Амурная история о том, как подневольная актриса Прасковья Ковалева стала графиней Шереметевой, казалось бы, известна очень хорошо. Однако немало деталей и подробностей зачастую, как говорится, остаются за кадром. Удивительная жизнь Золушки, превратившейся в принцессу, оказалась очень короткой: «Жития ей было 34 года, 7 месяцев, 2 дня».
«НЕ ПАРА ТЕБЕ КРЕСТЬЯНИН!»
В «Завещательном письме» сыну граф Николай Петрович Шереметев так отозвался о Прасковье Ивановне Жемчуговой: «Я питал к ней чувствования самые нежные, самые страстные; но рассматривал сердце мое, не одним ли токмо любострастным вожделением она поражает, или ищет кроме красоты ее других приятностей, услаждающих ум и душу.
Видя, что оно ищет вместо любви и дружбы приятностей телесных и душевных, долгое время наблюдал я свойства и качества любезного ему предмета и нашел в нем украшенный добродетелью разум, искренность, человеколюбие, постоянство, верность; нашел в нем привязанность ко святой Вере и усерднейшее богопочитание. Сии качества пленили меня больше, нежели красота ее, ибо они сильнее всех внешних прелестей и чрезвычайно редки. Они заставили меня попрать светское предубеждение в рассуждении знатности рода и избрать ее моею супругою».
Николай Петрович Шереметев учился в Лейденском университете, был близко знаком с театральной жизнью Европы. Получив в наследство от отца крепостной театр, он решил организовать в Кусково обучение актеров сценическому искусству…
Граф Николай Шереметев. Портрет работы В.Л.Боровиковского, 1819 г.
У девочки Параши, выросшей в семье простого кузнеца, рано обнаружили музыкальные способности, с семи лет ее начали готовить для труппы крепостного театра в подмосковном Кусково. Она овладела итальянским и французским языками, научилась играть на клавесине и арфе, прекрасно пела. Кроме того, Прасковья была необыкновенно красива.
Николай Шереметев сразу приметил будущую звезду. По его настоянию она стала играть только главные роли во всех постановках, а на афишах красовалось ее новое имя – Жемчугова. Именно такой псевдоним даровал ей покровитель.
Прасковья, действительно, была необычайно талантлива. На представления, где она выступала, в Кусково приезжали представители самой высшей аристократии. Императрица Екатерина II, пораженная ее блистательной игрой, подарила юной актрисе бриллиантовый (по другой версии – алмазный) перстень.
«Если бы ангел сошел с небес, если бы гром и молния ударили разом, я был бы менее поражен», – написал в одном из писем друзьям Николай Шереметев после знакомства с Прасковьей. Ходила легенда, что они впервые увидели друг друга, когда Прасковья гнала с пастбища стадо коров. Молодая крестьянка с первого взгляда настолько приглянулась графу, что он сказал ей: «Не пара тебе крестьянин!». А затем забрал Прасковью к себе в усадьбу.
Разница в возрасте между ними составляла семнадцать лет (граф, естественно, был старше), но это обстоятельство едва ли кого-то смущало. А если и смущало, то перечить графу-помещику все равно никто бы не посмел…
«СИЕ НЕ ПРОТИВНО ВОЛЕ ВАШЕЙ»
На крепостную актрису заглядывались весьма солидные женихи, но Прасковья была влюблена в своего покровителя – Николая Шереметева. И стала его опорой в жизни, особенно после того, как осенью 1788 года умер его отец.
В 1797 году император Павел I пожаловал графу Николаю Петровичу Шереметеву звание обер-гофмаршала и пожелал видеть его в Петербурге. Шереметев взял с собой в столицу лучшую часть своей труппы, в том числе, разумеется, и Жемчугову. Однако во влажном и питерском климате у нее обострился туберкулез, пропал голос, и ей пришлось оставить сцену.
В следующем году Николай Шереметев дал вольную Прасковье Ивановне и всей семье Ковалевых. 6 ноября 1801 года он обвенчался с ней в Москве. В метрической записи о венчании невеста графа была записана как «девица Прасковия Ивановна дочь Ковалевская». Дабы оправдать свою женитьбу на крепостной, Шереметев придумал легенду о том, что она будут бы происходила из рода польских шляхтичей Ковалевских. И даже не столько чтобы оправдать, а для того, чтобы потомки от этого брака не могли наследовать дворянство и титул.
Обедневший польский дворянин Ковалевский подтвердил, что Прасковья Ковалева была его дочерью. Даже на надгробии актрисы было впоследствии указано: «Здесь предано земле тело графини Прасковьи Ивановны Шереметевой, рожденной от фамилии польских шляхтичей Ковалевских…».
Впрочем, императору Александру I Николай Шереметев решился сообщить о своем браке только постфактум, когда его жена уже родила сына и была тяжело больна. Он писал, что раскаивается в том, что «нарушил установление придворного порядка и не доложил о том предварительно; и для того, упадая к стопам Вашего Императорского Величества, дерзаю в горести моей испрашивать одной милости, чтобы осчастливить и подать мне отраду хотя единым начертанием священного слова, что сие не противно воле вашей, но может удостоено быть и благоволительного принятия…».
В день свадьбы своего господина крепостной художник Шереметьевых Николай Аргунов создал портрет Прасковьи Ивановны: красная шаль, белая подвенечная фата, на шее – роскошный медальон…
Последние годы жизни новоявленной графини Шереметевой прошли в тиши петербургского Фонтанного дома. По причине здоровья она не могла бывать при царском дворе, а граф Шереметев не мог манкировать светскими обязанностями и должен был регулярно появляться в Зимнем дворце. Прасковья Ивановна большую часть времени проводила в гордом одиночестве.
