Леонилла Витгенштейн. Картина художника Франца Ксавера Винтерхальтера, 1843 г.
«НАСКОЛЬКО Я БЫЛА ДАЛЕКА ОТ ПРЕДСКАЗАНИЯ»
Ее отец князь служил в Екатеринославском гусарском полку, был адъютантом князя Потемкина, а позже русским послом в Лондоне и Мюнхене. В 1812 году он вышел в отставку и уехал в свое имение в селе Ивановском под Курском, где задумал ввести сельское хозяйство, применив европейский опыт. Там он построил усадьбу Марьино, где прошли детские и отроческие годы Леониллы.
«Это случилось в 1825 году вскоре после смерти моего отца, – вспоминала впоследствии княжна. – Вся семья собралась в усадьбе Ивановское под Курском, когда стало известно о желании императора Александра I нанести визит моей матери.
Эта новость сразу стала великим событием в жизни нашей фамилии. Прибыл Император. Я все помню, как будто это было вчера. Мать спустилась, чтобы принять императора внизу в начале подъема на парадную лестницу. Нас – всех семерых детей – разместили у входа в салоны по старшинству: старшему было одиннадцать лет, а самому маленькому – 2 года. Мать представила нас Его Величеству, который, как бы играючи, спрашивал у каждого из нас его имя и возраст.
Мы нашли императора великолепным. Он был высок, чрезвычайно обходителен и красив лицом. Все это нас очаровало. Обед в честь Императора был дан в цветущей теплице, связанной с гостиной через большой открытый крестообразный салон. Именно в этом салоне и перед этим крестом мы разместились; чтобы с легкостью созерцать Государя, пока он, наслаждаясь, передавал нам плоды и угощения, «приправленные» самыми ласковыми словами. Его сопровождали два генерала – князь Волконский и граф Сайн-Витгенштейн Берлебургский, дядя моей матери, приехавший из Германии, как живая иллюстрация героизма в наполеоновских войнах. Насколько тогда я была далека от предсказания, что однажды я выйду замуж за его старшего сына…».
Леонилле Барятинской было тогда девять лет. А как только ей исполнилось шестнадцать лет, мать отвезла ее в Петербург и представила к царскому двору.
«Императрица Александра сразу продемонстрировала мне свое особое расположение, и я ответила ей привязанностью, которой никогда не изменяла, – вспоминала потом Леонилла Барятинская. – При Дворе вечера и праздники сменяли друг друга, поражая блеском и несравненным великолепием. Я помню, что участвовала в процессии, сопровождающей Суверенов в Театр Эрмитаж.
Некоторое время спустя я принимала участие в том, что мы решили назвать сумасшедшими днями карнавала! Поездки на санях, русские горки, игры в снежки, обеды и ужины непрерывно следовали друг за другом в течение недели. Мы с моими спутницами, танцуя, неоднократно носили с собой белые атласные туфли, т.к. в случае чего мы были обязаны иметь новые».
«Леонилла, будущая княгиня Витгенштейн, была очень привлекательна, но ее красота была земная», – вспоминала великая княгиня Ольга Николаевна, дочь Николая I, сравнивая ее с сестрой Марией, которая «походила на ангела».
В 1834 году в Барятинскую влюбился князь Александр Трубецкой и посватался к ней. Личностью он был весьма примечательной: вместе с несколькими кавалергардами он входил в близкое окружение императрицы Александры Федоровны, был ее компаньоном в прогулках и катаниях на санях. Она даже называла их «мои четыре кавалергарда». Князь Трубецкой был ее фаворитом, в письмах императрицы к графине Софье Бобринской, он фигурировал под кличкой «Бархат».
«ОНОЕ БОЛЬШЕ НЕ СУЩЕСТВУЕТ»
Княжна Барятинская, впрочем, не ответила на ухаживания князя Трубецкого и вышла за двоюродного брата своей матери – князя Льва Петровича Витгенштейна. Его отец фельдмаршал Петр Христианович Витгенштейн был известен как «спаситель Петербурга» от нашествия Наполеона: отпор, полученный французами от войск отдельного 1-го пехотного корпуса, которым командовал Витгенштейн, в сражениях при Клястицах и Полоцке в июле и октябре 1812 года, заставил Наполеона отказаться от мысли наступать на столицу России.
