении цыган в Александровском колхозе».
Некоторые подробности этого злодеяния достаточно хорошо известны, оно упоминается в «Справке о расстреле цыганского населения в Смоленской области», хранящейся в Госархиве РФ и приведенной в недавно вышедшем сборнике «Без срока давности», подготовленном Федеральным архивным агентством России.
«Весной 1942 г. немецкими оккупантами расстреляно до двухсот человек цыганского населения. Среди расстрелянных было большое количество женщин и детей. Расстрел был произведен между деревнями Вишенки и Александровское Смоленского района. Причем многие лица были закопаны в ямы, будучи еще живыми.
Гражданка Брызгалова Пелагея Васильевна 1896 года рождения о факте расстрела цыганского населения показывает: «Я шла в Смоленск и между деревнями Вишенки и Александровское увидела большую толпу цыган, где были дети, старики и женщины, которые взывали о помощи. Вся эта толпа была окружена солдатами и офицерами… Я наблюдала такую картину: немецкие солдаты стали бросать детей в яму и стаскивать туда стариков. После того, как на поверхности земли не осталось людей, послышался какой-то взрыв и выстрелы, а затем, когда еще слышались крики, немецкие солдаты стали зарывать яму».
К этой карательной акции Николай Сверчков имел, как уже говорилось выше, самое непосредственное отношение.
Что это был за человек? Можно предположить, что если бы не война и не оккупация, он прожил бы тихую спокойную жизнь. Тем более что человеком был не бесталанным. Его дедом был известный художник XIX века Николай Егорович Сверчков – портретист, автор композиций на исторические сюжеты, академик Императорской Академии художеств, много работавшего по заказам Императорского двора и получившего от царя в качестве награды усадьбу в Царском Селе.
Его сын Георгий Николаевич тоже был художником. Герой нашего повествования родился в Царском Селе в 1898 году. Как отмечает историк Игорь Петров, о биографии будущего предателя известно не очень много. Сам Сверчков в 1926 году утверждал, что окончил Академию художеств в Петербурге, с 1918 по 1921 год служил в Красной армии, а затем устроился работать на фарфоровый завод в Петрограде. Но в 1923 году Николай покинул его, поскольку его больше привлекало кино. Весной 1924 года он принял участие в создании киноэкспериментальной мастерской.
Кстати, его сестра Мария, которая была на два года его младше, тоже была увлечено киноиндустрией. Она снималась в фильмах и даже написала киносценарий «Доля ты русская, долюшка женская». Немой черно-белый фильм под таким названием вышел на экраны советской страны в 1922 году. Историки отмечают, что это был первый художественный фильм студии «Ленфильм». Его режиссером был актер Борис Светлов. Фильм не сохранился, поэтому сюжет в подробностях не известен. По мнению известного киноведа Александра Позднякова, этот фильм был первой советской мелодрамой.
Впрочем, киноиндустрия была лишь одной стороной жизни брата и сестры Сверчковых. В 1920-х годах они вступили в Петрограде подпольную масонскую ложу. Спустя некоторое время она была, разумеется, разгромлена, а ее участники арестованы. Николай Сверчков был отправлен на три года в ссылку, его мать и сестра в марте 1935 года из Ленинграда по «кировскому потоку» на пять лет в Астрахань – как жена и дочь бывшего дворянина…
КИНО И РАССТРЕЛЫ
В 1941 году Николай Сверчков оказывается в Калинине, где работал театральным художником. Когда город заняли немцы, он поступил к ним на службу. Нацисты, как известно, организуя оккупационные органы власти, всегда делали ставку на местных жителей, так или иначе «обиженных» советской властью и желавших с ней поквитаться.
Немецкая оккупация Калинина продолжалась всего несколько месяцев, Николай Сверчков ушел вместе с вермахтом. Он перебрался поглубже на оккупированную территорию, в Смоленск, где в конце февраля 1942 года стал начальником городской полиции.
Борис Меньшагин, который во время нацистской оккупации был бургомистром Смоленска, в своих воспоминаниях много лет спустя отмечал: «В апреле из разговора с начальником городской полиции Н.Г. Сверчковым я узнал, что в первых числах этого месяца немцами были убиты все цыгане, проживавшие в с. Александровском, где до войны существовал специальный цыганский колхоз. Я был поражен и спрашивал: «За что?» – «Как цыгане», – отвечал Сверчков».
