Главная Люди и судьбы Пятно на биографии?

Пятно на биографии?

ЗА ЧТО НИКОЛАЮ ПЕЧКОВСКОМУ ПРИШЛОСЬ РАСПЛАЧИВАТЬСЯ ВСЮ ДАЛЬНЕЙШУЮ ЖИЗНЬ

Фото автора

 

Имя знаменитого оперного певца Николая Печковского до сих пор вызывает неоднозначную реакцию. Точнее, стратегия выживания, выбранная им во время Великой Отечественной войны. «Пел для фашистов» – это клеймо, несмотря ни на что, продолжает по сей день преследовать его. Редко какая публикация в Интернете, посвященная Печковскому, не обходится без ожесточенной полемики. «Как ни крути, это был приспособленец, коллаборационист и предатель. Талант не может быть извинением», – говорят «обличители». «Сегодня легко рассуждать: еще неизвестно, как бы вы сами себя повели в подобной ситуации», – парируют «сочувствующие».

МОЖНО ОПРАВДАТЬ?

Приведем основные тезисы полемики, которую можно встретить нынче в Интернете вокруг Николая Печковского. Что и говорить, действительно, обе стороны ожесточенной дискуссии по-своему правы, но честно говоря, анализируя аргументы, приходится признать: «обличители» певца выглядят более убедительно.

«Надо было на фронт идти или в партизаны, как это делали многие, даже дети… Никакая у него не тяжелая судьба… Защищать свое Отечество могут и должны все!.. Правильно его законопатили. Мало дали. Могли бы и расстрелять за измену! Вместо того, чтобы Родину защищать – слинял. Под Ленинградом и Москвой в окопах и профессора были, и певцы, и пацаны, не достигшие призывного возраста, но у них была честь и совесть».

«Ему пришлось семью спасать! А вы бы больной матери сказали: умирай? Когда отвечаешь только за себя, одно, а когда за других… Человек он достойный – не убежал стремглав в тыл, в эвакуацию, а отправился спасать свою мать….»

«Мать – не пуп земли. Служение Родине – приоритет. Он просто приспособленец, прикрывался больной мамой, на Родину ему было плевать. Если каждый с мамкой будет носиться, кто страну защищать будет? А на фронт было слабо? Как будто у других не было родителей. Но они шли на фронт и защищали Отечество».

«Он был на оккупированной территории. Одному против немцев надо было сражаться? А что оставалось делать, если армия не смогла его защитить? Выживал, как мог».

«А про народное ополчение не слыхали? Про партизан? Это война была народная, для всех, без исключения, а не только для военных… Выбор был, и кусок хлеба – это отговорки… И ведь не сказал же немцам: «Извините, господа, у меня голос пропал!» А как оценивать его выступления перед оккупантами, особенно на фоне тех, кто был в Ленинграде или на передовой, каждый день рискуя своей жизнью и не зная ничего о судьбе своих близких?»

«Вы считаете, подпольщиком, партизаном мог стать любой, без навыков, определенных черт характера? А если он не насчитывал на свои силы, если понимал, что под пытками может кого-то выдать? А если он плохо стрелял? Да мало ли еще что? Человек должен трезво подходить к своим возможностям».

«“Осажденную крепость защищают, а не бегут из нее”, – это слова великого русского художника Ивана Билибина, отказавшегося уезжать из Ленинграда в эвакуацию и умершего во время блокады. А этот певец немецкой оккупации спокойно себе дожил до старости, еще и совести хватило мемуары сочинять о своей «тяжелой судьбе»… Измену ничем нельзя оправдать. Он сотрудничал с теми, кто положил половину населения Ленинграда, его же поклонников и зрителей. Разве можно его оправдать?»

Оперный певец Николай Печковский и его театральные перевоплощения.
Репродукции. Фото автора

 

«СОСКУЧИЛИСЬ ПО РОДИНЕ?»

Как бы то ни было, факт состоял в следующем: в августе 1941 года артист выехал на свою дачу в Карташевскую, что под Гатчиной, к матери, Елизавете Тимофеевне, чтобы отвезти ее в Ленинград. Но вернуться не смог: немецкие войска устремились к Ленинграду, линия фронта перешагнула через Карташевскую, и певец оказался в оккупации.

Сам Печковский в своей книге «Воспоминания оперного артиста» вспоминал: «Я ездил с бригадой артистов на прифронтовую полосу давать концерты для бойцов Красной Армии. Возвратившись с одной такой поездки, я получил разрешение съездить на несколько дней на дачу и привезти свою больную мать. Мне было выдано специальное разрешение на поездку туда и обратно, так как регулярного движения уже не было, поезда ходили лишь по особому назначению. Машинисту было приказано остановить в Карташевской поезд, что и было сделано. В пять часов вечера я сошел с поезда, а в пять часов утра немцы заняли поселок. Никакого сообщения с Ленинградом не было».

