Главная Истории любви Страсти «Серебряного века»

Страсти «Серебряного века»

К этим любовным завихрениям (иным словом и назвать-то трудно) оказались причастны едва ли не самые известные поэты «серебряного века» – Андрей Белый, Александр Блок, Валерий Брюсов. Страсти кипели, поэты страдали, влюблялись, «прекрасные дамы» клялись в любви, а затем отказывались от своих слов… Все было весьма возвышенно и в то же время достаточно прозаично.

Коллаж Ирины МАКСИМЕНКО

«ТВОИ ГЛАЗА МНЕ СТАНУТ – ДВЕ ЗВЕЗДЫ»

…Поэт Андрей Белый, по свидетельствам современников, обладал невероятной, ангельской красотой. В 1904 году начался его роман с поэтессой Нины Петров¬ской. Сначала – как взаимная тяга друг к другу двух влюбленных. Однако, как отмечают литературоведы, любовные чувства Петровской превратилась в исступленное мистическое поклонение Белому, отчего молодой и еще не слишком искушенный поэт бежал.

В истории оказался замешан поэт Валерий Брюсов. Он внушал Петровской уверенность в том, что она обладает сверхъестественными способностями, побуждал ее заниматься модными в ту пору оккультными практиками. Уверял, что именно благодаря ним ей удастся вернуть расположенность Андрея Белого.

Результат был неутешительным. В отчаянии Петровская однажды предприняла даже попытку убить Андрея Белого. «Весной 1905 года в малой аудитории Политехнического музея Белый читал лекцию. В антракте Нина Петровская подошла к нему и выстрелила из браунинга в упор. Револьвер дал осечку…», – сообщал поэт Владислав Ходасевич, выступавший также как мемуарист и историк литературы.

Новым объектом страсти Андрея Белого стала жена Блока – Любовь Дмитриевна Менделеева. Правда, в своих мемуарах впоследствии Белый отмечал, говоря о Блоке: «Вместе с Любовью Дмитриевной они составляли прекрасную пару и очень подходили друг к другу: оба веселые, нарядные, изящные… Упругость и твердая сдержанность всех движений Блока несколько контрастировали с застенчиво-улыбающимся лицом и большими, прекрасными голубыми глазами».

С Александром Блоком Андрей Белый познакомился в начале того же 1904 года. Отношение Блока к женщинам было весьма непростое: он превозносил «Прекрасную Даму», но по отношению к собственной супруге порой вел себя, мягко говоря, не совсем корректно.

Свою женитьбу на Любови Менделеевой Александр Блок, свято веривший в идеи Владимира Соловьева о Мировой душе и Вечной женственности, воспринял исключительно мистически. Подобный союз с «Женой, облеченной в Солнце» мог носить исключительно платонический характер. Любови Дмитриевне Блок посвящал стихи, полные восхищения, а сам отправлялся в увеселительные заведения.

Оскорбленная Любовь Дмитриевна нередко жаловалась Андрею Белому на свое унизительное положение, рассказывала о своих несбывшихся мечтах. Сочувствие Белого переросло в чувства. Когда она призналась в своей любви к нему, он ответил взаимностью. Позднее Любовь Дмитриевна вспоминала: «Я была брошена на произвол всякого, кто стал бы за мной ухаживать».

«Далекая, родная, – // Жди меня… // Далекая, родная: // Буду – я!.. // Твои глаза мне станут – // Две звезды. // Тебе в тумане глянут – // Две звезды», – писал Андрей Белый Любови Менделеевой.

Они часто ссорились, расставались и снова стремились друг к другу. Она не могла оставить мужа, впрочем, Андрей Белый на этом и не настаивал.

Белый писал: «Чудовищная, трагическая весна 1906 года… Я не расставался с Любовью Дмитриевной. Она потребовала – сама потребовала, чтобы я дал ей клятву спасти ее, даже против ее воли. А Саша молчал, бездонно молчал. Или пытался шутить. Или уходил пить красное вино».

РАССТАВАНИЕ И ВОЗВРАЩЕНИЕ

Так продолжалось несколько лет, и Любовь Менделеева, отчаявшись, приняла решение на время расстаться с возлюбленным. Разлука продолжалась почти год, Андрей Белый переносил ее очень тяжело, его даже посещали мысли о самоубийстве. В конце концов Любовь Дмитриевна объявила ему, что постарается его забыть, навсегда вычеркнуть из своей жизни и останется с мужем.

Белый даже уговорил одного из своих друзей отвезти Блоку вызов на дуэль. Тот ответил, что никакого повода к дуэли нет. Белый умолял чету Блоков пойти на любые условия, но только позволить ему вновь увидеться с Любой. Получив отказ, он, на грани отчаяния, уехал за границу.