3 февраля 1803 года она родила сына Дмитрия. Роды были тяжелые, мучительные и затяжные, и через двадцать дней ее не стало…
В отчаянии после смерти любимой граф Николай Шереметев покинул столицу. Выполняя завещание своей ненаглядной жены, он посвятил себя благим делам: построил больницу, положил капитал на выдачу приданого бедным невестам. И самое главное дело его жизни: он воспитывал сына, который знал о матери только из рассказов отца.
ДРАМА В КУСКОВО
Николай Шереметев пережил супругу на шесть лет. Стало быть, его сын Дмитрий, рожденный от Жемчуговой, в шесть лет оказался сиротой. Под свое покровительство его взяла вдовствующая императрица Мария Федоровна. Дмитрий Николаевич получил домашнее образование. В 1820 году был пожалован в камер-пажи, в 1823-м поступил на службу корнетом в Кавалергардский полк.
Граф Дмитрий Шереметев, сын Прасковьи Жемчуговой и Николая Шереметева.
Портрет работы Ореста Кипренского, 1824 г.
14 декабря 1825 года его полк должен был усмирять восставших, вышедших на Сенатскую площадь, но Дмитрий Шереметев предпочел не брать на душу грех братоубийства и сумел остался в стороне. Его лошадь, испугавшаяся свиста пуль, взвилась на дыбы и едва не сбросила седока. Увидев, как барону Веллио картечью оторвало руку, Шереметьев бросился помогать ему, и вместе с ним вернулся в Фонтанный дом, сказавшись больным горячкою. От нервного потрясения он, действительно, надолго слег…
В 1830 году Дмитрий Шереметев участвовал в подавлении польского восстания, был награжден орденом Св. Владимира 4-й степени с бантом. В 1838 году он перешел на гражданскую службу, стал коллежским советником в Министерстве внутренних дел. С 1856 года – гофмейстер.
Как трогательна и печальна была любовь его родителей – такой же необычной и грустной оказалась и его любовная история. Он женился в 1838 году на талантливой певице и пианистке Анне Сергеевне Шереметевой, фрейлине императрицы Александры Федоровны. Вместе с сестрой Елизаветой во время путешествия по Европе она брала уроки музыки у Фредерика Шопена. Тот был настолько очарован ученицей, что посвятил ей фортепианный этюд «Листок из альбома».
Исторические источники свидетельствуют, что их любовь была очень страстной. Соединили их также и увлечение музыкой и театром: оба хорошо пели, знали толк в музыке и живописи, покровительствовали актерам и музыкантам.
Есть версия, что граф был вынужден подать в отставку, когда понял, что на его красавицу-жену положил глаз весьма любвеобильный император Николай I. Дмитрий Шереметев поселился в Кусково, где графиня в 1844 году родила ему сына Сергея. Семья была счастливой, но в 1849 году случилась драма: Анна Сергеевна скоропостижно скончалась. Как утверждают потомки Шереметевых, она была отравлена бульоном, который в тот день подавали к столу.
На крики прислуги тотчас примчался домашний врач, но ничем не смог помочь. Внезапная смерть жены сокрушила Дмитрия Шереметева. Он заперся у себя после похорон, сутками не выходил из кабинета, отдавая только краткие распоряжения относительно маленького сына…
ДОЛГ И ИСКУПЛЕНИЕ
Спустя некоторое время он женился на вдове – дворянке Александре Григорьевне Мельниковой. Известно о ней мало, но говорили, что она пыталась отобрать у единственного сына Дмитрия Николаевича, Сергея, права на огромное наследство, и уже почти уговорила мужа написать завещание в пользу ее собственного сына от первого брака – Александра. В последнюю минуту Дмитрий Шереметев одумался и не сделал этого…
Последние годы жизни он жил отдельно от супруги – в той самой усадьбе Кусково, с которой были связаны тяжелые воспоминания. Продолжал заниматься благотворительностью, содержал богадельни и приюты, видя в этой деятельности свой долг и искупление.
«Отец был натурою непростою и весьма незаурядною, – вспоминал его сын Сергей Дмитриевич, – ему рано открылась чужая боль, так как после рождения, через двадцать дней ровно, 23 февраля 1803 года, потерял мать, а через пять лет – отца и это не могло не наложить отпечаток на нрав его, желания, привычки… Он занимал почти всегда только одну комнату в доме. Убранство комнаты было самое простое… Портретов не было никаких, исключение составлял только висевший около стола портрет Государя Александра Павловича с собственноручною его подписью: «Старому товарищу».
В углу, посреди комнаты стоял красного дерева киот с образами, посреди которых находился большой крест с мощами; ими перед смертью благословила отца бабушка Прасковья Ивановна».
Он умер в 1871 году и, согласно его завещанию, был похоронен в Лазаревской усыпальнице Александро-Невской лавры, рядом с отцом и матерью – графиней Прасковьей Ивановной. «Когда он лежал в гробу, черты лица его выпрямились, и меня поразило сходство его с нею!» – вспоминал Сергей Дмитриевич Шереметев.
История «незаконной» любви между Прасковьей и графом Шереметевым и сегодня продолжает волновать исследователей. Так, современный американский историк и писатель Дуглас Смит из Калифорнийского университета, известный своими книгами об истории России, посвятил судьбе актрисы книгу «Жемчужина крепостного театра. Документальное повествование об истории запретной любви в екатерининской России».