Лев Петрович Витгенштейн
Правда, долгое время имя Витгенштейна было в тени Кутузова и других великих полководцев. Можно проще сказать – было забыто. Почему? В том числе и потому, что когда отмечалось столетие войны 1812 года, центром празднования стало Бородино, и это очень четко расставило акценты. Бородинская битва была обозначена как ярчайшее и главное событие войны 1812 года. Эта линия фактически продолжается и сегодня.
Только пять лет назад памятник Петру Витгенштейну установили в Сиверской, где ему принадлежали земельные владения. К двухсотлетию войны 1812 года в Сиверском заложили первый камень в основание будущего памятника полководцу. Средства на строительство собирали жители и дачники Сиверского, гости и друзья, местные предприниматели. Организовали даже «кружечный сбор» в поселковых магазинах…
Впрочем, мы отвлеклись. Свадьба Льва Витгенштейна и княжны Барятинской состоялась 28 октября 1834 года в Большой церкви Зимнего дворца в присутствии всей императорской фамилии во главе с самим государем Николаем Павловичем.
В свете этот брак восприняли по-разному. Многим было известно – слухи ходили при дворе, что замужеству Барятинской с князем Львом Витгенштейном предшествовала его скандальная связь с женой князя Александра Аркадьевича Суворова, вызвавшая недовольство императрицы Александры Федоровны и вынудившая ее лично подыскать Витгенштейну жену в лице княжны Барятинской.
В дневнике Александра Сергеевича Пушкина в 1834 году можно встретить запись: «В городе много говорят о связи молодой княгини Суворовой с графом Витгенштейном. Заметили на ней новые бриллианты, – рассказывали, что она приняла их в подарок от Витгенштейна (будто бы по завещанию покойной его жены), что Суворов имел за то жестокое объяснение с женою etc. etc. Все это пустые сплетни: бриллианты принадлежали К-вой, золовке Суворовой, и были присланы из Одессы для продажи. Однако неосторожное поведение Суворовой привлекает общее внимание. Царица ее призывала к себе и побранила ее, царь еще пуще. Суворова расплакалась… Суворова очень глупа и очень смелая кокетка, если не хуже».
Лев Витгенштейн был человеком, можно сказать, трагической судьбы. Его блестящая военная карьера остановилась в 1826 году, когда вскоре после бунта на Сенатской площади власти вычислили его участие в Союзе Благоденствия и Южном обществе. Используя служебные поездки из Петербурга в Тульчин, он исполнял роль связного между Северным и Южным обществами. Декабрист князь А. П. Барятинский признался, что в 1820 году привлек графа Витгенштейна к Союзу благоденствия и они оба следили за его отцом, Петром Христиановичем Витгенштейном, а информацию передавали Павлу Ивановичу Пестелю.
Сам Лев Витгенштейн пояснил, что в 1820 году, действительно, вступил в тайное общество, поскольку его целью было благодеяние. Принимал в нем малое участие, после 1821 года отошел от него и впоследствии «твердо полагал, что оное больше не существует». Только благодаря вмешательству его влиятельного отца делу не дали хода. В 1828 он уволен от службы, правда, с награждением чином полковника, в 1834 стал и вовсе стал светлейшим князем.
К тому времени он был очень богат – благодаря своей первой жене Стефании Радзивилл, наследницы несвижских Радзивиллов. Их свадьба состоялась в апреле 1828 года в Большой церкви Зимнего дворца, посаженной матерью выступала сама Мария Федоровна. Император Николай I не явился на церемонию венчания – все по той же причине, из-за участия графа Витгенштейна в заговоре декабристов, чем сильно обидел молодых.
Лионилла Витгенштейн с дочерью Антуанеттой
Брак их просуществовал недолго: после родов у Стефании обнаружились признаки скоротечной чахотки. Врачи предписали лечение, Витгенштейны уехали в Эмс, однако Стефании это не помогло, и 26 июля 1832 года она умерла, оставив супругу двоих детей. В память о супруге Лев Витгенштейн возвел над ее могилой в Дружноселье под Гатчиной, купленном в 1826 году для него отцом, по проекту знаменитого архитектора Александра Брюллова он построил костел…
В дачном поселке Новое Дружноселье, который создавался в начале ХХ века на землях Витгенштейна, существовали названия улиц в честь владельцев земли. Так, Фельдмаршальская улица (ныне Республиканская) именовалась в часть самого Петра Христиановича Витгенштейна, Львовская – в честь его сына, унаследовавшего имение.