«Белый страдал неслыханно, переходя от униженного смирения к бешенству и гордыне, – кричал, что отвергнуть его любовь есть кощунство, – отмечал в своих мемуарах Владислав Ходасевич. – Порою страдание подымало его на очень большие высоты духа – порою падал он до того, что, терзаясь ревностью, литературно мстил своему сопернику, действительному или воображаемому. Он провел несколько месяцев заграницей – и вернулся с неутоленным страданием и «Кубком метелей» – слабейшею из его симфоний, потому что она была писана в надрыве».

А Любовь Менделеева вернулась к мужу, который был рад ее возвращению. Впрочем, до возвращения к мужу она успела пережить роман с актером Константином Давидовским. В 1907-1908 годах он играл в театре Комиссаржевской в Петербурге, исполнял роли пажа Лингарда в «Победе смерти» Сологуба, Ганса Рилова в «Пробуждении весны» Ф. Ведекинда, принца Белидора в «Сестре Беатрисе», Арлекина в «Балаганчике». Любовь Блок назвала его в воспоминаниях «паж Дагоберт», считая встречу с ним одним из главных эпизодов своей жизни.

Дело кончилось тем, что Любовь Дмитриевна ждала ребенка от Давидовского. Блок принял все и обещал любить младенца. Его мать писала в те дни: «Да, это дитя Сашиной несемейственности, целого периода жизни. Как-то потом будет. Только бы он его полюбил».

Блок, действительно, очень ждал этого ребенка. Ему казалось, что с ребенком у них начнется новая жизнь, совсем другая, более естественная и простая. Мальчик родился 2 февраля 1909 года, его назвали Митей – в честь деда.

Зинаида Гиппиус отмечала в мемуарах: «…Я помню Блока простого, человечного, с небывало-светлым лицом. Вообще не помню его улыбки; если и была, то скользящая, незаметная. А в этот момент помню именно улыбку, озабоченную и нежную. И голос точно другой – теплее. Это было, когда он ждал своего ребенка. После рождения ребенка Блок почти все последующие дни сидел у нас с этим светлым лицом…».

Жизнь оказалась жестокой: спустя несколько дней после появления на свет ребенок умер. Младенца похоронили на Смоленском кладбище, рядом с родными Блока. На кресте написали: «Митя Блок». В феврале 1909 года Блок написал стихотворение «На смерть младенца», в котором были такие строки: «Я подавлю глухую злобу, // Тоску забвению предам. // Святому маленькому гробу // Молиться буду по ночам…»

Боль утраты, общее горе сблизили Блока с Любовь Дмитриевной. Прошло несколько лет. 10 февраля 1913 года поэт записал в дневнике: «Четвертая годовщина смерти Мити. Был бы теперь 5-й год»… Все это время Любовь Дмитриевна продолжала хранить у себя вещи, приготовленные к рождению сына. Летом того же 1913 года у ее друзей-актеров Александра Мгеброва и Виктории Чекан родился сын, и она отдала для него большой узел с детским приданым и люльку…

«ВЕСНА И РОЗОВЫЙ КУСТ»

Будучи за границей, Андрей Белый написал два сборника стихов, которые были посвящены его другу Блоку и его жене. А в 1910 году, когда он вернулся в Россию, начался его роман с художницей Асей (Анной) Тургеневой. Они познакомились годом ранее, а серьезные отношения начались тогда, когда в квартире Андрея Белого раздался телефонный звонок. Ася Тургенева спросила: «Не согласитесь ли вы мне позировать для портрета, который я переведу в гравюру? Но только с одним условием: каждое утро, без пропусков и опозданий. Согласны?»

Разве можно было ответить отказом? Белый приходил позировать Асе каждое утро.

«О сестрах Тургеневых шла своя отдельная легенда. Двоюродные внучки Тургенева, в одну влюблен поэт Сережа Соловьев, племянник Владимира, в другую – Андрей Белый, в третью пока никто, потому что двенадцать лет, но скоро влюбятся все», – вспоминала Марина Цветаева.

Андрей Белый был сражен Асей Тургеневой, о красоте которой говорили по всей Москве, наповал. Свое впечатление от первой встречи с Асей он описывал следующим образом: «Вид – девочки, обвисающей пепельными кудрями… Весна и розовый куст – распространяемая от нее атмосфера».

Ася поведала Белому историю, что она с сестрами наотрез отказались жить с отчимом, в результате ее отправили в Брюссель учиться к мастеру гравюры Дансу. А тот очень очень строгий, держит ее как в монастыре и не разрешает отлучаться из дому более чем на полчаса. Андрей Белый чувствовал, что в ее словах больше поэтического вымысла, чем правды, но вообразил себя ее спасителем и стал придумывать план побега.

Он состоялся в конце 1910 года. Андрею Белому удалось получить в издательстве «Мусагет» три тысячи рублей авансом… С Асей Андрей Белый совершил несколько путешествий в Египет, Тунис, Палестину, потом они перебрались в Европу. Ася фантазировала, как жила там много веков назад. Например, в одной из прошлых жизней она была простой крестьянкой под Неаполем, а Белый – рыбаком. Иногда подобные перемещения во времени казались наваждением на грани психического расстройства.

