[caption id="attachment_10610" align="alignright" width="448"]
Мария Антонована Нарышкина. 1807 год, художник И. Грасси[/caption]
«Кому в России неизвестно имя Марии Антоновны? Я помню, как в первый год пребывания моего в Петербурге, разиня рот, стоял я перед ее ложей и преглупым образом дивился ее красоте, до того Совершенной, что она казалась неестественною, невозможною; скажу только одно: в Петербурге, тогда изобиловавшем красавицами, она была гораздо лучше всех. О взаимной любви ее с императором Александром я не позволил бы себе говорить, если бы для кого-нибудь она оставалась тайной; но эта связь не имела ничего похожего с теми, кои обыкновенно бывают у других венценосцев с подданными». Так известный мемуарист XIX века Филипп Вигель отозвался о весьма примечательном персонаже того времени – Марии Антоновне Нарышкиной.
ВЕРХОВНЫЙ МАГИСТР
Мужем Марии Антоновны был знаменитый придворный вельможа Дмитрий Львович Нарышкин. О том, что жена ему изменяет, он прекрасно знал, но поскольку она делала «это» с государем императором, то поделать он ничего не мог. Нарышкин смотрел на происходившее философски и даже добродушно.
По легенде, император Александр I, встретив однажды Нарышкина в Вене, вежливо спросил у него, как здоровье детей. «Моих или ваших?» – ответствовал Дмитрий Львович. За покорность, с которой он сносил измену жены, в Петербурге его прозвали Верховным магистром ордена рогоносцев…
Впрочем, Дмитрия Львовича Нарышкина знали в Петербурге и благодаря его пышной и шумной даче на Крестовском острове, где, по воспоминаниям современника, «гремела превосходная роговая музыка, удивлявшая иностранцев».
Что же касается ордена рогоносцев, то именно с этой «организацией» связана история дуэли Пушкина. Как известно, в ноябре 1836 года знакомые Пушкина получили анонимный «диплом» об избрании его заместителем… магистра ордена рогоносцев Д.Л. Нарышкина. Сам Нарышкин к тому времени был уже весьма в преклонных годах. Оскорбленный этой злой насмешкой, поэт попытался разобраться в салонной интриге. Результатом стали роковая дуэль с Дантесом…
[caption id="attachment_10611" align="alignleft" width="459"]
Дмитрий Львович Нарышкин, которого называли Верховным магистром ордена рогоносцев[/caption]
Впрочем, начнем с начала. Дмитрий Львович Нарышкин женился на Марии Антоновне, фрейлине императорского двора, в 1795 году. Ему был тридцать один год, ей – почти шестнадцать…
Эту свадьбу воспел Гавриил Державин в грациозном стихотворении «Новоселье молодых», которое он написал по просьбе самого Дмитрия Нарышкина. Поэт называл молодоженов Дафнисом и Дафной. Вирши начинались такими строками: «Днесь, Дафна, радость нам, веселье // Родителей твоих, моих // Мы позовем на новоселье // И праздник сделаем для них…».
Будущий император Александр I, а в ту пору наследник престола, женился двумя годами раньше. Его избранницей стала принцесса Луиза-Мария-Августа Баденская, получившая при крещении имя Елизавета Алексеевна. Современники отмечал ее красоту, образованность, безукоризненное воспитание. Когда в придворных кругах хотели похвалить какую-нибудь девушку или женщину, говорили: «Она очаровательна и безупречна, как великая княгиня Елизавета Алексеевна».
Казалось бы, чего можно было бы желать наследнику престола Александру Павловичу? Однако, на его беду (или на счастье?), он был весьма любвеовилен. К супруге, которая была едва ли не воплощенной добродетелью, он довольно быстро охладел и стал заводить романы на стороне. Причем фавориток подчас менял стремительно: его чувства быстро загоралась и так же быстро охладевали.
«ВСЕХ АСПАЗИЯ МИЛЕЙ ЧЕРНЫМИ ОЧЕЙ ОГНЯМИ»
Однажды на балу во время Масленицы в феврале 1801 года, за несколько часов до убийства императора Павла Петровича (о том, что переворот готовится, Александр прекрасно знал), цесаревич обратил внимание на прелестную придворную даму из свиты своей жены. Это и была Мария Антоновна Нарышкина, жена гофмейстера Высочайшего двора.
Девушка была польских кровей – дочь князя Антона Святополк-Четвертинского. Тот выступал за сближение Речи Посполитой с Россией, из-за чего был растерзан варшавской толпой в самый разгар восстания Костюшко. Произошло это в июне 1794 года. Екатерина II велела вывезти его вдову с детьми в Петербург и за проявленную преданность Российской империи взяла на себя устройство их будущего.
Впрочем, Мария была ревностной поборницей своей родины – канувшей в лету Речи Посполитой, разделенной между тремя государствами – Россией, Австрией и Польшей. Ее салон был единственным местом в Петербурге, где можно было говорить свободно, даже о самом Аракчееве, которого Мария Антоновна ненавидела…
Но самое главное – девушка была безумно красива. «Скажи ей, что она ангел, – писал Михаил Илларионович Кутузов о Марии Антоновне жене, – и что если я боготворю женщин, то для того только, что она – сего пола; а если б она мужчиной была, тогда бы все женщины были мне равнодушны».
«Всех Аспазия милей // Черными очей огнями, // Грудью пенною своей… // Она чувствует, вздыхает, // Нежная видна душа; // И сама того не знает, // Чем всех боле хороша», – такие строки посвятил ей Державин в 1809 году, сравнивая ее со знаменитой гетерой Аспазией, женой Перикла.