«БУДУЩЕЕ НАМ НЕ ПРИНАДЛЕЖИТ»
Выйдя замуж за адъютанта царя, княгиня Леонилла Сайн-Витгенштейн блистала при дворе Николая I. Однако это все равно не спасло ее супруга от монаршей немилости. Царь все никак не мог забыть, что Лев Петрович был причастен к заговору декабристов. Кроме того, царя смущало обширная собственность прусского гражданина на западной границе России от Литвы до Черного моря.
Молодой чете пришлось переехать в Германию, однако княгиня предпочитала всему Париж и Рим. В Париже она содержала известный салон и вела весьма активную общественную деятельность.
В 1848 году семья оказалась в Париже, где ее застала французская революция. Леонилла Ивановна с балкона своего дома наблюдала за тем, как охрана, стоявшая у ворот королевского дворца Тюильри, снимала форму, бросала оружие и разбегалась. Особенно потрясло ее зрелище бегства короля Луи-Филиппа Орлеанского и его семьи, которые в спешке пересекали сад, чтобы сесть в карету, которая должна была отвезти их в изгнание.
Во время революции 1848 года она перебралась в Берлин. Там она вместе со своей подругой императрицей Августой пыталась бороться с канцлером Германии Бисмарком, чтобы предотвратить франко-прусскую войну.
Лев Петрович Витгенштейн, будучи наследником колоссального состояния Радзивиллов, в 1848 году приобрел в Пруссии развалины родового замка Сайн и построил рядом с ними новую резиденцию в романтическом стиле неоготики.
Первые годы брака для Леониллы Ивановны были счастливыми, но затем началось охлаждение, постепенно она отдалилась от мужа. В 1851 году в Риме она приняла католицизм.
В своих мемуарах бывшая фрейлина русского императорского двора Александра Осиповна Смирнова писала, что со временем жизнь Витгенштейнов в замке Сайн стала напоминать сумасшедший дом. Княгиня ходила в черном платье, с распущенными волосами с большим крестом на спине, временами впадая в мнимую экзальтацию. И будто бы она закрутила роман с гувернером-французом, а ее муж поселил во флигеле замка любовницу-немку.
В 1861 году лет король Пруссии даровал семейной чете титул князей Сайн-Витгенштейн-Сайн, что, по словам Александры Осиповны Смирновой, «понравилось тщеславной Леонилле Ивановне, и она превратилась в совершенную пруссачку».
В 1866 году князь Лев Витгенштейн умер. «Так кончилась эта супружеская жизнь, начатая притворною любовью, перешедшая на короткое время в равнодушие, а потом в дружбу», – замечала мемуаристка Смирнова.
После смерти мужа Леонилла Ивановна поселилась в Швейцарии. Несмотря на свой преклонный возраст, она внимательно следила за событиями в России и в Европе. В своих воспоминаниях, вышедших в 1907 году в Париже, она писала, что «с грустью наблюдает за мучительными перипетиями царствования Николая II и предосудительными крайностями революции».
Будучи по воспитанию и убеждениям монархисткой, она считала, что русский народ должен сплотиться вокруг веры и государя. Но она прекрасно видела, что страна находится «посреди хаоса безумия», когда вряд ли «будут услышаны голоса кучки смелых людей». Не случайно в предисловии к воспоминаниям она отмечала: «Будущее нам не принадлежит, обратим взгляд на прошлое».
Последние годы княгиня посвятила благотворительности. Она прожила чуть больше ста лет и покинула сей мир 1 февраля 1918 года. Ее дочь Антониетта вышла замуж за князя Марио Киджи Альбани и тоже занималась благотворительностью. Антуанетта, тяжело болевшая в последние годы жизни и передвигавшаяся в кресле-коляске, умерла спустя несколько месяцев после матери.