Еще одна цитата из воспоминаний Бориса Меньшагина: «В сентябре 1942 года ко мне пришел начальник полиции Н.Г. Сверчков и сказал, что на днях ими обнаружены евреи Магидовы, муж и жена, проживавшие по поддельным паспортам». Вряд ли стоит сомневаться, что этим людям удалось спастись. Одним словом, Николай Сверчков служил нацистам верой и правдой, и в том, что он совершал военные преступления, не имеющие срока давности, нет никаких сомнений.
Еще один весьма примечательный факт: в 1943 году он принял участие в съемках немецкого пропагандистского фильма «Наши друзья» – о деятельности русской полиции на оккупированных территориях СССР. В этой ленте Николай Сверчков исполнил эпизодическую роль… начальника партизанского отряда. Кстати, фрагменты этого фильма сегодня можно без особого труда найти в Интернете.
ЧИЛИЙСКОЕ УБЕЖИЩЕ ВОЕННОГО ПРЕСТУПНИКА
После освобождения Смоленска были предприняты меры по установлению фактов и конкретных виновников уничтожения мирного населения. Среди организаторов и исполнителей фигурировал и начальник полиции Николай Сверчков. Но ему удалось уйти с немцами. Известно, что он отметился еще службой в полиции Минска, а затем через Польшу перебрался в Австрию. И после войны как будто бы пропал.
На то, чтобы выяснить его судьбу, историк Игорь Петров потратил больше десяти лет, и это оказалось настоящим детективным расследованием. На след предателя удалось выйти благодаря Центру документации о преследованиях национал-социалистическим режимом, расположенной в Бад-Арользене в Германии.
Именно в этом архиве историку удалось обнаружить данные на сестру Николая Сверчкову – уже не раз упоминавшуюся выше киноактрису Марию Сверчкову. После войны она жила в городе Бад Наухайм в Западной Германии. В карточке, составленной на нее, указывалось, что ее насильно вывезли в Германию в 1944 году, а до войны она проживала в Риге. Эти данные, сообщенные ею, были ложными: она привела их, чтобы не попасть под насильственную репатриацию в СССР. Но самое главное – в другом: в начале 1950 года она получила приглашение из Чили от некоего Николая Рогалева, в ноябре следующего она получила визу и уехала.
Николай Рогалев на поверку оказался ни кем иным, как бежавшим от возмездия Николаем Сверчковым. В том, что он был именно он, у историка Игоря Петрова никаких сомнений не было. Совпадали практически все биографические данные и сфера интересов.
В Чили Мария Сверчкова добавила к своей фамилии приставку «Гирс», и стала Мария Сверчкова Гирс. Разгадка простая: девичья фамилия матери ее и Николая – Хирш, в русской транскрипции того времени – Гирш. Фамилия «Рогалев» тоже появилась не просто так: отец Марии и Николая Георгий Сверчков был женат на племяннице херсонского помещика Рогалева.
Николай Рогалев Гирс прибыл в Чили из Аргентины в августе 1948 года, основал орден Мартинистов и возглавлял его под именем Мастер Набусар. Масонское учение он распространял в Чили, а потом в других странах Южной Америки. Этим и «прославился». Кроме того, он занимался реставрацией произведений искусства, писал картины, особенно ему удавались лошади: сказались творческие гены деда и отца. И даже был представителем в Чили монархической газеты Ивана Солоневича «Наша страна». Вот такой оказалась судьба военного преступника, ушедшего от наказания…
Резюме? Как отмечает новгородский историк Борис Николаевич Ковалев, один из ведущих исследователей коллаборационизма в годы Второй мировой войны, в некоторых публикациях нынче говорится о том, что во время Великой Отечественной войны в Советском Союзе было огромное количество предателей, изменников. И будто бы эти люди представляли некую третью силу: против Гитлера и Сталина.
Ничего подобного! По мнению Ковалева, это отзвук немецкой пропаганды, трубившей, что, мол, лучшие люди России радостно готовы сотрудничать с немцами в деле освобождения своей родины от коммунистов. Как отмечает историк, безусловно, были предатели, шкурники, сволочи, – у любого народа есть такая прослойка людей. Общественно-политическая формация в незначительной степени влияет на такое понятие, как порядочность.