«Родная деточка. Сегодня утром над Киевом я сквозь сон встревожился о Твоем кашле: просыпаюсь: кашляется глупый толстяк. Милая, милая, как грустно без тебя. Но мы – вместе. Слышишь ли Ты меня… Когда думаю о Тебе, все поет, все цветет. Милая. Сижу в Киеве с парижским студентом. Бедный растерялся… Христос с Тобой. Целую, целую – Боря». Это строки из открытки, отправленной Андреем Белым Асе Тургеневым из Киева в мае 1911 года, куда он приезжал на лекции вместе с Александром Блоком.

И еще строки из писем, адресованных Белым своей возлюбленным: «Милая деточка, тоскую, тоскую без Тебя; люблю, стремлюсь, буду наверно к 20-му…» «Милая, люблю, люблю; целую глазки, ручки, ножки; целую ножки и ручки Асиковны и все 22 куколки: милые… Ася, без тебя жить не могу, любовь моя, радость, свет, веселие вечное… Скорей пиши, как кашель. Если только застану Тебя ниточкой, держись!»

«ОТНЫНЕ МЫ БУДЕМ КАК БРАТ С СЕСТРОЙ»

И все было бы хорошо, если бы в очередной поездке в Европу Ася не познакомилась с австрийским доктором философии, педагогом Рудольфом Штейнером, увлекавшимся оккультизмом. Андрей Белый и Ася Тургенева стали адептами его учения.

«Мое детство протекало вначале на севере России, где быстрые реки окаймляются сосновыми лесами, а затем – среди приветливого среднерусского ландшафта, – вспоминала Ася Тургенева. – В одиночестве на природе в ребенке зрела убежденность в том, что существование человеческой души начинается не с рождения и не может закончиться со смертью: душа осуществляет свою земную судьбу, проходя через многочисленные жизни. Но где найти людей, которые могут ответить из потустороннего мира на жгучие жизненные вопросы?.. Только спустя семь лет, когда мне попались в руки книги Рудольфа Штейнера, во мне ожила надежда на то, что и в наше время есть верный путь к области духа. Встреча с Рудольфом Штейнером это полностью подтвердила».

В августе 1914 года Штейнер занимался постановкой «Фауста», в которой Ася с сестрой Наташей должны были играть ангелов. Однажды Ася заявила мужу: «Больше не смогу быть тебе женой. В смысле плотских отношений. Отныне мы будем как брат с сестрой». «Учитель тоже так считает», – добавила она.

Андрей Белый впоследствии вспоминал: «При моей исключительной жизненности и потребности иметь физические отношения с женщиной это означало или иметь «роман» с другой (что при моей любви к Асе было невозможно), или прибегать к продажным женщинам, что при моих воззрениях было тоже невозможно…». И он влюбился в ее сестру Наташу, которая, казалось, только и делал, что соблазняла поэта. В конце концов он не выдержал и заявил: «Ася, я влюблен в Наташу!». Та холодно ответила: «Влюблен – так люби!»…

В 1916 году вконец измученный Андрей Белый один, без Аси, вернулся на родину. Между ними все было кончено, хотя Белый все еще надеялся, что Ася одумается. И в то же время он не мог забыть свои чувства к Любови Дмитриевне Менделеевой. Хотя сблизиться с ней уже не пытался.

Как отмечал Владислав Ходасевич, «история Любви Андрея Белого и Любови Менделеевой сыграла важную роль в литературных отношениях той эпохи, в судьбе многих лиц, непосредственно в ней даже не замешанных и в конечном счете – во всей истории символизма. Потом еще были в его жизни и любви, и быстрые увлечения, но та любовь сохранилась сквозь все и поверх всего. Только ту женщину, одну ее, любил он в самом деле».

Комментарии
0
Рекомендуем:
27 марта От Ленобласти до Заполярья: ФосАгро расширяет горизонты
27 марта Теракт в «Крокус Сити Холл» – трагедия всей страны
Новости Ленинградской области
27 марта Ленобласть скорбит о жертвах трагедии
Новости Ленинградской области
27 марта Меры безопасности усилены
Новости Ленинградской области
27 марта А за окном тепло
Новости Ленинградской области
27 марта Снежный слалом
Новости Ленинградской области
27 марта Спасибо за ваш ратный труд!
Новости Ленинградской области
27 марта Cалака пошла! Корюшка — на старте
Новости Ленинградской области
27 марта Меховая прелесть
Новости Ленинградской области
27 марта От творчества бобра много добра
Дорогие мои старики
27 марта «Я верну тебе здоровье, любимый внук!»
Дорогие мои старики
27 марта «Мошенников охватила золотая лихорадка!»
27 марта Договоримся «на берегу»
Калейдоскоп
27 марта Приметы весны: аисты возвращаются
Подворье
27 марта Первое свидание – первые заботы
Подворье
27 марта Клумба или грядка?
Подворье
27 марта Лунный календарь на 27 марта – 2 апреля
27 марта Если воротник поник
^