Когда Александр I стал императором, он приблизил к себе Марию Антоновну, и почти четырнадцать лет она была его фавориткой. Императорский двор, да и едва ли весь светский Петербург прекрасно знали об этом – и относились к этому как к должному. Таковы были нравы эпохи. Ни муж-рогоносец, ни супруга Александра I ничего не могу поделать. Однажды на придворном балу государыня спросила Марию Антоновну об ее здоровье. «Не совсем хорошо, – ответила та, – я, кажется, беременна». Обе знали, кто отец ребенка.
«Вскоре после Аустерлица (битва с французами произошла в 1805 году. – Ред.) появилось в иностранных газетах известие из Петербурга: „Госпожа Нарышкина победила всех своих соперниц, – говорится в роман Д.С.Мережковского «Александр I». – Государь был у нее в первый же день по своем возвращении из армии. Доселе связь была тайной; теперь же Нарышкина выставляет ее напоказ, и все перед ней на коленях. Эта открытая связь мучит императрицу“«.
Правда, Мария Антоновна не очень-то хранила верность своему любовнику, заводя бесчисленные интриги с молодыми флигель-адъютантами. Да и Елизавета Алексеевна не особенно хранила верность мужу. Много слухов ходило про ее роман с кавалергардским офицером Алексеем Охотниковым.
Согласно знаменитой легенде, в октябре 1806 года, за месяц до родов императрицы, на Охотникова, выходившего из театра после оперы, набросился с кинжалом подосланный убийца. И подослал его ни кто иной, как брат Александра I – великий князь Константин Павлович. Рана оказалась смертельной, и спустя четыре месяца Охотников скончался… Правда, на самом деле, скорее всего, Охотников умер от туберкулеза (чахотки), которую сам же он назвал причиной отставки по собственному желанию…
«КАКАЯ ДЕРЗОСТЬ И БЕССТЫДСТВО!»
В июле 1813 года Мария Антоновна родила сына, которого назвали Эммануилом. Спустя месяц император Александр I отправил Дмитрию Львовичу Нарышкину собственноручно написанный рескрипт: «Принимая искреннее участие в благосостоянии семейства вашего, я, согласно с желанием вашим, полагаю сделать следующее распоряжение: 1) все движимое и недвижимое имение, которое будет оставаться по кончине вашей, разделить между братом Эммануилом и сестрами его, Мариною и Софиею, на законном основании; 2) таким образом, имение, доставшееся Эммануилу и Софье, оценить с тем, что сумма, какая за оное причтется, заплачена будет дочери вашей Марине из моего Кабинета По предстоящей вам надобности в деньгах вы получите при сем 300 тысяч рублей»
Поясним: Эммануил, Марина, Софья – все это дети Марии Антоновны. Отцом Софьи был Александр I. Он говорил: «Моя дочь Софья украшает мое существование». Что же касается Эммануила, то даже вездесущие сплетники того времени не знали точно, кто был его отцом. То ли Александр I, то ли Дмитрий Нарышкин, то ли князь Гагарин, с которым Мария Антоновна была близка как раз в то время…
Обсуждая столичные светские сплетни, выпускница Смольного института Мария Волкова писала своей родственнице Варваре Ланской: «Не воображай, чтоб я не знала о рождении Эммануила. Тебе, конечно, известно, что по-гречески имя это значит: Богом дарованный. Какая дерзость и бесстыдство называть этим именем незаконных детей. Вот до чего мы дожили!».
Отцом Марины, упомянутой в процитированном выше рескрипте Александра I, точно был Дмитрий Львович Нарышкин. Впрочем, все дети, рожденные от Александра I, получали фамилию Нарышкина. И Дмитрий Львович обожал всех детей своих супруги – и своих, и «чужих». Особенно нежную и хрупкую Софью.
Судьба ее сложилась печально. Она с детства была не очень здоровым ребенком, страдала от чахотки. Несмотря на все старания докторов ее вылечить, ничего не получилось. Она покинула сей мир в 1824 году совсем еще юной, накануне своей свадьбы с графом Андреем Шуваловым.
Что же касается Эммануила Нарышкина, ставшего обер-камергером, то он дожил до глубокой старости, перевалил рубеж веков и умер в самом конце 1901 года. Он много занимался благотворительными делами, граф С.Ю.Витте характеризовал его как честнейшего, благороднейшего дворянина и царедворца…
РАЗОРВАННАЯ СВЯЗЬ
А как же роман Марии Антоновны и Александра I? Известно, что в 1814 году император прекратил с ней всякие отношения. В это время царь был при армии (она совершала освободительный поход в Европу) и в Петербурге бывал редко. В свете сплетничали, что Мария Антоновна Нарышкина «сама порвала ту связь, которую не умела ценить».
К концу своей жизни Александр I примирился с женой. Нарышкины же спустя некоторое время после его смерти поселились в Одессе. И мало кто признавал в немолодой уже женщине, изредка появляющейся на бульваре с господином преклонных лет, облаченном в старомодный камзол и длинный сюртук, прежнюю первую красавицу Петербурга, бывшую возлюбленную императора.
«Но что всего привлекательнее было в Марии Антоновне», – говорилось в воспоминаниях литератора Фаддея Булгарина, – это ее сердечная доброта, которая отражалась и во взорах, и в голосе, и в каждом ее приеме. Она делала столько добра, сколько могла, и беспрестанно хлопотала за бедных и несчастных…».
Дмитрий Львович Нарышкин умер 31 марта 1838 года и был погребен в Благовещенской церкви Александро-Невской лавры. Потеряв мужа, Мария Антоновна отправилась в Палестину и почти год провела на Синайском полуострове. Последние годы она жила в Европе и нашла свое успокоение в 1854 году в Мюнхене, спустя почти тридцать лет после смерти своего бывшего возлюбленного – императора Александра I.
Сергей ЕВГЕНЬЕВ
Специально для «Вестей»