Выживать он был вынужден единственно возможным для него способом – пением. Впрочем, не все так безобидно, как могло бы показаться на первый взгляд. Уже в первые дни оккупации Карташевский староста рассказал немецкому начальству какая знаменитость оказалась на захваченной ими территории. Нацисты, естественно, не упустили возможность использовать известного артиста в своих пропагандистских целях.

Немцы всеми средствами пытались сделать из него противника советского режима. Тем не менее, когда была возможность, Печковский показывал свое «я». Однажды в Гатчине он увидел афишу о своем концерте с надписью: «Вход только для немцев». Возмутившись, он отказался выступать. Только когда запрет был снят, он начал концерт.

Печковский стал получать солдатский паек и 100 оккупационных марок за выступление. Он выступал перед местными жителями и солдатами вермахта, выступал также и в лагерях для советских военнопленных. Его записали в роту пропаганды вермахта и позже отправляли на гастроли в Мюнхен, Вену, Прагу, Варшаву.

Осенью 1943 года Печковский решил перевезти больную мать в Таллин или Ригу. Знакомые повезли ее в Таллин, но по дороге 14 ноября 1943 года она скончалась. Между тем с этого времен певец перебрался в Прибалтику.

«15 октября (1944 года. – Ред.) я явился в советскую контрразведку в Риге, заявив, что я – народный артист Печковский, – вспоминал он впоследствии. – На мое заявление генерал задал мне вопрос: «Вы, вероятно, соскучились по Родине?». На что получил утвердительный ответ, но разрешил мне ехать не в Ленинград, а в Москву». Там 23 октября 1944 года певец был арестован.

БОЛЬШАЯ СЦЕНА ПОД ЗАПРЕТОМ

В обвинительном заключении против Печковского значилось, что он не эвакуировался с театром в Пермь, а поехал на дачу. После чего отклонил предложение вернуться обратно в Ленинград. Указывалось, что его дачу в Карташевской посещали представители германской службы СД, что он работал в немецкой службе пропаганды, выступал перед генералами Паулюсом и Кнуттом.

Среди пунктов обвинения было и то, что от имени Печковского были опубликованы антисоветские статьи в оккупационных газетах, что он встречался с изменником Власовым, а в Риге имел дело с белоэмигрантами. Также говорилось, что его жена была осуждена в 1942 году на восемь лет за антисоветскую деятельность, сын к расстрелу за дезертирство. И, наконец, самое последнее: в измене Родине не признается. Признал только работу в немецкой службе пропаганды ради куска хлеба и факт опубликования статей от его имени, служивших поводом для антисоветской пропаганды.

27 октября 1944 года Печковский как «изменник Родины» получил 10 лет исправительных трудовых лагерей и был отправлен в заполярный поселок Инту. Находясь в заключении, певец руководил «тюремной самодеятельностью», в которой принимали участие профессиональные актеры, отбывавшие вместе с ним свой срок. В «лагерные» годы Печковского поддерживала Евгения Петровна Кудимова, одна из его поклонниц, которая затем стала его женой.

Срок заключения Печковского закончился в 1954 году. Он был освобожден без права свободного передвижения по стране, смог устроиться в Омскую филармонию, давал концерты по Сибири. Через несколько лет Печковский был реабилитирован. Он сразу же отправился в Москву для оформления необходимых документов. Там встретился с бывшими театральными коллегами, нашел среди них поддержку, но душой он все равно стремился в любимый Ленинград.

Однако, вернувшись в город на Неве, вскоре понял, что возвращение в родной театр, о чем так долго мечтал, стало для него невозможным. На большую сцену его не пускали. К Печковскому относились настороженно, с подозрением, фактически на нем оставалось клеймо «предателя Родины». Хотя ему вернули и орден Ленина, и звание народного артиста РСФСР, и квартиру в Ленинграде.

Как отмечают исследователи, площадками, разрешенными ему для выступлений, стали лишь клубы и дома культуры. В 1958 году певцу предложили работу в самодеятельности во Дворцах культуры Ленсовета, Первой пятилетки и имени Цюрупы. Он ограничился Дворцом культуры имени Цюрупы, где возглавил оперно-хоровую студию.

Добиться отмены запрета выступать на больших сценах ему удалось только в 1966 году. Печковский успел дать два концерта в Москве и один в Ленинграде.

НИКОМУ НЕ НАВРЕДИЛ

Личностью и судьбой Николая Печковскому давно занимается гатчинский краевед Андрей Бурлаков. «Надо посмотреть конкретно, что делал Печковский: зарабатывал на жизнь или идейно помогал фашистам? – говорит он. – Что оставалось ему в сложившихся условиях? Только зарабатывать себе на хлеб. А кроме как петь он больше ничего не умел. Его первый концерт «под немцами» состоялся только через три месяца после того, как он оказался в оккупации. До этого он упорно отказывался выступать – об этом рассказывали очень многие очевидцы».

Потом ему пришлось согласиться: запасы продуктов кончились, надо было на что-то жить. Билетами служили колхозные квитки, а за выступление Печковский попросил расплатиться с ним продуктами. И местные жители собрали ему капусту, свеклу, картошку, морковку… Это был его первый заработок в оккупации. Дальше в течение полугода он давал концерты только для местных жителей. Был случай, когда немцы попросили его выступить в концлагере в Выре».

«Действительно, немцы использовали Печковского, – говорит Андрей Бурлаков. – Но это и понятно: нечасто такая знатная «птица» попадала в их клетку. Нам сегодня даже трудно представить, насколько это был знаменитый человек в то время… Но нет фактов того, что Печковский публично выступал за фашистов, за германскую армию. Публикации в оккупационных газетах, которые фигурирует в его обвинении, – это подделка. Печковский не писал эти статьи и не подписывался под ними. Более того, свою работу на немецкую службу пропаганды, которая служила главным пунктом обвинения Печковского, после войны он признавал, говоря, что вынужден был пойти на это ради куска хлеба.

В оценке Печковского я исхожу прежде всего из общего мнения жителей Карташевской: нет ни одного высказывания о том, что он кому-то навредил во время оккупации. Наоборот, он помогал людям с продуктами, раздавал, сколько мог, помогал устраивать людей на работу, через старосту доставал «фиктивные» справки о нетрудоспособности, которые спасали жителей от рабского труда на фашистов.

Сразу после войны местных жителей опрашивали в том числе и о поведении Печковского во время оккупации. И не смогли найти чего-либо, говорившего о его предательстве. Есть даже свидетельства, что Печковский сотрудничал с партизанами и гатчинским подпольем… Если были бы реальные факты, доказывающие его предательство в годы войны, то ему бы никогда не вернули ни звание, ни орден Ленина, ни квартиру, ни дачи»…

СПАС НЕМАЛО ЛЮДЕЙ

Историк Всеволод Абрамов приводил еще несколько деталей в пользу поведения Печковского в оккупации. Во время одного из визитов в Кингисепп к нему подошла Екатерина Мелехова, которая была хорошо знакома певцу до войны по военно-шефским связям. В начале войны она была военным комиссаром морского госпиталя в Петергофе, во время эвакуации была тяжело ранена и оказалась в оккупации. Благодаря местным жителям ей удалось скрыть свою принадлежность к Красной армии, и ее устроили на лечение в гражданскую больницу в Нарве.

Выписавшись из больницы, Мелехова поселилась в Кингисеппе. Во время визитов Печковского в город она устраивала ему быт и сопровождала певца на концерты. Она была связана с кингисеппским подпольем и не скрывала этого от Печковского. Возник план переправить Печковского к партизанам, однако сделать этого тогда он не мог, поскольку был связан уходом за больной матерью, продолжавшей жить в Карташевской. В связи с этим артист и Мелехова решили отложить «уход в партизаны» на лучшее время.

Екатерина Мелехова впоследствии в своих воспоминаниях писала о Печковском: «Немало наших людей (в оккупации) он спас от виселицы. Партизаны нередко бывали у него на квартире… Всякие измышления о предательстве Печковского представляют злобную клевету».

Комментарии
0
Рекомендуем:
27 марта От Ленобласти до Заполярья: ФосАгро расширяет горизонты
27 марта Теракт в «Крокус Сити Холл» – трагедия всей страны
Новости Ленинградской области
27 марта Ленобласть скорбит о жертвах трагедии
Новости Ленинградской области
27 марта Меры безопасности усилены
Новости Ленинградской области
27 марта А за окном тепло
Новости Ленинградской области
27 марта Снежный слалом
Новости Ленинградской области
27 марта Спасибо за ваш ратный труд!
Новости Ленинградской области
27 марта Cалака пошла! Корюшка — на старте
Новости Ленинградской области
27 марта Меховая прелесть
Новости Ленинградской области
27 марта От творчества бобра много добра
Дорогие мои старики
27 марта «Я верну тебе здоровье, любимый внук!»
Дорогие мои старики
27 марта «Мошенников охватила золотая лихорадка!»
27 марта Договоримся «на берегу»
Калейдоскоп
27 марта Приметы весны: аисты возвращаются
Подворье
27 марта Первое свидание – первые заботы
Подворье
27 марта Клумба или грядка?
Подворье
27 марта Лунный календарь на 27 марта – 2 апреля
27 марта Если воротник поник
^